Заговор красных генералов - Вадим Хлыстов

— Да что здесь, в конце концов, происходит?! — вскипел Гамарник. — Я это так не оставлю. Я немедленно…

Но что он будет делать немедленно, начальнику ПолитУпра так и не дали договорить. Сильные руки схватили его за шиворот гимнастерки и сзади за галифе и прямо с трибуны швырнули вниз, в толпу подчиненных. Вслед за Гамарником туда же, жестко действуя прикладами, затолкали и весь президиум собрания.

Один из сопровождавших Старинова людей направил в зал ручной пулемет и сделал несколько очередей поверх голов. Закрыв головы руками, толпа политработников повалилась на пол и замерла. Командир спецотделения брезгливо оглядел лежащих:

— Рекомендую вести себя смирно и помнить о внешнем оцеплении.

Больше не обращая ни на кого внимания, диверсант со своими людьми покинул помещение.

Уже на улице, садясь в машину, командир спецотделения проронил своему заместителю, возглавлявшему батальон оцепления:

— Ангар успели заминировать?

— Так точно, Илья Григорьевич.

— Не забывай, что, если будет попытка массового прорыва, даешь команду на подрыв.

— Илья Григорьевич, ты не считаешь, что…

— Нет, не считаю. Я просто анализирую. А мой анализ говорит о том, что у нас впереди большие перемены. Можно сказать, кардинальные. Начальников политуправления вооруженных сил с их подчиненными просто так не арестовывают, товарищ заместитель. И приказ на их уничтожение, в крайнем случае, тоже просто так не дают. Заметь, письменный приказ, который мы обязаны, в соответствии с уставом, выполнить. Если хочешь его обжаловать, то только после учений, в форме рапорта на имя наркома обороны. Я лично такого рапорта писать не собираюсь. И неизвестно еще, кто будет наркомом в ближайшее время. Да и положа руку на сердце, Кристап Интович, честно ответь, тебе этот приказ разве не по душе?

Его заместитель хохотнул:

— Да, крови они попили у всех достаточно…

— Ну, вот мы и поняли друг друга… Все. Разговор закончен. Я на командном пункте учений.

Командир спецотделения завел мотор машины, махнул рукой своему заместителю и в сопровождении охраны исчез в метели…

Москва, 26.01.34 г., 12:11. Кремль.

В кремлевском кабинете последнего российского императора, в котором он так никогда и не удосужился побывать, царило все возрастающее напряжение. Сталин, сосредоточенный как хищник перед прыжком, внимательно наблюдал своими тигриными глазами за секретарем Коминтерна, который обстоятельно расспрашивал кого-то по телефону. Напряжение было так велико, что присутствующий здесь же нарком Ворошилов тяжело повел плечами, физически ощущая его тяжесть.

Пятницкий наконец положил трубку:

— Они начали, Иосиф Виссарионович.

— Все произошло, как мы и предполагали?

— Да. Именно так. Человек, сидящий сейчас на месте оперативного дежурного в штабе, не произнес пароль, который он должен был сказать в самом начале нашего разговора. Похоже, что мой подчиненный все же выполнил свой долг и не рассказал людям Менжинского все до конца.

Генсек с облегчением вздохнул. Груз неопределенности перестал висеть дамокловым мечом над головой. Теперь все стало просто и понятно, так как противник проявил себя.

Он вопросительно взглянул на секретаря Коминтерна:

— Твои люди досконально поработали с картой подземелий? Может, они что-то пропустили и из здания Коминтерна сюда все же можно пробраться?

Пятницкий отрицательно замотал головой:

— Исключено. Все подвалы два раза подробно исследованы, и подземного прохода в Кремль из них нет. Архивы и картотеку мы вывезли еще позавчера. Так что ОГПУ взяло просто пустышку, которая сработала как лакмусовая бумага, по выявлению начала активности сотрудников Менжинского.

Сталин задумчиво постучал пальцами по столу:

— Значит, остается только попытка взять Кремль штурмом извне. И начнут они его тогда, когда все делегаты съезда соберутся в Зале заседаний. Чтобы нас всех одним махом, как говорится. Все. Время. Пора пускать в дело армию.

Генсек решительно поднял трубку полевого телефона, поставленного в кабинете военными связистами неделю назад, и проговорил в нее:

— Соедините меня с командующим учениями товарищем Тухачевским.

Пока его соединяли, он жестом показал Ворошилову и Пятницкому, чтобы те подняли трубки параллельных телефонов.

Через несколько секунд послышался голос командующего учениями:

— Заместитель наркома по военным и морским делам у аппарата, товарищ Сталин.

— Товарищ Тухачевский, вчера фельдъегерем вам был доставлен пакет, который вы должны вскрыть только по моему прямому указанию. Возьмите его и вскройте прямо сейчас.

После минутной паузы опять донесся голос замнаркома.

— Вскрыл, товарищ генеральный секретарь. В нем находится подписанный вами приказ о прекращении учений и немедленной переброске войск в столицу. К приказу приложена карта Москвы, на которой указано, в каких пунктах столицы должны быть размещены подразделения корпуса.

— Именно так, товарищ замнаркома. Еще раз устно повторяю приказ. Сегодня, к 17:00, частям ОСНАЗ и 11-го механизированного корпуса взять под охрану по внешнему периметру Кремль, Совнарком, здание Коминтерна, наркоматы, здание ОГПУ на Лубянке, районные отделения ОГПУ и Центральный телеграф. Через три часа я вас жду в Кремле с докладом. Исполняйте.

— Есть исполнять, товарищ генеральный секретарь.

Сталин положил трубку и повернулся к Ворошилову:

— У твоего зама сейчас в руках реальная сила. А это может стать опасным. Поэтому, как только он прибудет в Кремль, отстрани его от командования и прими управление войсками на себя. И в первую очередь займись штабом Коминтерна. Скорее всего, ударный отряд из людей Менжинского будет сконцентрирован в нем. Исходя из этого, подведи танки на прямую наводку и расстреляй каждый этаж. Потом пусть комендантский полк прочешет здание и арестует выживших. А ты, — он взглянул на Пятницкого, — со своими людьми во время регистрации делегатов съезда начнешь брать под стражу всех бывших участников левой и правой оппозиции как участников заговора. Надо использовать этот шанс и навсегда очистить партию от отщепенцев. Другого случая может не представиться. Параллельно примешься вычищать до блеска Лубянку и районные отделения ОГПУ в столице. Чтобы ни одного гада там не осталось. В помощь себе возьмешь диверсантов Берзина. Но не забывай, что все руководство заговора мне нужно живым. Или хотя бы частично живым…

Секретарь Коминтерна не ошибался, говоря Сталину, что из бывшего доходного дома князя Гагарина, в котором расположился штаб Коммунистического интернационала, нет подземного хода в Кремль. Он просто не знал, что такой ход есть из подвального помещения бывшей Московской дворцовой конторы, имеющей общую стену с подвалом дома на Воздвиженке.

Московская область, 26.01.34 г., 12:13. Автобронетанковый полигон РККА «Кубинка».

По распоряжению замнаркома по военным и морским делам командный пункт учений сухопутных войск Красной Армии разместился в убежище тяжелого типа, которое инженерный батальон 11-го механизированного корпуса возвел всего за неделю. Сейчас в его самом большом отсеке, выделенном под штаб, расположились командующий учениями замнаркома Тухачевский, начальник штаба РККА Егоров, командующий московским военным округом Корк и начальник разведки РККА Берзин со своим помощником. Все они склонились над большим столом с развернутой на нем картой и сосредоточенно ее изучали. В дальнем углу отсека колдовали над своей аппаратурой четверо связистов, обеспечивая постоянную связь командующего со всеми частями корпуса.

Если бы сторонний наблюдатель сейчас взглянул на стол, то он бы удивился тому, что все собравшиеся внимательно штудируют не схему полигона, а детальную карту столицы СССР, исчерченную вдоль и поперек красными стрелами.

Не отрывая глаз от стола, Тухачевский требовательно протянул руку:

— Дай центральный район, Александр Ильич.

Начальник штаба РККА торопливо схватил с рядом стоящего стола нужную карту и неосторожно задел ею низко висящую лампу в железном абажуре. Лампа закачалась, бросая неровные тени по бревенчатым стенам. Александр Ильич несколько раз недоуменно встряхнул головой. Ему внезапно показалось, что на фоне дальней стены стоят шесть человеческих силуэтов, через которые просвечивают бревна. Лампа перестала качаться, и начальник штаба еще раз внимательно вгляделся в ту сторону. Силуэты исчезли. Он на мгновенье утомленно прикрыл глаза, беря себя в руки. Промелькнула мысль, что это просто нервы и надо будет попить брома, когда все закончится.

В этот момент внезапно зазвонил один из полевых телефонов. Связист, поднявший трубку, поспешно развернулся к Тухачевскому: