Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Яков Ильич Корман

«Случае на шахте» (1967): «А вот сегодня наломал, как видно, дров»; и в «Путешествии в прошлое» (1967): «Выбил окна и дверь / И балкон уронил».

Кстати, в черновиках «Серенады Соловья-разбойника» у строки «Сохну с горя у всех на виду» имеется вариант, еще больше сближающий героя песни с автором: «Всё с гит<ар>ой брожу на виду» (АР-11-158).

Приведем дополнительные доказательства автобиографичности Соловья-разбойника. Реплика этого персонажа: «Сутки кряду могу [петь] до упаду, / Если муза меня посетит», — вызывает в памяти слова самого Высоцкого: «Я хочу вам сказать, тоже откровенно, я ведь могу петь сутками, что я и делаю, и друзьям своим, и вообще я никогда не устаю»[2822] [2823] [2824] [2825]. Чуть раньше он оставил такую запись в гостевом альбоме: «Я мог бы петь у Вас дня 3 — / Гостеприимен Ваш ВНИИФТРИ!»243, - что, в свою очередь, напоминает стихотворение 1976 года: «Все беды — болтовня. / Я, струнами звеня, / Пою подряд три дня — / Послушайте меня!» («Живу я в лучшем из миров…»).

Первая жена Высоцкого Иза Жукова вспоминала о том, как Высоцкий организовал их свадьбу в 1960 году: «И когда я пришла за ним в кафе, он мне сказал: “Изуль, я всех пригласил”. — “Кого всех?” — “А я не помню”»244. Такая же ситуация возникнет в «Серенаде Соловья-разбойника», где речь вновь пойдет о свадьбе: «Всех дружков приведу на поклон. <.. > Нам ребята на свадьбу дадут по рублю».

Соловей-разбойник просит возлюбленную: «Ответь мне в лоб, / Прошу проникновенно» (АР-11-158). И так же поступит «чистый» лирический герой: «Я ответил прямо в лоб, / Господи прости, / Что игра мне — только чтоб / Душу отвести» («Говорили игроки…», 1975). Кроме того, призыв «ответь мне в лоб» напоминает стихотворение «Я тут подвиг совершил…» (1967): «Я спросил его в упор: / “А ну, — говорю, — ответь..”». А после слов «Ответь мне в лоб, / Прошу проникновенно» следовала такая строка: «Ведь знают соловьи, что се ля ви». И в том же 1974 году Высоцкий напишет письмо Геннадию Полоке по поводу своего неутверждения в фильм «Одиножды один»: «Я все подстроил под это, но… селя ви. Комитет сильнее нас» /6; 416/.

Также Соловей-разбойник говорит: «Я б тогда на корточки / Приседал у форточки». - как и очередной авторский двойник — мистер Мак-Кинли — в черновиках «Баллады о маленьком человеке» (1973), которую мы разбирали в главе «Тема пыток» (анализ «Грустной песни о Ванечке», с. 879 — 880): «Дошел до черточки, / Присел на корточки / И снова носишься, глотнув чуток из Форточки» /4; 360/. А дошел до черточки лирический герой также в «Балладе о гипсе» и в «Милицейском протоколе»: «Видит бог, что дошел я до точки», «Потом не помню — дошел до точки».

Отметим заодно одинаковое поведение Соловья-разбойника и маркиза в стихотворении «В прекрасном зале Гранд-Опера» (1969), поскольку оба персонажа стремятся завоевать любимую женщину:

1) «Я женихов твоих — через колено» = «…я всех соперников — к ножу!» (похожее отношение демонстрирует в фильме «Служили два товарища» герой Высоцкого — поручик Брученцов, — обращаясь к сестре милосердия Саше: «Это что, соперник? Не потерплю!»; сравним также с песней «Про любовь в Средние века»: «Сто сарацинов я убил во славу ей <…> Вот мой соперник — рыцарь Круглого стола»). А в черновиках стихотворения «В прекрасном зале Гранд-Опера» есть вариант: «Я состоянье положу, я всех соперников — к ножу!» /2; 475/, который явно напоминает «Дуэт Шуры и Ливеровского» (1973): «Я вас, синьора, зову / В волшебный сон наяву / И предлагаю состояние и сердце»[2826]. Да и в одном из поздних стихотворений лирический герой скажет: «Я всё отдам — берите без доплаты / Трехкомнатную камеру мою» («Мой черный человек в костюме сером!..», 1979), как уже было в том же «Дуэте»: «Не сомневайтесь, мадам! Я всех продам, всё отдам». Причем обещание Ливеровского «Я вас одену, мадам, / Почти, как Еву Адам» напоминает раннюю песню «Катерина, Катя, Катерина!»: «Я тебя одену в пан и в бархат, / В пух и прах, и в бога душу — вот!», — которая содержит еще ряд перекличек с «Дуэтом», подчеркивающих личностный подтекст обоих произведений: «Катерина, хватит сомневаться!» = «Не сомневайтесь, мадам! / Я всех продам, всё отдам»; «Наша жизнь, как речка потечет» = «И распахнется перед вами рая дверца»; «Вот им всем, поехали кататься!» = «Валяйте! Едем в Ми-гуэллу де ла Перца!». Причем если в песне «Катерина, Катя, Катерина!» герой иронически заявлял: «Я ведь режу баб не каждый год», — то и в стихотворении «В прекрасном зале Гранд-Опера» он будет готов зарезать — но только не «баб», а своих конкурентов: «.. я всех соперников — к ножу!».

2) «Ох, я дров нарублю…» = «Я из-за вас уж третий месяц как гужу».

3) «.. я себя погублю» = «Мадам, я жизни и себя не пощажу». Причем в черновиках «Серенады Соловья-разбойника» встречается вариант: «Ох, я дров нарублю, жизнь себе загублю»[2827] /4; 399/, - еще больше напоминающий стихотворение «В прекрасном зале Гранд-Опера»: «Мадам, я жизни и себя не пощажу».

Точно так же не щадит себя лирический герой ради любимой женщины в песне «Про любовь в Средние века»: «Я буду пищей для червей — / Тогда он женится на ней», — и еще в ряде произведений: «Из-за тебя под поезд прыгал я» («О нашей встрече»), «Я для тебя могу пойти в тюрьму» («Нет рядом никого, как ни дыши»). Более того, в песне «Дом хрустальный» он готов открыть ей все богатства своей души: «Родники мои серебряные, / Золотые мои россыпи'.»[2828] /2; 53/, «Широта моей души для нее» /2; 354/. И об этих же богатствах пойдет речь в черновиках песни «Про второе “я”»: «В моей душе — златые закрома» (АР-4-140).

И вообще лирический герой не может думать ни о чем, кроме своей возлюбленной: «Без неё, вне её — / Ничего не мое. / Невеселое жилье / И быльё — и то её» («То ли — в избу и запеть…»), «Для нее — всё свободное время мое» («Несостоявшийся роман»; отметим также перекличку этой песни с песней «О нашей встрече»: «О чем просила — делал мигом я» = «Для нее никогда и ни в чем нет отказа»; АР-17-175[2829] [2830] [2831]).

4) <«1 папе твоему