А я верну тебе свободу - Мария Жукова-Гладкова

Джип тормозили еще дважды, хотя он и снизил скорость. Но менты, по всей вероятности, переговаривались по рации, оповещая о приближении денежных клиентов, которые предпочитают платить штрафы на месте.

Однако ментовская корысть сыграла нам с Татьяной на руку: джип еще больше снизил скорость, и мы держались за ним без труда, правда, на почтительном расстоянии, чтобы не привлечь внимания. Но Витька явно смотрел вперед на кусты, а не назад на следующие за ним машины.

Он направлялся в Новгородскую область.

— Далековато ребятки обосновались, — заметила Татьяна. — Ближе, что ли, места не было?

— А может, ближе все места уже заняты? — высказала предположение я. Ведь насколько я поняла из слов Колобова, у них там нечто типа охотничьих угодий. Места требовалось много, знакомые рожи видеть не хотелось. И свидетели лишние не нужны. Хотя как они на такое расстояние людей возят?

На грунтовой дороге, куда после трехчасового пути повернул джип, нам пришлось отстать значительно: тут машины отсутствовали вообще.

Татьяна притормозила у обочины, а я выскочила из машины, прислушиваясь. Звук удаляющегося джипа хорошо разносился в вечерней тишине.

Мы с соседкой решили, что дальше нам ехать опасно: шум нашего мотора тоже вполне могут услышать. Однако и оставлять машину на этой дороге не хотелось: мало ли кою понесет нелегкая. Разденут.

Впереди виднелся лес. Мы все-таки решили до него доехать и загнать «тойоту» под какие-то кусты, а оттуда идти пешком, тем более что звук мотора джипа уже заглох. По всей вероятности, деревня находилась где-то рядом.

До леса доехали на черепашьей скорости.

Прямо перед ним увидели съезд. Колея шла вдоль ряда деревьев. Куда она вела, мы так и не выяснили, но ею воспользовались и метров через сто приткнули машину под развесистым кустом так, что проезжающие по дороге машины ее не заметят — если тут, конечно, еще кто-то поедет, если будет смотреть и если что-то увидит в спускающейся темноте.

Машину Татьяна заперла, и мы отправились пешочком в направлении грунтовой дороги, но выходить на нее не стали, решив отдышаться под сенью деревьев. Если услышим мотор — заляжем в мох, а бродить тут на ночь глядя идиоты и идиотки, кроме нас, вряд ли найдутся. Но все равно было страшно.

Татьяна взяла мою руку и сжала. Я ответила ей тем же. Мы вздрагивали при каждом звуке: сломавшейся под ногами сухой ветки, шорохе листвы над головой, взмахах крыльев птиц, пролетающих над деревьями. Городским людям, какими были мы с Татьяной, тут все казалось непривычным.

Лес быстро закончился, и впереди замаячил ряд покосившихся домиков, правда, покосившиеся домики стояли только с нашей стороны леса. Дальше возвышались надежные, добротно срубленные строения. Сразу за ними синело озеро.

— Заброшенная деревня? — прошептала Татьяна. — И они тут обосновались?

— Похоже, — кивнула я и предложила короткими перебежками добраться до ближайшего домика, а потом перебегать от одного строения к другому.

Так мы и поступили, рванув от кромки леса к первому. Покосившаяся дверь открылась не сразу, но мы справились и заскочили внутрь.

Там отдышались. Сердце дико билось в груди.

Я достала из сумки специально прихваченный из дома фонарик.

В домике лежал толстый слой пыли и имелась старая мебель, на которую, по-моему, было опасно садиться — можно оказаться на полу.

Приглядевшись, мы заметили, что ножки табуреток и стола подточены и подъедены какими-то жучками. В углу комнаты, где мы остановились, пробежав сени, стояла старая железная кровать. У моих родителей есть такая на даче вывезена в свое время из коммуналки, на ней еще бабушка с дедушкой спали.

В доме было три комнаты и чердак, на который вела хлипкая лесенка. Но мы не решились на нее ступить. Вообще половицы скрипели, пахло какой-то затхлостью, дом имел нежилой вид. Наверное, бывшие хозяева умерли, а их потомки дом продать не смогли из-за удаленности от цивилизации, а сами тут жить не желают, ездить же сюда, например, из Питера далековато. Бензин-то теперь дорогой, да и электрички тут поблизости нигде не ходят. Хотя и поездка на электричке сюда обошлась бы в копеечку. Я же считала, что бензин нам с соседкой оплатил Сухоруков.

За окном темнело. Мы с Татьяной решили дождаться ночи, чтобы начинать обследование территории. Зачем мелькать сейчас, когда нас могут заметить? Охрану тут, наверное, никто не выставляет. Подобраться незамеченными большой группе врагов невозможно: из-за стоящей тишины. Да и кто сюда пойдет пешком? Мужики — существа ленивые, а на появление женщин тут не рассчитывают. И кто знает про это уединенное местечко? Если уж Сухоруков со своими возможностями точный адрес не выяснил.

Мы с соседкой съели по бутерброду и по яблоку. Запили все это лимонадом. Термос остался в машине: тащить его с собой было бы тяжело.

— Юлька, — вдруг прошептала Татьяна, — а ведь мы с тобой идиотки.

— Чего это ты вдруг стала такая самокритичная? — спросила я, потом подумала и уточнила:

— Почему это?

— Надо было взять воровские отмычки, — вздохнула Татьяна. Пригодились бы.

Мы посмотрели друг на друга. Но такое не пришло ни ей, ни мне, ни Ольге Петровне в голову. Да и дома у нас этого добра нет. Хотя давно пора бы обзавестись. Но хоть отвертки какие-то могли прихватить? Ломик у меня в багажнике валяется уже два года. Серега когда-то забыл.

Такая память о любимом. Выйдет из тюрьмы — может, отмычки подарит? Надо будет подсказать. Мужикам вообще обычно надо подсказывать, что дарить, — ну или мне такие попадались. Правда, все, не сговариваясь, дарили мне нижнее белье (и ни один не ошибся с размером!). Мне теперь салон можно открывать.

И выставлять на аукцион — как в свое время принцесса Диана выставляла свои платья, чтобы собрать деньги на благотворительные нужды.

А мне для выкупа любимого из тюрьмы.

Я предложила поискать что-то в этом доме.

А вдруг осталось какое-то добро от старых хозяев? Воровать-то тут вроде бы некому? Правда, наши бомжи и бывшие зеки вполне могли добраться и до этих мест и обосноваться в таком домике на жилье. Хотя нет, в этих домиках не могли. Их бы отсюда быстро турнули. Тут-ци себе, ни людям.

Мы с Татьяной принялись за тщательное обследование дома, не забывая постоянно прислушиваться к происходящему у озера. Джип мы видели из самой маленькой комнаты, окна которой выходили на противоположную от леса сторону. Значит, в самом деле нашли место, и можно считать, часть гонорара, выплаченного Сухоруковым, я отработала.

Наши поиски в доме практически не дали результатов. В печке мы обнаружили лишь старую кочергу и совок.

— Ну что, берем? — неуверенно спросила Татьяна. — Хоть какое-то средство самообороны.

Юлька, почему тебе никто из знакомых пистолет не подарит? Ведь сделал бы Андрюша тебе разрешение на ношение. Или кто-то другой из знакомых ментов. И ты бы спокойно себя чувствовала, отправляясь на задания редакции.

Я прыснула, не в силах сдержать смех. Представила себя с пистолетом. И процедуру раздачи оружия репортерам в кабинете у Виктории Семеновны, а также ее инструктаж… У Кирилла Александровича пистолет явно есть. Этот хитрый жук не мог о себе не побеспокоиться. Вот только о сотрудниках не думает. Лишь о некоторых сотрудницах, причем обязательно — блондинках. А я — брюнетка и перекрашиваться не собираюсь.

Наконец спустилась ночь. Все это время стояла тишина, ничем не нарушаемая. Мы даже примерно не могли сказать, сколько в деревне сейчас находится народу. Вполне могло оказаться и трое: дедуля с бабулей и Витька. А могло быть и гораздо больше. Просто они здесь не веселятся так, как обычно «новые русские» на отдыхе. Может, просто наслаждаются натуральными продуктами? Природой? Тут ведь и банька должна иметься.

— Ну что, пошли? — шепотом спросила Татьяна, беря в руки кочергу.

Я кивнула и прихватила совок: больше взять было нечего.

Короткими перебежками мы миновали три пустующих дома, а у четвертого, тоже внешне непрезентабельного, замерли. В нем слышались какие-то шумы. Мы с Татьяной переглянулись и замерли. Прислушались. В доме бубнил какой-то голос — но он доносился с другой стороны, смотрящей на озеро. Мы сделали два шага вправо, чтобы посмотреть, падает ли из окон свет. Выглянув из-за угла, ничего не заметили, а голос уже смолк. Но мы увидели крыльцо с одной выломанной посередине доской (очень удачно туда ногой попадать) и висящий на двери огромный амбарный замок.

Мы быстро отступили назад на исходную позицию.

— Здесь что, кто-то живет?! — спросила Татьяна, приложив губы к моему уху.

Я покрутила пальцем у виска. С таким амбарным замком снаружи? Они что, через окно входят и выходят?

— Юлька, тут может быть нечистая сила, — заметила соседка. — Как раз места для нее. Боязно мне что-то. Ты молитву хоть какую-нибудь знаешь?