Жаркое лето 1953 года в Германии - Николай Платошкин

И все же ни в Берлине, ни в Москве, ни в Вашингтоне никто не предполагал, что буквально через несколько дней вся ГДР будет охвачена беспорядками. В ЦК СЕПГ, видимо, ждали, пока люди выскажут на собраниях все наболевшее, чтобы приступить к повседневной работе по пропаганде «нового курса» среди населения. В Москве были уже готовы запустить в оборот свои новые, революционные предложения о выводе из Германии всех оккупационных войск. А в Вашингтоне и Бонне ждали их, чтобы отвергнуть.

13 июня политбюро обсуждало подготовку к предстоящему 14-му пленуму ЦК СЕПГ, на котором предполагалось дать развернутую оценку радикальных реформ в стране. Наиболее трудным делом было объяснить людям, как же партия допустила столь серьезные ошибки и почему она признала их именно теперь. В эти июньские выходные люди в ГДР как никогда ждали выступлений руководителей партии и государства. Ведь до сих пор они знали о «новом курсе» только из газет и из комментариев дикторов по радио. Никто не понимал, почему молчали Пик, Ульбрихт и Гротеволь. Их молчание породило слухи. Говорили, что Ульбрихт уже арестован советскими властями, так как отказался санкционировать «новый курс». Пик (находившийся на самом деле в СССР на лечении) якобы убит людьми Ульбрихта и т. д. Возможно, что если бы руководители СЕПГ обратились 12–14 июня непосредственно к народу, то ситуация в стране не дошла бы до критического предела. Но творцы «нового курса» упорно молчали, так как пока и сами не до конца понимали, как население относится к смене вех во внутренней политике.

И в этот момент, как это нередко случается в истории, в дело вмешался его величество случай.

В субботу, 13 июня 1953 года, рабочие берлинского народного строительного предприятия «Индустрибау» отправились на двух прогулочных кораблях на пикник по одному из озер недалеко от Берлина. На одном корабле «Будь готов!» путешествовало руководство, а на другом — «Триумф» — рядовые строители. Во время поездки на «Триумфе» шли оживленные дискуссии. Рабочие возмущались, что «новый курс» нисколько не улучшил условия их жизни, так как введение 10 %-го повышения норм выработки снизит их зарплату на 25 % (кстати, зарплата строительных рабочих была выше, чем в среднем по стране: 350 марок в месяц по сравнению с 308 марками в среднем на производстве). Бригадиры строительных бригад решили объявить руководству, что будут бастовать, если повышение норм не будет отменено.

Когда оба корабля причалили к дому отдыха «Рюбецаль», рабочие сытно поужинали и выпили изрядное количество пива. Сначала выступили руководители профкома и директор предприятия. Они шутили, стараясь еще больше повысить и так веселое настроение своих рабочих. Но тут неожиданно на стол вскочил один из бригадиров по фамилии Метцдорф и объявил, что в понедельник, 15 июня, строители будут бастовать, если повышение норм выработки не будет отменено. Однако руководство предприятия сочло, что бригадир немного «перебрал» пива и не предприняло никаких «профилактических» действий.

Рабочий день на предприятиях ГДР по немецкой традиции начинался рано, и когда в 7.00 15 июня директор прибыл на стройку — его предприятие возводило больницу в берлинском районе Фридрихсхайн, — он понял, что Метцдорф вовсе не шутил. После горячих дискуссий удалось уговорить рабочих провести в 9.10 общее собрание трудового коллектива. До собрания на стройку прибыли председатель профкома предприятия Феттлинг и член райкома СЕПГ Фридрисхайна Баум (именно его действия критиковала 14 июня «Нойес Дойчланд»). Им удалось уговорить рабочих, которые уже составляли петицию на имя Гротеволя, убрать из нее все политические вопросы и оставить только требование об отмене повышения норм выработки. В документе говорилось: «Мы, рабочие большого строительного объекта «больница Фридрихсхайн» народного предприятия «Индустрибау» обращаемся к Вам, господин премьер-министр, с просьбой обратить внимание на наши заботы.

Наш коллектив считает, что повышение норм на 10 % является для нас слишком суровым. Мы требуем, чтобы это повышение норм на нашей стройке не проводилось.

Мы узнали из решения Совета Министров, что всем бежавшим из республики кулакам и ремесленникам возвращается их собственность, поэтому и мы, трудящиеся, хотим сохранить нормы такими же, как раньше.

Ввиду взволнованного настроения всего коллектива мы требуем, чтобы Вы высказались в удовлетворительном смысле по этим важным вопросам и ожидаем Вашего решения не позднее, чем до обеда завтрашнего дня»[255].

Обращение рабочих было подписано председателем профкома Феттлингом и скреплено печатью профсоюзной организации.

На собрании строителей больницы Фридрихсхайна присутствовали представители других крупнейших строек Сталиналлее (ныне Франкфуртер Аллее). До сих пор эта улица своей архитектурой напоминает Кутузовский проспект в Москве. Сталиналлее считалась ударной стройкой всей ГДР, символом приближающегося светлого будущего. Тем более неприемлемым для руководства СЕПГ было то, что именно здесь возник очаг недовольства. Петицию строителей больницы быстро доставили на другие стройки Сталиналлее, хотя профсоюзы и партийные деятели пытались этому помешать. Так, на собрании строителей «блока 40» Сталиналлее председатель профкома предприятия пытался уничтожить петицию до ее прочтения, но партийный секретарь Гутцайт выступил против, и петиция была поддержана трудовым коллективом. Видимо, секретарь СЕПГ не видел ничего предосудительного в том, что рабочие обращаются к премьер-министру по конкретному вопросу экономической политики.

Между тем делегация «Индустрибау» во главе с Феттлингом (его сопровождали бригадир и двое рабочих) отправилась в бюро премьер-министра, чтобы передать петицию. Ее приняли, и дискуссия продолжалась полтора часа. Рабочие не возражали против повышения норм как такового, но они были не согласны с методами этого повышения. Вместо того, чтобы рассчитать новые нормы с учетом поставок стройматериалов и графика работы машин и оборудования, руководство стройки просто вычло из зарплаты 10 %. Помощники Гротеволя со ссылкой на уже упоминавшуюся статью в «Нойес Дойчланд» полностью поддержали точку зрения рабочих и обещали разобраться. Однако петиция опять пришла к Бауму, который не скрывал своего раздражения статьей о «деревянном молотке». Рабочих, по мнению Баума, подбили на акцию протеста «враги». Тем не менее, было решено с утра 16 июня послать на строительные объекты партийных инструкторов, чтобы урегулировать ситуацию с начислением норм.

Помощники на всякий случай посоветовали Гротеволю сначала запросить мнение магистрата Берлина и столичного окружкома СЕПГ, так как речь шла об «акции большого масштаба».

И все же массовых волнений в столице не ждали. В Берлине, в отличие от большинства крупных городов ГДР, до 15 июня никаких забастовок почти не отмечалось. Столица ГДР неплохо снабжалась продовольствием и была «фронтовым» городом, где СЕПГ приходилось действовать более либеральными методами с оглядкой на Западный Берлин. Помимо этого, определенную самоуспокоенность в высшие структуры партии вносила информационная служба Ширдевана, которая сообщала 15 июня, что дискуссия в стране по поводу «нового курса» все больше характеризуется позитивным отношением к руководству ГДР. Возможно, это так и было. Но к несчастью СЕПГ, в ГДР работала другая, неподконтрольная ей информационная служба — РИАС. Эта радиостанция установила связь с рабочими Сталиналлее (что при открытой границе в Берлине не составляло никакого труда, тем более, что среди этих рабочих были и жители Западного Берлина) и уже в 19.30 вечера 15 июня (а затем еще несколько раз) сообщила об акциях протеста строительных рабочих Берлина. Таким образом, РИАС взяла на себя функции руководящего и координирующего центра акций протеста. Уже 15 июня краткосрочные забастовки прошли не только на Сталиналлее, но и на машиностроительном заводе «Ифа» в Галле, ткацкой фабрике в городе Миттвайда и других городах. Стали появляться плакаты и листовки с призывом к всеобщей забастовке.

Между тем ни американцы, ни Аденауэр пока и не подозревали, что на следующий день ГДР окажется на пороге гибели. Глава представительства МИД ФРГ в Западном Берлине (это ведомство было учреждено 1 июня в нарушение межсоюзнических соглашений о статусе Берлина) советник Мейнен сообщал в Бонн 15 июня, что последние события в ГДР инициированы русскими, направлены на улучшение жизненного уровня населения Восточной Германии и являются частью грядущего мирного наступления Москвы по германскому вопросу. За всем этим стоит Верховный комиссар Семенов, который «считается очень умным, приемлемым на Западе, гибким в ведении переговоров и особенно хорошим знатоком немецких условий». Именно поэтому, делал вывод Мейнен, он является в нынешних условиях «опасным человеком». Еще бы, ведь глава представительства МИД ФРГ не исключал, что русские могут даже объявить о проведении в ГДР свободных выборов.