Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Религия и духовность » Религия » История Русской Церкви. 1700–1917 гг. - Игорь Смолич

История Русской Церкви. 1700–1917 гг. - Игорь Смолич

Читать онлайн История Русской Церкви. 1700–1917 гг. - Игорь Смолич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 210
Перейти на страницу:

Отдельные протесты духовенства против секуляризации, которые строго наказывались, усугубляли недоверчивость императрицы [620]. Обычно в этой связи называют имя митрополита Тобольского и Сибирского Павла Конюшкевича (1758–1768), который якобы за превышение власти и неподчинение Святейшему Синоду лишился кафедры и с разрешения императрицы удалился в Киево–Печерскую лавру († 1770). Однако биограф митрополита Арсения не нашел в архивах Синода никаких документов, подтверждающих оппозицию Павла политике секуляризации, хотя как малоросс он, безусловно, втайне симпатизировал Арсению. Императрица была осведомлена о жестокости и суровости, с которыми митрополит Павел обращался с подчиненным ему духовенством и усматривала в этом уродливое следствие пропагандировавшейся Арсением теории о неограниченной власти епископов; вместе с тем она предпочла не раздувать дело до громкого процесса, после того как наделало столько шума следствие против Арсения [621].

Но в отношении другого видного иерарха церковная политика императрицы оказалась более суровой. Как уже упоминалось, Петербургский архиепископ Вениамин Пуцек–Григорович имел мужество высказаться против секуляризации на совместной конференции Сената и Синода 18 июля 1762 г. Уже 25 июля Вениамин был переведен из Петербурга в Казань. Во время секуляризации он ни в какой форме не выразил к ней своего отношения. После подавления Пугачевского восстания, в ходе которого архиепископ выказал твердость и стойкость, он был оклеветан перед председателем государственной следственной комиссии генералом П. С. Потемкиным и ложно обвинен в активной поддержке Пугачева. Архиепископа Вениамина подвергли унизительным допросам как государственного преступника. После этого дело было подано императрице, к счастью, архиепископу удалось передать лично Екатерине оправдательное письмо. В следующем году императрица убедилась в лживости обвинения. Архиепископ был объявлен невиновным и сделан митрополитом. Старец, перенесший во время предварительного заключения удар, удалился в монастырь, где и скончался в 1783 г. [622]

Благотворное влияние на позицию иерархии, проявлявшей нетерпимость в отношении инаковерующих, оказали указы Екатерины II о веротерпимости, которые прежде всего облегчили положение старообрядцев. В этом вопросе императрица действовала в духе времени, отдавая дань Просвещению, что постоянно подчеркивала в своих письмах к Гримму и Вольтеру. Можно думать, что политика веротерпимости вполне соответствовала и ее собственным искренним убеждениям [623].

г) За короткое царствование Павла I (6 ноября 1796 г. — 11 марта 1801 г.) существенных изменений в отношениях между Церковью и государством не произошло. Инерция установленных Екатериной принципов оказалась сильнее реформистских устремлений нового императора, не согласного с политикой матери [624]. Историк времени Павла I констатирует, что «в павловское время Синод по авторитету и своему значению занимал место ниже Сената и близко подходил к положению коллегий и министерств» [625]. Павел был весьма подвержен переменчивости настроений, что, однако, не затрагивало основы его убеждений. К последним следует отнести его высокое мнение о сущности самодержавия и мистическую религиозность. Ему как наследнику престола Екатерина назначила в наставники молодого одаренного иеромонаха Платона Левшина, впоследствии митрополита Московского, который должен был воспитать Павла в духе православной веры. Поэтому позиция императора по отношению к духовенству была вполне благосклонной. Проникнутый убеждением в религиозной сущности императорской власти, Павел находил вполне естественным свое личное вмешательство в дела церковного управления. Некоторые свои указы он передавал генерал–прокурору для дальнейшего препровождения их обер–прокурору или Святейшему Синоду. В общем он относился весьма милостиво к архиереям, заботился о низшем духовенстве и интересовался усовершенствованием духовных учебных заведений [626]. Свое отношение к иерархам он обнаруживал в соответствии со своим характером подчас в довольно причудливой форме. Ему нравилось, назначив епископа членом Святейшего Синода, не допускать его фактически до участия в работе последнего, как он поступил, например, с Киевским митрополитом Гавриилом Банулеско–Бодони (1799–1803) [627]. Невзирая на возражения иерархов (митрополитов Гавриила Петрова и Платона), он награждал епископов орденами. Митрополиту Платону, которого Павел вознамерился наградить, пришлось на коленях умолять царя не делать этого. Став великим магистром ордена святого Иоанна Иерусалимского, Павел наградил им некоторых епископов, а придворных священников возвел в звание кавалеров ордена. Архиепископ Псковский Ириней Клементьевский (1798–1814) получил даже аксельбанты генерал–адъютанта для ношения поверх своего монашеского одеяния [628]. Любимца своей матери, митрополита Новгородского и Петербургского Гавриила Петрова, Павел не выносил; он оставил за ним в 1799 г. только Новгородскую кафедру, с которой Гавриил уже в следующем году ушел на покой († 16 января 1801 г.) [629]. В Петербург же император назначил Казанского архиепископа Амвросия Подобедова (1742–1818), члена Святейшего Синода с 1795 г., который тем самым становился первоприсутствующим в Синоде. Император очень любил Амвросия, который в изобилии получал ордена и другие знаки милости и, как поговаривали в столице, имел шансы стать патриархом [630]. Если принять во внимание характер Павла I, то это отнюдь не покажется невозможным. «О благоустройстве Церкви и призрении к служащим ей почитаем одною из главнейших обязанностей царствования», — заявил Павел в своем указе о преобразовании Александро–Невской и Казанской семинарий в академии [631].

За день до убийства императора Павла Амвросий был возведен в митрополита. При новом режиме Александра I (12 марта 1801 г. — 19 ноября 1825 г.) перед митрополитом возникли немалые трудности. Если при Павле I он добился удаления с должности обер–прокурора князя В. А. Хованского и назначения на нее Д. И. Хвостова, то теперь ему пришлось смириться со смещением своего ставленника. Александр I сделал обер–прокурором А. А. Яковлева, взгляды которого на свои служебные обязанности во многих отношениях заставляли вспомнить энергичного обер–прокурора времен Елизаветы Петровны князя Я. П. Шаховского. Оба предвосхищали по сути дела будущих обер–прокуроров XIX в., умевших настойчиво и последовательно добиваться своих целей. Яковлев оставил после себя мемуары, которые полны резко отрицательных характеристик членов Святейшего Синода и многих епархиальных архиереев. Он жалуется на постоянные конфликты с митрополитом Амвросием из–за беспорядков в епархиальных управлениях и безграничного деспотического произвола епископов по отношению к приходскому духовенству. В Синоде, пишет он, все жалобы на это были откладываемы в долгий ящик. Святейший Синод «покрывал священною рясою своею деяния, чернотою ее самою превосходящие. При том бóльшая часть членов Синода — сами такие же епархиальные деспоты» [632].

С назначением преемником Яковлева князя А. Н. Голицына открывается новая глава в отношениях между Церковью и государством. Если раньше государи лично руководили церковной политикой и сообразно своим личным воззрениям посредством указов вмешивались в управление Церковью, зачастую обходя обер–прокурора, то теперь обер–прокуроры становятся единственными представителями государства по отношению к Церкви. Превращение церковного управления в чиновничье ведомство, его постепенное включение в государственный аппарат, которое началось в первое десятилетие обер–прокурорства Голицына, явилось завершением того, что начала Екатерина II. Нет никаких оснований объяснять такое развитие дел одними личными взглядами Александра I. В обширной литературе о религиозных убеждениях императора во второй период его царствования отражена лишь эмоциональная сторона его религиозности, в которой господствовали резкие перепады настроений, но ничего не говорится о его принципиальной позиции по вопросу об отношениях между государством и Церковью. Александр пытался завоевать симпатии епископов показным почтением: он охотно подходил под благословение, не забывая и о положенном лобызании руки архиерея. Несмотря на внешние восторги по поводу таких манер императора, в глубине души многие епископы имели о нем, кажется, совсем иное мнение. Александр «лукав», как заметил однажды митрополит Филарет Дроздов [633]. Последний биограф Александра I, великий князь Николай Михайлович, говорит о нем: «Двуличность никогда не оставляла Александра, составляя коренную черту его нрава… Она давала ему возможность одновременно работать с Сперанским и Аракчеевым, с Аракчеевым и А. Н. Голицыным, а также и с Волконским; он мог слушать и подчиняться советам Меттерниха и заниматься часами с Каподистрией; пока Александр обвораживал Наполеона в Тильзите и Эрфурте, он спокойно писал матушке о тех способах, какими возможно сломать его мощь; в одну дверь входил к нему доверчиво канцлер Румянцев, а в другую тайком впускался Кошелев; с одного подъезда подъезжал английский квакер или другой сектант, а с другого входил убогий монах или сам митрополит; в один час шла беседа о возвышенных чувствах долга монарха к своей родине с Карамзиным, а в другое время Александр мог выслушивать спокойно какого–нибудь Магницкого, и что более всего замечательно, что все эти люди выходили очарованными из кабинета государя и часто воображали, что Его Величество соблаговолил разделять их образ мыслей» [634]. Общим местом в исторических трудах стало убеждение, будто в первый период своего царствования Александр I был приверженцем либеральных идей, что могло повести к новшествам вроде тех, которых так опасался, например, митрополит Амвросий Подобедов, консервативный же курс начался лишь вместе со вторым периодом правления Александра. Но вот что пишет великий князь Николай Михайлович: «Император Александр I никогда не был реформатором, а в первые годы своего царствования он был консерватор более всех окружавших его советников» [635]. Это имело влияние на всю церковную политику того времени, вплоть до первых лет царствования Николая I. А консервативный дух николаевского режима никак нельзя свести только к последствиям потрясения, пережитого во время восстания 14 декабря 1825 г.

1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 210
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать История Русской Церкви. 1700–1917 гг. - Игорь Смолич торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться