Командировка - Вадим Денисов

Ударная волна проходила через станицу с грохотом, многократно повторившимися громовыми раскатами. Деревья, стоящие у дороги, падали как подкошенные, некоторые, не обломившись полностью, развевались над асфальтом, словно страшные обтрепанные флаги. Из окон домов вылетали стекла и целые рамы — серебристый рой мелких осколков звенел повсюду.

— На хрена тебе камера! — проорал что есть мочи Чуприн.

Фига себе, какие у него на лбу капли пота! Нашел время для интереса… Для отчета, трахома, для чего же еще, пусть и наши научники посмотрят! Хотели информации? Будет вам информация.

Красивое красное здание цыганского барона ураган взрывной волны разобрал — как ребенок постройку из дешевого китайского LEGO — одним пинком, и груда кубиков! Над согнувшимися под адским ветром уцелевшими деревьями зарябил красный фон летящих со скоростью пули кирпичей. Что было бы, поставь я «егеря» туда? В лучшем случае завалило бы по крышу.

Наконец волна ушла.

Стена здания, послужившая нам щитом, уцелела, отцы и деды действительно строили на века. В наступившей тишине неподалеку с треском повалилось почти устоявшее под ударом стихии дерево. Добили.

Гоблин с трудом оторвал руки от ушей. Точно, на барабанные перепонки давила тупая боль, как бывает после резкой посадки авиалайнера.

Обе собачки встали, невозмутимо встряхнулись и довольно бодро потрусили через полуразрушенные дворы. Их не интересует АЗС «Лукойл», их не радуют уцелевшие яблони садов. В реке мощный вал воды выплеснул на берега рыбу — вот что важно!

Я с опасением тронул ручку двери — не заклинило?

— Смотрите, близко к зданиям и деревьям не подходить! — предупредил нас Чуприн, следом за мной и сам спрыгивая на землю.

Не сговариваясь, мы пошли к автобусной остановке, которой больше не существовало.

Вопреки ожиданиям, асфальт не был усеян мусором, низовой супершторм выгладил все до последней пылинки, обломки и мусор задерживались лишь там, где возникали ветровые экраны любой формы.

— Словно подмели, — прошептал дед. — Я ведь хотел домик тут себе прибрать… Миша, и меня угости.

Сомов протянул ему пачку, щелкнул зажигалкой.

Хрясь! Со ствола одинокого дерева, практически лишенного веток, на землю упала старая телевизионная антенна.

— А я вот все думаю — что случилось с той жестяной будкой возле блокпоста? И с самой бабцой, если она сидела внутри? — несколько праздно поинтересовался Сомов, выпуская в небо дымную струю.

Блокпосту точно ничего не сделалось, да и волна на таком расстоянии должна была ослабнуть. Бронетехнике тоже. А вот жестянка вполне могла полетать.

— Унесло в Волшебную страну, к Изумрудному городу. Неясно только, кто тут злая волшебница Гингема и есть ли вообще добрая Виллина, — проворчал я.

— Смотрящие — это и есть Виллина! — уверенно заявил Гоблин, положив на асфальт счетчик Гейгера.

— Ну-ка, ну-ка? А Гингема? — прищурился я.

— Антисмотрящие! — смело заявил ничуть не смутившийся напарник. — Как в любой религии, Бог и диавол.

— Вы это о чем, молодые? — с интересом приблизился к нам Георгий Петрович. — Про Смотрящих я уже кое-что понял, а дьявол тут при каких?

— Да так, потом расскажем, версия, — отмахнулся я.

Черт, Гоб исправно продолжает читать мои мысли — может, в прошлой жизни мы были близнецами? Я тоже как-то размышлял над подобным раскладом: есть Хорошие Космические Парни, в контре им — Плохие Космические Парни… А Гудвин, Великий и Ужасный — это наш Сотников собственной персоной. Версия не версия, а обсудить ее стоит. И не в таком кругу.

— Никаких версий! — Сомов почти искренне возмутился. — Раз есть Добро, значит, должно быть и Вселенское Зло. Которое Добро регулярно ставит на правило и правит хорду. Кстати, командир, радиация в норме. Пока.

— Добро, зло… Много вы в этом понимаете, молодые! Простые, как семечки: черное вверху, белое внизу, — Григорий Петрович охотно начал философствовать.

Вот что значит постоянное ожидание удара! Привыкли люди к неизбежному. Только что упал метеорит, чуть не с Тунгусский размером, а он готов говорить на вечные темы.

— Это для людишек грешных да неразумных есть добро и зло. А уровнем выше все иначе — одни что-то строят, другие это ломают. Причем не суть важно, что именно строят. Если ваши Смотрящие занимаются строительством, пусть и неизвестно каким и чего, то обязательно должны найтись силы, желающие все поломать. Баланс!

На горизонте, набирая силу, полыхало зарево пожара.

— Оставить фантазии, экипаж, на юг смотрите!

В той стороне, где должен был находиться Майкоп, творился настоящий ад.

Даже если допустить, что метеороид упал не на сам город, а где-то рядом, нетрудно представить — там не осталось ничего живого. Пятно вывала строений и деревьев определилось не одиночным взрывом, а взаимодействием двух волн: той самой баллистической и взрывной ударной. Это огромный овал вскипевшей земли.

После страшного удара из-за мощной световой вспышки и потока раскаленных газов возникли лесные и городские пожары, в радиусе пары десятков километров остатки посадок и растительный покров сожжен полностью. Фантазия? Дай бог, такого и врагу не пожелаешь.

Я прикрыл глаза и на минуту представил, как метались обезумевшие люди и животные, видя приближение чудовища…

А потом грохот, свист — и все. Разбор по молекулам.

Как можно привыкнуть к такому? Только что на моих глазах погибла уйма людей.

Приходится привыкать. В заднице я видел такие командировки.

— Ну что, ребятки, путь на юг нам закрыт, через Майкопский узел к Хадыжам не подберемся, — вздохнул взмокший от волнения Чуприн, доставая из кармана пятнистых штанов огромный носовой платок.

В точку.

Те участки дорог, насыпи которых подмыло весенними паводками или проливными дождями прошлых лет, оставшись без ухода, не выдержат, асфальтовую ленту в таких местах просто сорвет с подушки — видели уже появившиеся провалы под полотном… А мосты? В Хадыженске после похожего удара мост уцелел, но он был удачно расположен, волна верхом прошла. Тот самый автомост, возле которого я повстречал ушлого рыбачка-консультанта, теперь лежит в русле взбесившейся Белой чудовищной плотиной…

В горах прошли сели и оползни. Дождя нет, так что пожары какое-то время еще будут выжигать все вокруг.

Приплыли.

Я повернулся к группе.

— И что теперь делать будем, золотая рота?

На том месте, где мы еще совсем недавно обозревали окрестности, «егерь» задержался на одну минуту. Природный амфитеатр, на котором вольготно расположилась станица Саратовская, пережившая за свою историю множество трудных времен, ее же и погубил, встретив ударную волну словно грудью.

— Краснодарцы поедут осматривать?

— Думаю, поедут, — после паузы ответил мне Чуприн. — Их земли… Остатки людей собирать будут, к себе вывозить.

— А в Белевцах как?

Григорий Петрович задумался.

— Ангары смотрят точно на север, волна пришла с юго-востока. Ослабла по степи. Да устоят, родные!

Вот Горячий Ключ точно уцелел, — так его и горы повыше прикрывают.

Сука, ну как можно жить в мире, постоянно ожидая падения с небес огненной смерти! Им надо что-то делать. Стремиться выяснять, что происходит, находить истину, пытаясь из элементов пазла сложить цельную картину, искать закономерности и создавать прогнозы, пусть самые примитивные. Наверное, еще можно оживить какие-то спутники, обеспечить передачу данных… Ну хоть какой-нибудь мониторинг! Не знаю, поднять высотную авиацию, чтобы посмотреть за бесконечные серые облака!

Только для этого нужно объединиться. Прекратить грызню.

Как это сделать, если с раннего утра по дорогам катаются «Тунгуски», а вся авиация заканчивается штурмовыми вертолетами?

— Может, все-таки вдоль берега моря? — осторожно предложил Гоблин, когда я через пару километров остановил машину возле уцелевшего придорожного магазина.

Опять нужна пауза, а то качу куда глаза глядят.

Пустынная федеральная трасса М-4 по-прежнему будила воображение. Дорога на юг. На курорт! Я попробовал уловить ауру былого восторга, когда после долгого пути и душной ночевки в плохом мотеле ты подъезжаешь к берегам Черного моря, и не смог.

— Да как морем, Миш? Сказали же, что где-то возле Ольгинки трасса разрушена напрочь! Давай выйдем, подумать надо.

— Вояки там стоят? — продолжил Сомов уже возле машины. Хлопнула дверь, Григорий Петрович тоже выбрался наружу.

— Ну.

— Загну! Вполне может быть, что они уже восстановили.

— Ага, разбежались.

Тут в разговор вмешался проводник, как человек местный, имеющий свое представление о перспективах дальнейшего движения группы.

— Вояки — оне воякам рознь, молодые! Даже если восстановили и катаются туда-сюда от безделья, нам-то какая радость? А ну как затормозят под стволами, да и в кутузку кинут песни тюремские спевать грустным хором? Кто вам, скажите мне, мудрому да старому человеку, пообещал, что солдатики-морячки примут нас с калачом и квасом, а стратегический груз оставят в неприкосновенности? Они там что, особенно добренькие? Кто вы для них такие вообще, как и я, впрочем? Я скажу! Непонятные личности с подозрительным заданием, вот кто! А то и обыкновенные мародеры.