Мир Савойя. Зов тьмы - Лара Ингвар

Тогда один из них пришел на место покоя их прародителя и взмолился. И Ледяной король откликнулся, вздохнул сквозь сон и повелел солнцу никогда не подниматься над местом его упокоения.

По крайней мере так рассказывал Лекар. Марина знала совсем другую историю. Когда-то савойя не размножались посредством укуса, их женщин было мало, но каждая из них могла бесконечно рожать новых кровососов, сильных, самостоятельных, способных использовать магию. Тогда впервые оборотни, люди и эльфы объединились, чтобы уничтожить эту расу, остановить армию ночи до тех пор, пока она не поработит все остальные. И у них почти получилось, потому что как бы не опасны были савойя-воины, их женщины и дети были слабы. Некогда огромный род Де Крафтов был среди тех, кто жег савойя пламенем. Украшал стены фамильного замка сотнями клыков. Увы горстка уцелевших кровососов начала обращать себе подобных из людей, и со временем армия мертвых почти подавила человеческую. Вот и она сама, Марина де Крафт, была вынуждена сменить сторону в этой войне.

Марине очень хотелось покинуть гарем, выйти в ночь, вдохнуть холодный воздух, но прямого приказа Лекара она ослушаться не могла. Темнота не мешала расти в этом месте черным соснам и краснолистным дубам, а также расцветать по весне ландышам и макам. Черная впадина, так называли это место Савойя. Никто до конца не знал, как именно тысячу лет назад Ледяного короля отправили в безвременье. Знали только место. На нем росло огромное раскидистое дерево с тонкими, вспарывающими небо ветвями и белыми листьями, которые оно не теряло в самые лютые морозы. По дереву этому вился черный плющ и савойя уже столетие спорили, убрать это растение, или оно является частью алтаря, как и само дерево. Сам же алтарь, на который столетиями савойя лили эльфийскую кровь представлял собой плоский камень, обвитый корнями белого дерева и напоминающий ложе.

«Возложить невесту для короля», — так говорили савойя, пронзая очередное эльфийское сердце. Марина сама была свидетельницей праздника Возложения. Его проводили несколько раз в год. Раньше, пока эльфы не ушли на юг, савойя находили жертву каждую неделю. Потом неизменно шевалье и приближенные допивали эльфийскую кровь, когда видели, что алтарь не принял ее. И продолжали искать ту самую, что согласно легенде должна была пробудить короля.

Марина почувствовала, что Лекар близко еще до того, как он вошел в комнату.

— Мой повелитель, — она склонилась перед ним, устремив взгляд в пол. Женщина опустила глаза потому что не хотела, чтобы он увидел промелькнувшее во взгляде желание. Стоило ей увидеть лицо своего бледного создателя, мертвое сердце Марины начинало биться быстрее и все ее существо требовало сделать шаг к нему навстречу, позволить его рукам прикоснуться к ней и забрать все ее тревоги, ее надежды, саму ее личность. Но Марина де Крафт успела стать достаточно собой, чтобы не подчиняться этим желаниям.

— Ты не выполнила приказ, Марина — Лекар смотрел на любимую наложницу, которая уже десять лет была единоличной хозяйкой его сердца. Первая женщина, которая смогла сказать ему «нет». Первая, которая попыталась сбежать от него, канув в безвременье. Она навечно замерла на пороге своего восемнадцатилетия, стройная как лань, красивая той редкой красотой, которой обладают сильные колдуньи. Хотя будь Марина уродиной, это бы не смогло заставить Лекара отказаться от ее. Эта женщина была совершенным оружием, холодным, как ветра на верхушке горной гряды, быстрым и беспощадным.

Лекар прекрасно помнил тот день, когда она выхватила его кинжал и поднесла к его шее. Ладонь ее разжалась сама собой, стоило показаться крови, но Лекар понял, она больше никогда не ляжет с ним против своей воли, или попытается убить его и себя в процессе. Впервые в жизни Лекар начал ухаживать за женщиной. Дарил ей подарки, преподнес спокойного жеребчика и коньки, о которых она просила. А Марина избегала его, а затем словно решила проверить, насколько бессмертна. Она ломала руки и ноги, падала с лошади и разбивалась об острый лед. Она раз за разом звала свое пламя, пока то не откликнулось, спалив всю драпировку на этаже и едва не унеся ее жизнь. Тогда Лекар стал находить для Марины работу — поиск редких минералов, составление карты северных земель, доставка эльфов-полукровок. И она безропотно выполняла все приказы, лишь бы никогда не возвращаться в гарем. После пяти лет существования Марина достигла сил столетней савойя, она стала гордостью Лекара, но и его самым большим провалом. Потому что никогда и не при каких обстоятельствах, она не желала больше быть с ним.

— Я должен буду наказать тебя.

— Она зябко поежилась, взгляд ее метнулся к кровати, на которой Лекар обычно брал наложниц. Ту застелили свежими простынями, синего цвета, какого были ее глаза. Когда Марина была на пике страсти, то глаза ее чернели, делались того удивительного оттенка, которым обладали некоторые савойя. Говорили, что у Ледяного короля глаза черны как ночь.

Несколько недель назад Ледяной король нарисовал в разуме Лекара образ своей невесты и приказал послать женщину, чтобы добраться до нее. У савойя почти не было женщин-воинов. Наложницы выбирались из совершенно других соображений. Но приказ Ледяного короля не оспаривался, и Лекару пришлось вынести его на общий совет. К сожалению, остальные шевалье знали, какое сокровище пряталось в одной из комнат Лекара. Савойя, чья магия не исчезла, а переродилась в силу холодного пламени. Обладающая возможностью заимствовать способности своего создателя. Марина де Крафт. Конечно, они выбрали именно ее для выполнения задания. Лекар отдал ей почти все свои силы, дал ей в подмогу тридцать воинов пятидесятилетней выдержки и надеялся исполнить волю своего повелителя. Но Марина не справилась, а почему, упорно молчала.

— Расскажи мне, милая, отчего ты упустила ее? — Лекар говорил спокойно, лаская ее обнаженные плечи, Марина дышала тяжело, ногти впились в ладони, и с них закапала кровь. — Кто ей помог? С кем она была?

Марина не могла солгать ему, и возможно поэтому молчала. Лекар не любил давить на ее разум, опасаясь, что та независимость, которую она обрела, сломается под его волей. Или станет еще ярче, и тогда Марина сможет покинуть его. Он провел по ее шее большим пальцем, опустил руку в ложбинку между грудей. Соски у нее послушно затвердели, Лекар был готов поклясться, что войди он в нее сейчас, Марина окажется мокрой и готовой его принять. Эта мысль приятно согрела.

— Расскажи, милая. С кем она была?

Марина издала жалостливый всхлип, когда Лекар чуть сильнее