Всеобщая история стран и народов мира. Избранное - Оскар Йегер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Миннезингеры
Точно так же и некоторые из немецких миннезингеров обязаны более серьезным содержанием своих стихотворных произведений своему служению определенным политическим убеждениям.
Но, вообще, эта немецкая лирика рыцарских времен при большом разнообразии внешних форм отличается примечательным однообразием внутреннего содержания: один из немецких исследователей довольно верно сравнивал эту лирику со щебетанием птиц.
Вальтер фон дер Фогельвейде. Миниатюра из Манесского кодекса, 1305–1315 гг.
Иным духом веет от произведений самого выдающегося из миннезингеров, Вальтера фон дер Фогельвейде, который был ярым сторонником императоров и писал для утехи Филиппа Швабского, Оттона IV, Фридриха II, переполняя свои стихотворения резкими нападками на папу и его ухищрения: его враги недаром утверждали, будто он своими произведениями многие тысячи людей «одурачил и отвратил от Бога и повиновения папе». Таким же горячим сторонником императорской власти являлся и другой миннезингер-сатирик, Фрейданк; в своем произведении, которое он называет «скромным назиданием», этот автор с поразительной по тому времени ясностью указывает на противоречие между учением Христовым, между деятельностью апостолов, с одной стороны, и между практической деятельностью римской церкви. Особенно остроумно и живо он выставляет на вид извращение, которое было допущено папами и высшими сановниками в христианском учении об отпущении грехов, способствовавшее внесению многих злоупотреблений в отношения духовенства к пастве. Но при всех достоинствах нельзя не заметить при разборе этой лирики, что она довольно тяжела и что чувства, положенные в ее основу, скудны и однообразны.
Эпос
Гораздо более плодотворной и благодарной всюду оказывалась эпическая поэзия. Ее развитие в Германии можно проследить только в самых общих чертах. Народная, первоначальная основа этой поэзии и даже форма, в которой распространяли ее повсюду странствующие народные певцы, естественно, утрачена навсегда: об этой основе, об этих сагах, можно составить некоторое приблизительное понятие по тем произведениям, в которые впоследствии эти саги были введены. Такой переработкой древних народных сказаний является, например, «Вальтари, мощный рукой» – Waltarius manu fortis – поэма, около 930 г. сложенная Эккехардом, монахом знаменитого Санкт-Галленского монастыря.
Александр сражается с драконами и зверем по имени Скорпион. Миниатюра, XIII в.
В этом произведении он переложил в латинские стихи, подражая размеру Вергилия, одно из древних народных сказаний героического эпоса. Но в период крестовых походов эпическая поэзия развивается, расширяет свой полет и принимается за разработку все новых сюжетов. Благочестивые легенды и вся область духовных сказаний уступают место светскому роману, который в первых своих образцах в XI в. представляется бедным и по форме, и по содержанию. Мелкие эпические произведения, которые прежде пели народные певцы, заменяются теперь более крупными, основой для которых служат сказания об Александре Великом и о Карле Великом, а также французские, английские, древнеримские и древнегерманские саги.
Подобная литература возникает в Германии около 1170 г., и ее существование заставляет предполагать уже известный круг читателей, не просто слушателей. В довольно обширной области подобного рода произведений есть и «Песнь о Роланде» священника Конрада Регенсбургского, и «Песнь об Александре» священника Лампрехта из Трира, и переложение «Энеиды», написанное Генрихом фон Фельдеке. Но из общей массы таких произведений выделяются два больших эпоса – «Песнь о Нибелунгах» и «Кудрун», авторы которых неизвестны, хотя и то и другое, очевидно, относятся в окончательном варианте к штауфенскому периоду (к началу XIII в.). В это время и придворные поэты, подобные Готфриду Страсбургскому или Вольфраму фон Эшенбаху, уже вполне сознательно и обдуманно относятся к своим произведениям (первый создал «Тристана и Изольду», второй – «Парцифаля»). В них находим более глубокое понимание духовной жизни того времени и тех интересов, которые занимали в это время высшие классы. Но в «Песни о Нибелунгах» и «Кудрун», возникших из народной основы, ближе знакомишься и с жизнью, и с духом, и с воззрениями не отдельных классов общества, а всей германской нации. В основе этих двух произведений лежат не какие-нибудь временные и преходящие интересы, а отношения, которые в том или другом своем проявлении всегда привлекали к себе внимание и интерес всех. Весьма важно было и то, что подобные произведения, привлекавшие внимание общества, стали появляться не на чуждой большинству латыни, а на народном языке и что их авторами были уже не духовные лица, грамотные по преимуществу и обязанности своего звания, а миряне – рыцари или певцы по ремеслу, которые могли воспевать все, что вздумается, и, не затрудняясь ничем, выражать свои подлинные ощущения и воззрения.
Преобладание мирского интереса над духовным
Эта литература ясно доказывает, в какой степени в эти столетия духовный горизонт расширился, а духовная жизнь европейских народов стала богаче и разнообразнее. И мысли, и разговоры людей стали более, чем прежде, вращаться в области мирского. Если в это время слышны обращенные к церкви и духовенству укоры в излишнем увлечении мирскими интересами, то поводом к этому, конечно, была не только жажда власти и обладания у епископов и пап, а и то, что вообще все умы той эпохи обратились главным образом к мирскому. Это направление отразилось и на духовном сословии, которое тем менее имело возможность от него уклониться, что в период крестовых походов было призвано к участию во всех политических и военных делах. Оба сословия – и рыцарское, более и более перерождавшееся в аристократию, и духовное – не враждовали друг с другом. Церковь охотно придает свои формы и рыцарским празднествам, и даже рыцарским забавам. Так, например, церемония вступления в рыцари начиналась с того, что служили обедню; да и вообще образование рыцарства было слишком поверхностно и слишком проникнуто суетностью, чтобы рыцарство могло помышлять о сколько-нибудь серьезной оппозиции по отношению к духовенству и церкви. Более глубокое воззрение на соотношение божеского и человеческого начала скорее возникало в тех слоях народа, где главное содержание жизни составляла суровая трудовая деятельность.
Народ. Крестьянское сословие
Из этих слоев собственно крестьянское сословие – сословие свободных землепашцев-собственников – в течение многих веков стояло весьма низко по общественному положению. С презрением смотрел рыцарь на крестьянина, который уже давно не носил оружия, и крестьянин отвечал на это презрение со стороны своего тирана глубокой ненавистью и, где было возможно, платил ему за насилие
