История третья. Так не бывает - Женя Сергеева

Не появилась тогда, и не появлялась до сих пор.

И квартира, и дом, как вымерли.

— Вот, — Борис кинул на стол папку, в которой Тим нашел всего один лист, исписанный от руки знакомым по учебе почерком. — Надеюсь твоих знаний по химии и фармацевтике хватит…

Тим покрутил лист.

— Похоже на эти, как их…возбуждающие, психотроп? Наркота какая-то что ли? Не, Борь, моих знаний тут явно маловато. Формулы вроде знакомые, но по кускам, вот это, например, что такое? — Тим ткнул на органическое соединение в цепочке.

— Это, радость моя, — Борис обвел карандашом большую часть формулы, — так называемый, “блокиратор”. Причем, он не блокирует в том смысле, в котором мы привыкли, а позволяет, как бы это сказать… Не позволяет веществам, направленным на успокоение центральной нервной системы и на торможение в коре и подкорке, вступать в контакт непосредственно с принимающей стороной. И что мы получаем? Правильно, мы получаем нервную, раздаржительную и неадекватную особь. А вот этот блок, — Борис обвел еще один незнакомый фрагмент, — кстати, он тут не полностью, не нужен был. Так вот, вот этот блок компенсирует негативные последствия воздействия блокиратора, а вот это — карандаш опустился дальше, — продлевает симбиоз двух предыдущих. В итоге — ЦНС должна выносить колоссальные нагрузки, включая многодневные бодрствования без потери концентрации и выносливости. Да что там говорить, возможные положительные эффекты можно описывать до бесконечности. Но проблема в том, что и у самих военных все еще на стадии разработки. И я так подозреваю, там не только этим, — он кивнул на листок, — все обойдется. На самом деле формула еще больше, но мне дали только эти куски, чтобы хоть от чего-то оттолкнуть в понимании, чем и как лечить Глеба. Причем и я и тот, кто поделился, очень рискует, в буквальном смысле — головой.

— Так что это за вещество?

— Это еще одна попытка военных сделать идеального воина при помощи вмешательства в нервую систему. Извини, но даже рабочего названия не знаю.

— Подожди, а в Глебе откуда эта хрень оказалась?

— Не эта хрень, а хрень, созданная на основе это хрени. Во как я загнул, — Борис искусственно рассмеялся.

— Ты хочешь сказать, кто-то умудрился спереть образец?

— Часть образца…

Тим перебил нервно:

— Подожди, мне надо закурить, зажигалка есть?

— Ты вообще-то в больнице, какое курево?! — Но тем не менее Борис порылся в одном из ящиков и кинул в Змея черной зажигалкой самого примитивного образца. — Держи, страдалец.

Тим закурил и кивком предложил Борису продолжить.

— Помнишь такого Пашу Очкарика, учился с нами?

— Конопенко что ли? Помню, он потом на хим. профиль перекинулся. Насколько я знаю, в науку с головой ушел. А он тут каким боком?

— Приходил он ко мне с пол года назад, по-дружески, но с таким сопровождением, что меня даже в дрожь бросило. От возбуждения. Все трое — косая сажень в плечах, сталь в глазах, шаг чеканный. Военные в общем. Один такой противный, все намекал на некие отношения, которые лучше бы не вплывали в моей биографии. Я весь разговор то и дело склонялся к мысли, что с удовольствием засадил бы ему по самые гланды, чтобы его намеки уже, наконец, обрели твердую почву.

Тим скривился:

— Боря, давай без твоих сексуальных фантазий.

— Так вот, попросил меня Паша, конечно, по-дружески, но с намеком на “мир тесен”, что, если всплывут в клинике пациенты со странными симптомами, типа отсутствия реакции на транквилизаторы и барбитураты, не говоря уж о классических седативных, которых и в аптеках полно, то обязательно связаться с ним. Среди перечисленных им признаков также числились: сильное сексуальное возбуждение, агрессия вплоть до симптома берсерка. И представь себе, мое удивление, когда ты приносишь мне конфетки на анализ, с таким дерьмом внутри, что и передать страшно. Естественно, поскольку пациентов не было, то и с меня взятки гладки, проверил конфетки, информацию сохранил, сами конфетки в утиль. Следующее звено в цепочки — твоя Лена..

— Наша..

— Что?

— Наша Лена, говорю…

— Тоже мне, шведская семья, извращенцы чертовы. Хорошо, ваша Лена. Ты знаешь, что на нее не действуют ни седативные, ни транквилизаторы? Мне такую дозу ей пришлось вколоть, которая и быка свалит. И только после этого она уснула. Так вот, судя по ее крови ей в конфетках как раз и достался один из вариантов “хрени, которая на основе изначальной хрени”. И обрати внимание, блокиратор из формулы действует до сих пор, то есть присадки вымыло, а основа осталась. Тут я тоже решил деликатно промолчать: девушка с нервным истощением поступила, ничего удивительного. И только когда она два дня назад не заснула в ночь — меня начали терзать некоторые сомнения по поводу природы ее обморока. Да, нервное истощение, но чем вызвано? Побочка у этого препарата пиздец какая аховая, вот чем. Возможно, на всю жизнь. Она будет спокойна, как удав практически во всех стрессовых ситуациях, ну, слезы — это максимум, а потом вот такой вот срыв. Сложно представить в какие проблемы это выльется в дальнейшем. А в дальнейшем у нас Глеб. Извини, Тим, но для того, чтобы вытащить Глеба пришлось привлечь Пашу, собственно, без его помощи мы бы Глеба не вытащили. Хотя… Назвать кому исцелением тоже сложно. Паша дал нам три дня. Истекают завтра. После этого он сливает нас военным, а дальше… А дальше я за наше будущее не дам и ломаного гроша. Я то может и выкручусь, и ты с Глебом, а вот Лена…

— Что Лена? — Тим уже догадывался к чему клонит Борис, но отгонял от себя мысль, как надоедливую, настолько она была страшной и несовместимой с тем будущим, на которое он уже настроился.

— Они ее на запчасти разберут, Змей. — Тихо, спокойно произнес Борис. Только подчеркивая страшную суть приговора. — На людях еще ничего не испытывалось, все на мышках. Даже на приматах еще нет. А тут — ходячий подопытный. Ее можно и родить заставить. Представляешь какой простор для деятельности? И сама в руки пришла. Кто ее хватится?

Тим тяжело сглотнул… Против этой многоголовой гидры, интересы которой