Наследник - Марк Арен

молодчиками. Второго еще не опознали, но я полагаю, что он ничем не лучше своего приятеля, которого мы все прекрасно знаем. Три отсидки, и все за непредумышленное убийство. Вы видели его руки? Они все в шрамах. В шрамах от ножа. Если бы он с самого начала схватился за стилет… – Комиссар поцокал языком. – Шпага ему только мешала. А стилетом он бы вас живо… Прошу прощения. И все же вам крупно повезло, месье. Но я не понимаю, почему они напали именно на вас? Вы раньше с ними встречались?

– Повторяю, я видел их первый раз в жизни, – сказал Михаил. – Возможно, они меня с кем-то спутали. А может, им было все равно, на кого нападать? Может, маньяки?

Комиссар выключил диктофон и подмигнул секретарю. Тот захлопнул тетрадь и встал, рассматривая коллекцию дисков за стеклом шкафа.

– Не для протокола, – сказал комиссар. – Они не маньяки. Они киллеры. Наемные убийцы. Тот первый до сих пор резал одну шантрапу. Мелких наркодилеров, например. Сутенеров, которые занимали чужие площадки. Мы смотрели на его художества сквозь пальцы, потому как он за версту обходил приличных людей. И вдруг – вы. Приемный сын князя Бориса. Племянник герцога Саксонского. Мы, французы, со времен Бастилии не особо благоговеем перед аристократами. Но князь Борис патронирует госпиталь для ветеранов полиции. Он нам не чужой человек. И вот одного его родственника находят мертвым на собственной яхте, а второго пытаются насадить на вертел, как цыпленка, но изобразить все как несчастный случай на съемках. Что должен подумать тупой и злобный полицейский комиссар? Он должен подумать, что дело нечисто.

И что он должен после этого сделать? Он должен схватить этого «макаронника»-режиссера за задницу и выбить из него показания. «Макаронник» работает незаконно, пользуется чужой аппаратурой, он сейчас трясется от страха. Но он еще не знает, что бояться надо не меня. А тех, кто заказал месье вашу смерть, от несчастного случая. Больше того, я сам их боюсь. А вы?

– Я боюсь, что у меня будут очень серьезные проблемы, если я немедленно не позвоню, – сказал Михаил.

– Вам не нужен адвокат. Бросьте. Ваше имя даже не будет фигурировать в протоколах.

– Но все же я, с вашего позволения… – он достал мобильник, вопросительно глядя на комиссара. Тот кивнул, и Михаил вызвал Катин номер. На сей раз телефон немного подумал и, видимо, смилостивившись над Михаилом за пережитый им стресс, разразился, наконец, долгожданными гудками. У Михаила сразу отлегло от сердца.

Она ответила не сразу, и он понял эти девять длинных гудков примерно так: «Я обижена. Ты должен был позвонить намного раньше. Я бы с удовольствием вообще не взяла трубку. Но мне просто интересно, как ты будешь выкручиваться. Хотя это бесполезно. Ты все равно виноват, и я тебя не прощу».

– Да, слушаю, – сухо произнесла она.

– Я звонил. Звонил много раз. Вы были недоступны, – сказал он по-французски, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее. – Я позвонил туда, куда вчера вас проводил, но мне сказали, что мадам вышла погулять. Что с вашим телефоном?

– Не знаю, роуминг. Это бывает, – по ее голосу было видно, что она пытается понять, почему он не назвал ее отель.

– Дорогая, так получилось, что нам не удастся увидеться сегодня. Прогулка, увы, отменяется. Сейчас я разберусь с кое-какими делами и улечу к себе.

– Ты там не один? – тихо спросила она. – Что-то случилось?

– Да, дорогая. Но ты не волнуйся, мы еще встретимся. И еще. Я люблю тебя. Очень.

Комиссар смотрел на него с интересом:

– Хорошая знакомая?

– Думаю, что невеста, – ответил Михаил. – Ну, я готов к продолжению допроса.

* * *

Оставив Михаила в Париже, где ему предстояло выпутываться из нелепой ситуации, едва не стоящей ему жизни, перенесемся на короткое время в округ Колумбия, в Вашингтон, в тот самый миг, когда к столу, за которым, увлеченно орудуя ножом и вилкой, обедал Тедди, подсел его новый напарник Филипп.

– Не хочу забегать вперед и опережать события, – не глядя на него, сказал Тедди, – но, возможно – повторяю, возможно, – мы напали на след.

– Каким образом? – поинтересовался Филипп.

– Ты, вероятно, знаешь, что мы подслушиваем и подсматриваем партнеров, – добавив масла в салат, пояснил Тедди. – Я имею в виду не только другие наши секретные службы, но и спецслужбы дружеских стран. По этому поводу было много шума. Их политики становились в позу. Требовали разъяснений! Им казалось, что мы шпионим за ними. Отнюдь. Нам просто нужен доступ к имеющейся у них информации.

– Но у нас ведь налажен обмен информацией, – удивился Филипп. – По роду своей прежней службы я сам пользовался ею не раз.

– Все верно, – откусив кусочек хлеба, кивнул Тедди, – но делятся они только той информацией, которой считают нужной делиться. Это, во-первых, а во-вторых, очень часто в том, что у них есть, они и сами не замечают того, что представляет интерес для нашей общей с ними работы. Вот и сейчас, из прослушанного ими телефонного разговора следует, что на одном из греческих островов живет некто голубых кровей.

– Ну и что? – пожал плечами Филипп. – В Европе полно всяких принцев и королевичей. У меня у самого королевское имя. Не смотри, что я черный, возможно, и я чей-то там отпрыск и во мне тоже течет голубая кровь. Там, где жили мои предки до того, как твои предки стали торговать ими, как стадом коров, в каждом племени свой король, а у каждого короля – куча наследников! Я уже не говорю о Ближнем Востоке, где в каждом гареме каждый день рождается принц.

– Подслушанный разговор велся на русском.

– Тогда нужно садиться на хвост…

– Уже сели. Мы знаем, кто она. За ней установлен контроль. Она обязательно встретится со своим принцем. А мы послушаем, о чем они говорят.

– А что, если это не он? – пожал плечами Филипп. – А что если того, кого мы ищем, и всю его семью и в самом деле тогда убил, как его… – пытаясь вспомнить, Филипп сморщился, щелкнув пальцами.

– Юровски, – напомнил Тедди, затем встал, подошел к стойке с напитками и, взяв колу, вернулся на место. Открыв банку, жадно сделал пару-тройку шумных глотков и обтер тыльной стороной ладони влажные губы.

– Точно, Юровски, – кивнул Филипп.

– Не знаю, слышал ты или нет про то, как шеф КГБ раскрыл нам свои архивы?

– Я в это время гонялся за наркодилерами в Парагвае, – покачал головой Филипп.

– Так вот, – продолжил Тедди, – среди бумаг оказались материалы особого следствия. Велось оно в тридцатых годах. Из этих бумаг следует, что