Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830–1918) - Юрий Победоносцев

Хотя большинство запланированных Петербургом мероприятий, к выполнению которых приступили лишь в 1914 г., так и остались на бумаге, тем не менее их осуществление грозило бы сокращением сроков мобилизации армии до 20 дней, а это было чревато тем, что русские могли бы ворваться в Берлин раньше, чем немцы в Париж. Так что Антанта предпринимала радикальные меры, реализация которых делала бессмысленными саму идеологию плана Шлиффена, после чего Германия уже не могла бы реализовать свои агрессивные намерения захвата и германизации сопредельных с ней территорий. Именно это обстоятельство и заставило Вильгельма рискнуть, пойти ва-банк и развязать против Франции и России большую европейскую войну. Правда, немалую роль в этом роковом решении кайзера сыграло его убеждение, что в этой войне Англия останется нейтральной.

В соответствии с планом Шлиффена Германия должна была начать войну на западе, бросив основные силы немецкой армии против Франции, но волей судеб, вопреки военной логике, Вильгельм был вынужден сначала объявить войну не Франции, а России. И тут перед Берлином встал кошмарный вопрос, что же в этой ситуации делать с Францией и Бельгией. Ведь план Шлиффена ставил Германию в крайне неудобное положение, ибо она должна была атаковать невоюющую Бельгию, чтобы нанести удар по невоюющей Франции.

Поэтому 31 июля германский посол вручил французскому МИДу ноту, в которой Париж ставился в известность о требованиях, предъявленных немцами России. После чего задавался вопрос, готова ли Франция дать обязательство соблюдать нейтралитет в случае возникновения русско-немецкой войны. Для ответа на этот коварный вопрос был дан срок 18 часов. Одновременно Бетман-Гольвег сообщил своему послу инструкции, как ему следует поступить в случае, если бы французы дали удовлетворительный ответ. В этом случае посол должен был предъявить Парижу еще одно, заведомо неприемлемое требование — передать Германии крепости Туль и Верден для оккупации их в качестве залога, что обещанный нейтралитет в самом деле будет соблюдаться.

Впрочем, все эти ухищрения были напрасными, поскольку Париж ответил, что в этой ситуации ничего не может заранее гарантировать, а 1 августа, как только поступила информация о начале немецкой мобилизации, Пуанкаре отдал приказ о начале мобилизации во Франции, но поскольку французская мобилизация носила характер ответной меры, то использовать ее в качестве предлога для объявления войны Берлин не мог.

Однако немецкий Генштаб категорически требовал от правительства скорейшего открытия военных действий именно на Западном фронте. Поэтому уже 1 августа Бетман составил текст ноты с объявлением войны Франции. Для обоснования этого акта германский канцлер использовал фальшивку о якобы имевших место пограничных инцидентах и мнимых налетах французской авиации на территорию Германии. В результате нота с объявлением войны была вручена французскому правительству под вечер 3 августа 1914 г.

Столь же незатейливо был составлен немецкий ультиматум, врученный Брюсселю 2 августа. Голословно утверждая, что Бельгии якобы угрожает нападение французских войск, Берлин потребовал беспрепятственного пропуска своих армий через бельгийскую территорию. Впрочем, Бельгия приступила к мобилизации еще 31 июля, а получив ультиматум, Брюссель тотчас же отклонил его и обратился за помощью к Англии.

Если всего за несколько дней до этого большинство английского правительства выступило против того, чтобы Великобритания участвовала в войне с Германией в случае ее нападения на Францию, то после немецкого ультиматума Бельгии ситуация в корне изменилась и 4 августа Лондон предъявил Берлину ультиматум, требуя безоговорочного соблюдения нейтралитета Бельгии. Ответ предлагалось дать до 23 часов ночи по Гринвичу.

Назначенный срок истек, а ответа не поступило. После чего Грей послал в германское посольство князю Лихновскому письмо следующего содержания:

«Правительство его величества считает, что между обеими странами с 11 часов вечера 4 августа существует состояние войны».

К письму были приложены паспорта чинов посольства. Вступление Англии в войну влекло за собой участие в ней всей Британской империи. Так большая европейская война начала принимать характер мировой войны.

Еще в преддверии назревавшей войны у руководства Турции возникла идея свести старые счеты с Россией. При этом пантюркисты намеревались захватить Кавказ, Крым, а наиболее ретивые мечтали даже о присоединении районов Волги и Камы с татарским и башкирским населением. Эти соображения привели к тому, что уже 22 июля военный министр Турции Энвер-паша заявил послу Германии в Турции Г. Вангенгейму о намерении Турции вступить в союз с германским блоком, а 2 августа был подписан германо-турецкий союзный договор, который отдавал турецкую армию в полное распоряжение Германии. В этот же день в Турции была объявлена мобилизация. 29 и 30 октября турецкий флот под командой немецкого адмирала В. Сушона обстрелял Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск, после чего русский посол в Константинополе получил предписание затребовать свои паспорта. 2 ноября Россия объявила Турции войну, а 5 и 6 ноября за ней последовали Англия и Франция.

Если же говорить о захватническом характере участия в Первой мировой войне некоторых стран, то более всего это относится к Японии, которая мгновенно оценила обстановку, и, пока европейские державы оказались связанными войной, Токио, уже не опасаясь конкурентов, решил осуществить откровенно разбойничьи захваты территорий сопредельных стран. Первой ее добычей должны были стать германские владения на Дальнем Востоке.

Уже 15 августа японское правительство без долгих дипломатических предисловий предъявило Германии ультиматум, предоставив Берлину срок в 8 дней. Берлин на ультиматум не ответил, тогда 23 августа Япония объявила Германии войну. Начав военные действия, она захватила Киао-Чао, железную дорогу Циндао, Цзинаньфу, а также ряд принадлежавших Германии островов на Тихом океане. Эти захваты вызвали большое неудовольствие не только в США, но и у японского союзника — Великобритании. Тем не менее русская дипломатия приветствовала присоединение Японии к Антанте, поскольку это давало некоторые дополнительные гарантии против японского нападения на дальневосточные рубежи России.

Еще более по-торгашески повела себя Италия. Для начала она отказалась от выполнения своих обязательств по договору с Германией и Австрией, и 3 августа опубликовала декларацию о нейтралитете. После этого Рим вступил в одновременные переговоры как с Центральными державами, так и со странами Антанты, выясняя, какая же из двух сторон больше даст Италии после окончания войны за ее поддержку. Начался длительный торг, который окончился лишь в мае 1915 г. присоединением Италии к Антанте.

Постепенно война набирала обороты, и к концу в ее орбиту оказались вовлеченными 33 государства, население которых составляло две трети народонаселения земного шара. В дело обслуживания и снабжения фронтов были брошены огромные ресурсы народного хозяйства. Кроме многочисленных воюющих армий, миллионы рабочих в тылу были привлечены к изготовлению оружия, снарядов, самолетов, отравляющих веществ и прочих средств истребления. Война 1914–1918 гг. была разрушительной. Во много раз возросло число жертв и потерь по сравнению с целым рядом прежних войн. Прямые военные расходы 11 главных воюющих государств достигли 200 млрд долл., т. е. в 10 раз превысили расходы всех войн с 1793-го по 1907 г. Потери убитыми и умершими от ран составили 10 млн чел., раненых насчитывалось 19 млн, из них около 3,5 млн остались инвалидами. Колоссальная смертность была в лагерях военнопленных. Численность населения 10 европейских государств, составлявшая к 1914 г. 400,8 млн чел., к середине 1919 г. уменьшилась до 389 млн чел. В районах боевых действий было разрушено большое количество производственных предприятий, средств транспорта, сельскохозяйственного инвентаря. В одной лишь Северной Франции было уничтожено 23 тыс. промышленных предприятий, в том числе 50 доменных печей, 4 тыс. км железных дорог и 61 тыс. км других путей сообщения, 9700 железнодорожных мостов, разрушено 790 тыс. домов и зданий. На морях были уничтожены суда торгового флота суммарным водоизмещением свыше 16 млн т, стоимость которых составляла почти 7 млрд долл.

Уже 2 августа германские милитаристы совершили первый акт агрессии — их войска вторглись на территорию суверенного государства — Великого герцогства Люксембург, нейтралитет которого был гарантирован международными актами.

Германские части, даже не закончив мобилизации, быстро двинулись вперед, чтобы как можно скорее захватить люксембургские железные дороги, очень важные для Германии в стратегическом отношении. Столица этого маленького нейтрального государства — город Люксембург — была захвачена тем же утром. При этом германские дипломаты лицемерно заявляли, что Германия вынуждена ввести свои войска в Люксембург для предупреждения якобы подготавливаемого захвата его французами.