Голубая луна - Лорел Гамильтон

— Да.

— Полный визуальный ряд, — сказал Джейсон. Он все еще сидел, прислонившись к дереву голой спиной.

Черри прижимала руки к лицу и заговорила, не отрывая их.

— После той ночи я обрезала волосы, после того, что она со мной сделала. Одна ночь с ней — это была плата за неучастие в ее порнофильмах. — Черри резко отняла руки от лица, плача. — О Господи, я чую запах Райны!

Она стала оттирать ладони о джинсы, оттирать, оттирать не переставая, будто тронула какую-то гадость и пыталась ее стереть.

— Что это вообще за фигня? — спросила я. — Мне уже случалось каналировать Райну, и это было совсем не так. Там были проблески воспоминаний, но не полностью кино. Ничего похожего.

— Ты пыталась научиться управлять мунинами? — спросил Джемиль.

— Только избавляться от них.

Джемиль придвинулся ближе, изучая мое лицо, будто высматривая что-то.

— Если бы ты была ликои, я бы тебе сказал, что просто отключить мунина нельзя. Если у тебя есть сила их вызывать, то тебе надо научиться ими управлять, не просто отключать. Потому что отключить их нельзя. Они найдут путь в тебя и сквозь тебя.

— Откуда ты все это знаешь? — спросила я.

— Знал одну вервольфицу, которая умела вызывать мунинов. Она очень этого не любила, пыталась их отсечь. Не получилось.

— То, что у твоей подруги это не вышло, еще не значит, что и я не смогу, — сказала я. Его дыхание ощущалось на моем лице. — Отодвинься, Джемиль.

Он подался назад, но все равно остался ближе, чем мне хотелось бы, и сел на листья.

— Она сошла с ума, Анита. Стае пришлось ее казнить.

Он смотрел куда-то мимо меня, в темноту. Я повернулась посмотреть, что его заинтересовало. В темноте виднелись два силуэта. Один — женщина с длинными светлыми волосами, в платье, будто взятом из фильма ужасов пятидесятых годов — для актрисы, играющей жертву. Но стояла она очень прямо и очень уверенно, будто укоренилась в земле, подобно дереву. Что-то почти пугающее было в этой уверенности.

Мужчина был высокий, худощавый и настолько загорелый, что в темноте казался коричневым. Волосы у него были короткие и светлее кожи. Насколько женщина казалась спокойной, настолько он нервничал. Он выдавал энергию клубящимися волнами, и ночь казалась жарче от ее наплывов.

— Тебе нехорошо? — спросила меня женщина.

— Она вместе с двоими из нас ощутила мунина, — сказал Джемиль.

— Насколько я понимаю, случайно. — Судя по голосу, ситуация ее несколько забавляла.

Мне она не казалась забавной. Я встала — не очень уверенно, но все же встала.

— Кто ты такая?

— Меня зовут Марианна, я варгамор этого клана.

Я вспомнила: Верн и Колин прошлой ночью говорили про варга-что-то-такое.

— Верн говорил о тебе вчера ночью. Колин сказал, что тебя оставили дома, чтобы поберечь.

— Умелую ведьму трудно сейчас найти.

Я посмотрела на нее внимательно:

— В тебе не ощущается ведьмовское.

И снова я поняла, что ее улыбка с насмешкой — в мой адрес. Эта ленивая снисходительность действовала мне на нервы.

— Тогда экстрасенса, если ты предпочитаешь это слово.

— Я никогда раньше не слышала термина «варгамор».

— Он редко теперь применяется, — сказала она. — В большинстве стай варгаморов уже нет. Считается слишком старомодным.

— Ты не ликои, — сказала я.

Она склонила голову набок и перестала улыбаться, будто я наконец-то сказала что-то по делу.

— Ты уверена?

Я попыталась нащупать, что дало мне с такой уверенностью решить, что она человек, по крайней мере не ликои. Своя энергия у нее была. Достаточно парапсихических способностей, чтобы я заметила. Мы узнали друг друга без взаимных представлений. Пусть мы не знали точно способностей друг друга, но узнали родство соперничающих духов. Нет, не знаю, какая в ней сила, но это не ликантропия.

— Да, я уверена, что ты не ликои.

— А почему?

— Вкус у тебя не тот, что у оборотня.

Тут она рассмеялась сочным музыкальным смехом, одновременно и здоровым, и веселым.

— Мне понравилось, какое ты выбрала чувство. Другие бы сказали «ощущение не то». По-моему, «ощущение» — очень неточное слово. А ты как думаешь?

— Быть может. — Я пожала плечами.

— Это Роланд. Он сегодня мой телохранитель. Мы, бедные люди, нуждаемся в охране, чтобы кто-нибудь из слишком ретивых оборотней не увлекся и нас не порвал.

— Почему-то ты не кажешься мне такой легкой добычей, Марианна.

Она снова засмеялась:

— Спасибо на добром слове, дитя.

Это обращение добавило еще лет десять к ее возрасту — по моей оценке. Она на столько не выглядела. Пусть сейчас темно, все равно она не тянула на возраст моей матери.

Я посмотрела на Джемиля. Хотелось верить, что кто-то понимает, что происходит, поскольку я абсолютно перестала понимать.

— Все нормально, Анита. Варгамор — лицо нейтральное. Она никогда не сражается и не принимает ничьей стороны при вызовах. Вот так можно быть человеком и руководить стаей.

— А нам предстоит драка или вызов, о которых я еще не знаю?

— Нет, — ответил Джемиль, но ответил неуверенно.

Марианна пояснила мне, не дожидаясь вопроса:

— Представление стае двух посторонних доминантов может привести к драке. От присутствия такого сильного волка, как Ричард, у наших молодых волков шерсть на загривках дыбом встает. А то, что он спал с обеими доминантными самками нашей стаи, дела не улучшает.

— И они могут полезть мериться... разными частями тела?

— Красочный образ, но довольно верный, — сказала она.

— Ну, а что теперь? — спросила я.

— Теперь мы с Роландом эскортируем тебя в лупанарий. Остальные могут идти вперед. Джемиль, ты дорогу знаешь.

— Не выйдет.

— Что тебя не устраивает? — спросила Марианна.

— Я что, похожа на Красную Шапочку? Я с двумя незнакомцами не пойду в лес гулять. Тем более что один из них вервольф, а другая... я еще не могу понять, кто ты, Марианна. Но оставаться одна с вами двумя я не хочу.

— Понятно. Пусть твои сопровождающие тоже останутся, кто-то или все сразу. Я думала, ты захочешь поговорить с глазу на глаз с другим человеком, тоже связанным с ликои. Очевидно, я ошиблась.

— Завтра, при свете дня, вполне можем поговорить. А сегодня не будем поднимать эту тему.

— Как хочешь, — сказала она, снова протягивая мне руку. — Непринужденно болтая, явимся в лупанарий одной большой счастливой семьей.

— Не люблю я, когда надо мной насмехаются.

— Я над всеми немножко насмехаюсь, — ответила она. — Но никого не хочу обидеть. — Она повела рукой в мою сторону. — Пойдем, дитя, луна плывет над нами. Время уходит.

Я подошла к ней в сопровождении моих пяти телохранителей. Но руку ее не взяла.

Сейчас я была достаточно близко, чтобы ясно разглядеть эту снисходительную улыбку. Анита Блейк, знаменитый охотник на вампиров, боится какой-то сельской колдуньи.