А я верну тебе свободу - Мария Жукова-Гладкова

— Юля, а можно мне у тебя немного пожить? — спросила Аллочка в завершение. — Я буду тише воды, ниже травы. Честно. Боюсь я домой идти. Вдруг кто вломится…

Я не возражала, тем более у меня к Аллочке накопилась масса вопросов. Часть из них я решила задать по пути в Питер — у нас ведь дальняя дорога впереди.

— Кто все-таки шарахнул твоего отца по голове ангелом?

Алла молчала какое-то время, потом посмотрела на меня.

— Дай слово, что не скажешь ментам.

Я дала. Татьяна тоже.

— Я шарахнула. Но он уже мертв был. Холодный. — Аллу передернуло. — Не думала, что в милиции определят, когда наносился удар. Ну в смысле, что после смерти. Я мать хотела подставить. И подставила! Пусть посидит в тюряге, ей полезно. Он из-за нее, из-за суки, умер. Довела она его… Гадина!

И это были самые лестные эпитеты, которыми доченька одарила мамочку. Но нас с Татьяной интересовало не мнение Аллы о мамочке (хотя и оно тоже), а все, случившееся в доме Креницких, о чем я и попросила рассказать Аллочку поподробнее. Она скривилась.

— Алла, не из праздного любопытства спрашиваю.

— Статью писать собираешься? — хмыкнула Креницкая.

— Не собираюсь. Моей жизни угрожают.

И угрожают серьезно. И твоя, кстати, под угрозой. Если ты этого еще не поняла.

Алла вздохнула. Я попросила для начала пояснить, почему она решила так подставить мать.

Я понимаю: она ее ненавидела, и чувство было взаимным, но повесить на человека убийство…

— Она отца довела!!! Я вам только что пыталась это объяснить! Из-за нее он умер! Из-за нее! У него сердце уже несколько раз прихватывало, его беречь надо было, а она…

Алла разревелась, а когда успокоилась, начала свой рассказ.

Не так давно Алла подслушала разговор матери по телефону о каких-то деньгах. Мать не знала, что дочь находится поблизости. Елена Сергеевна сообщала кому-то, что Креницкий намерен взять какие-то деньги, когда остановится в гостинице в Выборге.

— Надеюсь, ты будешь осторожен? — беспокоилась Елена Сергеевна. — Ты не дашь им себя обмануть?

К сожалению, Алла не могла слышать ответ собеседника. В одном не сомневалась: это было лицо мужского пола — судя по воркующим интонациям матери. Из дальнейшего разговора Алла поняла: мать таким образом планирует отделаться от отца. Только не поняла, что именно с ним произойдет. Решила, что любовник матери должен убить отца. А этого она допустить не могла.

Алла обратилась к своему парню, с которым встречалась уже три месяца и за которого собиралась выйти замуж, разведясь с Серегой. Правда, против развода с Серегой почему-то возражал отец, но Алла надеялась его уломать. Сереге вроде бы было все равно. Они с Аллой давно жили в разных комнатах и спокойно смотрели на наличие любовников у своей второй половины. Парня звали Анатолий Крымов.

Алла сказала ему, что хочет защитить отца, и предложила придумать план. Толик, выслушав Аллу, решил, что ее мать с любовником (или просто сообщником, хотя более вероятен был первый вариант) собираются не убивать отца, а крупно подставить. Любовник (сообщник), скорее всего, должен украсть у Креницкого деньги. Если сумма крупная и принадлежит не только Креницкому, у того будут серьезные неприятности. В любом случае, если речь идет о какой-то сделке, под которую берутся деньги, и они вдруг исчезают сделка летит. И начинаются проблемы…

Алла знала, в какой гостинице в Выборге обычно останавливается отец, более того, в ней бывала одна Аллина подружка. Креницкая считала, что самой ей там появляться опасно, а Толик, который как раз родился в Выборге, вполне сможет остановиться. Но требовались рекомендации. Алла позвонила в Хельсинки Артуру, к которому в свое время ездила вместе с Серегой и который пару раз приезжал в Питер и заходил к ним домой. Артуру было плевать на то, кому давать рекомендацию для гостиницы, и на Аллины шашни. Артур сказал: передашь с кем-нибудь пятьсот баксов — дам рекомендацию хоть лешему, хоть черту. Алла попросила одну из подружек, как раз направляющуюся в Финляндию, вручить Артуру деньги. Он тут же перезвонил и пояснил, что следует говорить.

Алла с Толиком решили, что он должен загримироваться и представляться чужим именем, лучше прибалтийским, и имитировать акцент, чтобы все посчитали его прибалтом и в случае возникновения каких-то неприятностей не искали в Питере, а прочесывали Эстонию, Латвию или Литву Скорее, конечно, Эстонию. Паспорт в гостинице не спрашивают, как сообщил Артур, поэтому беспокоиться не следовало По крайней мере об этом. Они купили парик, накладную бороду — благо теперь в Питере можно приобрести все что угодно, были бы деньги Образ «Юрия Ранналы», как показалось Алле с Толиком, удался на славу.

Я кивнула: тоже так считала. Никогда бы не подумала при личных встречах, что волосы и борода накладные. Толик потренировался лениво ходить, они с Аллой вообще очень весело провели время, готовясь к этому делу. Правда, времени на подготовку было немного.

— Но что вы запланировали? — спросила я.

Во-первых, они предполагали, что Креницкий будет вечером сидеть в ресторане. Надо же ему ужинать? Раз гостиница маленькая, то и ресторанчик должен быть маленький. Существование ресторана подтвердил Артур. В нем Толик должен был следить за происходящим. Затем, после того, как Креницкий и его партнер или партнеры поднимутся в номера, ему следовало тоже идти наверх и каким-то образом предупреждать Креницкого. Или попробовать зайти вместе с Павлом Степановичем в туалет (должен же быть туалет в ресторане?) и сказать, чтобы был осторожен.

Толик собирался представиться другом Аллы и пояснить ее отцу: они с Аллой беспокоятся о его благополучии. Им стало известно о готовящейся пакости, как-то связанной с деньгами, правда, они точно не знают, какой именно.

Это выяснить не удалось. В дальнейшем Алла планировала представить Толика папе как своего милого друга и помощника, благодаря которому они и спасли папу — от гадости, запланированной мамой. Алла надеялась, что папа примет Толика под свое крыло. А вообще Толик должен был действовать по обстоятельствам.

Главное: помочь папе.

Алла отдала ему свой сотовый (у Толика, в самом деле работавшего в фирме, строящей новые дома, как он и говорил нам с Серегой, своей трубки не было), а сама села на дежурство у аппарата в квартире. Толик отправился в Выборг в тот же день, что и Креницкий, но прибыл в гостиницу гораздо раньше. Вместе прибывать было бы подозрительно, да и не нужно.

Толик засел в ресторане, но оказалось, что Павел Степанович, еще какой-то мужик и вызванные девицы обосновались в бане и пищу принимали там. Телохранители где-то болтались и появились в ресторане только после того, как оттуда ушел Толик, — как он выяснил в дальнейшем, еще раз зайдя туда. Завидев его, они быстро закончили трапезу и зал покинули. Толик оба раза сидел в ресторане в гордом одиночестве. Это его не устраивало. Он подозвал официанта и уточнил, остановился ли кто-то еще в гостинице.

Свой вопрос он обосновал так, что ему не нравится пить в одиночестве, хотелось бы компании.

Ему ответили, что, во-первых, персоналу категорически воспрещается предоставлять какую-либо информацию о постояльцах. Во-вторых, одиноких гостей все равно нет.

К официанту присоединился повар и рекомендовал прибалту отправляться в один из баров, расположенных неподалеку, — если не желает пить в одиночестве. Им самим на работе пить запрещено, и они дорожат своими местами. Повар посоветовал пару неплохих местечек поблизости.

Толик решил отправиться в свой номер и там слушать, когда Павел Степанович проследует наверх. Выходя из ресторана, услышал, что в бане идет веселье: в фойе доносился женский смех и мужские голоса. А по пути наверх Толик увидел Серегу, Аллиного мужа, которого знал по фотографиям, демонстрированным Аллой.

Серега выскользнул из какой-то двери на лестнице, причем держа в руках кейс, посмотрел на Толика, притворившегося поддатым, и побежал по лестнице наверх. На этаж, где располагалась комната Толика (и наша с Серегой), Аллин муж не завернул.

Толик быстро зашел в свой номер и позвонил по сотовому Алле. Она тут же сказала: раз там Серега, должна быть журналистка. Больше бы он туда никого не повез. Алла оказалась права.

Толик по очереди приложил ухо к дверям разных номеров и понял, в каком обосновались мы с Серегой (я как раз собирала вещи), затем решил вернуться на площадку, чтобы посмотреть, когда Серега пойдет назад. Толик собирался сделать вид, что отправляется пьянствовать куда-то в бар. Но тут из номера вышла я, и сценарий пришлось срочно менять. Преследование невесть откуда появившейся женщины одиноким горячим эстонским парнем как раз подходило для образа — по мнению Толика. Да и таким образом, если что, можно было обеспечить себе алиби. Вот он шел из ресторана, шел медленно, не торопясь (эстонские парни не любят спешить), встретил девушку и… А на звонок Алле ушло совсем мало времени. И кто знает, когда Серега точно взбегал по лестнице?