Магическая Академия, мой бывший ректор-дракон и я - Маруся Антипова

белыми вершинами, луга полные розовой травы, дворец из черного камня, поглощающий свет, пустыня с зеленым песком. Сколько удивительного существует среди миров.

Смена пейзажей становится реже, мелькая нехотя, даже как-то лениво. Золотое озеро с хрустальными деревьями, голубая вода, простирающаяся до горизонта. Изображение портала останавливается на величественной горе из бледно-розового камня.

Оглядываюсь на Теодоса, он равнодушно смотрит на портал и салютует мне бутылкой.

Вздыхаю и делаю шаг в портал. Аркация сменяется на Эрерд-Лерраль.

Первое, что я осознаю… мир не мертв. Он живее всех живых. Никакой черной травы и тусклого неба. Розовый небосвод с ярким не-солнцем, под лучами которого тепло. Под ногами медленно шевелится бирюзовая трава от легкого ветерка, что обдувает мое лицо.

Громадина горы Эвальди нависает надо мной. В лучах не-солнца она переливается, словно усыпанная алмазами с макушки до основания. Вокруг растут кусты и молодые деревья. Похожий на сказку Эрерд-Лерраль набирает былую мощь. Взгляд падает на хрустальный остролист, который я видела лишь в книге с потерянными навсегда растениями, он с прозрачными листьями и жесткими цветками, будто вырезанными из драгоценных камней.

Накидываю цепочку артефакта на шею и прячу под одеждой, камень душ убираю в карман, поправляю колчан с луком и направляюсь в сторону горы.

Найти вход в пещеру, что может быть проще, всего лишь крохотная горка. Бурчу себе под нос, пиная розовый камешек.

Двигаюсь по ковру из травы, замечая то тут, то там вымершие растения. Руки чешутся собрать бы их и сварить утерянные, многие поколения назад, зелья, но цель ведет меня вперед.

Взгляд цепляется за маленькие бело-красные цветочки. Моя челюсть медленно опускается вниз. Мудрая Аквина. Не удерживаюсь и срываю листья с цветами, и распихиваю по карманам. Растение ценное и неприхотливое, даже если помнется и высохнет, полезных свойств не потеряет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Под лучами не-солнца становится жарко, пот стекает по вискам и спине. Сейчас бы надеть майку и короткие шорты, а не платье в пол.

Подхожу к реке с бирюзовой водой. Смотрю по сторонам, моста не наблюдается, придется перебираться вброд.

Сколько магии поглотил мир, чтобы вернуть себе первозданный облик?

Напеваю под нос простенькую мелодию и делаю шаг в воду, теплая, что радует. Пробираюсь на другой берег, переставляя ноги по дну и борясь с течением, оно не бурное, но унести на десятки метров может.

Выбираюсь мокрая по пояс и плету заклинание для сушки одежды, но плетение рассыпается, как только делаю первые петли. Сдерживаю поток нецензурных слов. Моя магия здесь не работает. Выжимаю подол платья руками и пыхчу от возмущения. Поправляю лук и бреду дальше, тяжелая ткань липнет к ногам, замедляя шаг.

Попадаю в тень горы, становится прохладнее, передергиваю плечами от бегущих по рукам мурашек. Разворачиваюсь и стону, смотря на стену из терновых кустов.

— Почему путь не может быть простым? — возмущенно топаю и подхожу ближе, размахивая руками. Пройти вперед можно, но от царапин не уберегусь. — Каюсь, что так пренебрежительно отзывалась об огне.

Раздвигаю ветви руками и продвигаюсь вглубь стены. Шипы впиваются в кожу, сжимаю зубы, но не останавливаюсь. Терновая преграда заканчивается неожиданно, вываливаюсь на другую сторону, спотыкаясь. Подол изорван, руки исцарапаны, на голове гнездо. Дергаю за болтающуюся у шее ленту и собираю волосы в шишку, покрепче перевязывая.

Черная зияющая пасть горы предстает перед глазами. Вздрагиваю от нахлынувшей паники и оглядываюсь. Пусто.

— Думала, что дорога никогда не закончится.

Собираюсь с силами и вхожу. Капает вода и шелестят, разбросанные по полу, листья. Внутри сумрачно, розовые кристаллы, свисающие с потолка, слабо освещают гигантский свод пещеры.

Продвигаюсь вглубь, нервно оглядываясь по сторонам, белый кристалл не попадается на глаза. Я даже не знаю, где он будет, на потолке, на стенах или на пьедестале с огромной стрелкой «уничтожь меня». Звук капель усиливается, когда перехожу в новый зал. Свод здесь выше, а кристаллов меньше. Глаза не успевают привыкнуть к освещению, как раздаются глухие шаги. Напрягаюсь, застывая на месте.

— Катерина, Катерина, куда ты полезла?

Вздрагиваю от знакомого голос. Неужели… резко оборачиваюсь и смотрю на проступающую из темноты фигуру друга.

Глава 47. «Deus Ex Machina»

Смотрю на крупную фигуру Герарда, перегораживающую выход из пещеры. Тело напряжено, медвежьи когти выпущены, понимаю, что отговорить его от нападения не получится, остановит Герарда лишь смерть одного из нас. Ведь он видел, что в пещере именно я, перед тем, как показаться. И одурманенным Герард не выгладит, он полностью осознает свои действия, и то, что убьет именно меня.

— Почему, Герард? — не узнаю звук собственного голоса. Боль двойного предательства отдается в груди, копошится, как черви. Вначале Лола, что вознамерилась меня убить, теперь Герард. Не умею я выбирать друзей.

— Пытаешься меня отвлечь, Катерина? — слова тонут в медвежьем рычании, когда Герард оборачивается и встает на задние лапы. Медведь огромен, такой убьет и не заметит.

Выхватываю лук и первую стрелу. Теодос знал, что в Эрерд-Лерраль не работает магия, знал и промолчал, он отправил меня в неизвестность. Как после такого относиться к этому богу? Как относиться к богам? Я – пешка, а не свободный человек.

Вспоминаю уроки стрельбы из лука, на которые меня заставила ходить бабушка. Выдержала, правда, полгода, потом мне стало скучно и я начала прогуливать занятия, таскаясь по торговому центру или отсиживаясь на сеансах в кинотеатре, пока бабушке не позвонил тренер и не пожаловался на меня. Всыпали мне ремнем до бордовых синяков, но я ни разу не пожалела о своем поступке, ровно до этого момента. Натягиваю тетиву и выпускаю стрелу, если оборотень подберется ближе, я уже ничего не смогу сделать, для ближнего боя у меня оружия нет, даже захудалого кинжала, а отбиться руками от такой туши, что может быть смешнее.

Стрела пролетает по касательной, оставляя рану на боку. Герард громко ревет. Пока оборотень не опустился на передние лапы и не побежал на меня, целюсь во второй раз и выпускаю стрелу, она начинает светиться в полете и менять траекторию, метя медведю-оборотню в глаз. Герард надрывно рычит и машет головой, стрела пробила правый глаз и застряла. Медвежья туша опускается на четыре лапы. Поджимаю губы, чтобы не заорать от обиды и несправедливости. Герард жив, но я уже ощущаю себя убийцей. Третья выпущенная стрела попадает в левый глаз. Оборотень делает пару шагов вперед и пошатывается, скребя по каменному полу длинными когтями. Выпускаю подряд четыре стрелы и закрываю глаза. Оборотень хрипло ревет в последней