Королева Варваров - Дмитрий Суслин

Теперь, когда она полностью поняла, что произошло, — ею овладела досада, что теперь она обязана жизнью своему злейшему врагу.

— Что? Римляне не знают слов благодарности? — вопросом на вопрос ответил Венуций.

Актис стало стыдно, но она не хотела показывать, что её задели слова Венуция.

— Лучше бы я погибла, — сказала она.

— Ты должна жить, — ответил король. — Ты станешь моей женой и родишь сына.

— Никогда!

— Сегодня, сейчас или никогда! — взревел от ярости Венуций.

— Ни за что! Лучше отдай меня в жертву! Прошу тебя! — умоляюще- простонала Актис.

— Глупая, сама не знаешь, что говоришь. Ты умрёшь мучительнейшей смертью после долгих пыток. А когда умрёшь, тебе отрубят голову. Тогда даже страна вечного блаженства станет для тебя недоступной.

— Пускай.

— Твоя душа не найдёт покоя. Она вечно будет мучиться в темноте твоей головы.

— Ну и пусть!

— Что ж. Будь, по-твоему. Только вначале посмотри, как это делается.

Сказав эти слова, Венуций схватил Актис за руку и потащил за собой по направлению к храму. Там уже было столько народу, что от дыхания людей становилось душно.

Храм представлял собой здание округлой формы, сделанное из дерева. Он был похож на дома бриттов, только превосходил их в несколько раз по величине. Перед храмом, прямо перед его воротами росли три дуба. Перед дубами была свободная площадка, в центре которой был приготовлен деревянный помост. Снизу он был завален вязанками дров. На помосте, смотря в небо, возвышались три длинных кола.

Едва увидев, что здесь происходит, Актис чуть было не лишилась сознания от увиденного.

Пленников разделили по три человека. Трёх легионеров привязали к кольям на помосте. Без сомнения их собирались сжечь заживо. Что должны были сделать с остальными шестью, ещё не было понятно.

— Смотри, — указав на несчастных жертв, сказал Венуций римлянке прямо в ухо. — Неужели тебя не пугает такая страшная участь?

Мерлок поднёс горящий факел к помосту. Хорошо просушенное дерево вспыхнуло мгновенно. Те, кому суждено было сгореть заживо, истошно закричали, пытаясь мольбами выпросить себе пощаду. Их дикие крики, однако, потонули в криках толпы, которая приветствовала сей варварский акт.

— Ты этого хочешь? — голос Венуция вновь проник в трепещущую душу Актис.

— Нет! — выдохнула с трудом римлянка.

— Значит, будешь моей?

— Нет!

— Тогда смотри. Это лишь начало.

Крики сжигаемых перекрыли шум толпы. Они проникали в уши каждому, кто здесь находился. Столб огня взмыл в небо. Запахло горелым мясом. Венуций, толкая Актис впереди себя, протискивался сквозь толпу. Всё ближе и ближе страшный огонь. Актис уже чувствовала жар его пламени. В нос ударил ужасный запах горящего человеческого тела. Актис чуть не вырвало. Глаза её затуманились. Вот-вот и она упадёт в обморок. Но этого не случается. Венуций всё время рядом. Он не даёт упасть, и его голос всё время стоит в ушах.

Люди, которых бросили в огонь, уже перестали кричать. Вероятно, они успели расстаться с жизнью.

— Великий Таранис, победитель зла, прими наши жертвы и погаси свой гнев на нас! — молил небеса Мерлок. Толпа повторяла каждое его слово. — Пусть эти люди, взятые нами в победной битве с оружием в руках, утолят твой гнев. С ними проклятье с нашего народа, прогони чужеземцев, даруй нам победу!

Актис взывала небу совсем с другими молитвами.

Мерлок пошёл к речке, протекавшей у храма. Варвары бросились за ним, волоча ещё троих римлян вместе с собой. У несчастных уже не было сил, чтобы молить о помиловании. Они лишь хрипели окровавленными ртами, да цеплялись за траву и кусты, когда те попадались на их пути. У самого берега легионеров связали по рукам и ногам, так что они не могли двинуть ни единым членом.

И опять сюда приволок король бригантов свою пленницу. В первых рядах стояла Актис и видела, какая страшная участь постигла её товарищей по плену.

Мэрлок в этот раз уже читал молитву, обращенную к Тевтату. Слова были те же самые, и опять их повторяли все варвары. Когда молитва закончилась, друид дал знак, и пленников бросили в воду.

Актис видела, как они моментально пошли на дно. Но она также увидала, как они мучались там на дне. Прозрачная и хрустально чистая вода давала такую ужасную возможность. Лица несчастных, искажённые смертельной судорогой, отпечатались в памяти всех присутствующих навечно. Вот они медленно, один за другим, расстаются с жизнью и их движения, полные жажды жить, замедляются. Перестают дергаться их тела и подхваченные волной и течением они медленно начинают всплывать на поверхность.

Мэрлок — этот неугомонный слуга богов уже мчится обратно к храму. Осталась последняя жертва. Её ждёт Езус — самый суровый бог из кельтского пантеона. Его отождествляли, как повелителя не только людей, но и деревьев. Именно в ветвях могучих дубов и вязов, раскидистых ив и осин, стройных клёнов и рябин прячется его душа, ища себе покоя и уединения, поэтому последняя жертва будет принесена священным вековым дубам, у которых и воздвигнуты стены Сегедунского храма.

Венуций тянул Актис за собой, невзирая на отчаянные мольбы пощадить её и избавить от столь мучительных зрелищ. Но король был неумолим. И Актис бежала за ним, рискуя упасть и сломать себе шею. Вдруг она увидела, как появились оставшиеся три пленника. Они были связаны по рукам и сидели верхом на лошадях, которых вели под узды ошалевшие от восторга воины, чьи синие от татуировки тела блестели при свете факелов и напоминали о преисподней. Они остановили лошадей, каждую под отдельным деревом. Легионерам накинули на шеи толстые петли, таким образом, образовались три простейшие виселицы. Мерлок вновь затянул молитву Езусу. Когда он произнёс последние слова, он подбежал к одной из лошадей и ткнул ей горящим факелом в морду. Испуганное животное рвануло в сторону, и всадник остался висеть. То же самое Мерлок проделал и с двумя другими конями.

Актис видела, как ужасно умирали римляне. Двое висели прямо, торжественно недвижно, лишь судорога пробегала по их телам, да чудовищно исказились лица. Один, под которым видимо слишком резко дёрнулся конь, качался из стороны в сторону, словно на качелях, на которых любят кататься дети в мартовские дни. Все трое отражались в глазах Актис, когда в них заглянул Венуций.

— Что ты скажешь теперь? — спросил король и крепко сжал руку девушки. — Ты всё ещё хочешь быть, с ними?

Актис молчала, потрясённая зрелищем смерти.

— Говори же! — крикнул ей Венуций. — Или они сейчас схватят тебя, и тогда будет поздно! Говори, ты согласна быть моей… женой, царицей, королевой? Отвечай!