Знамение - Нэт Прикли

Отряд пришел в движение: кто-то выдвигался вперед, кто-то отступал назад. На минуту растерялась Сидония, но Найл окликнул ее и приказал занять крайнее правое место во втором ряду и следить за тем, чтобы женщины не отставали и не забегали вперед. Нефтис встала с левого фланга.

— И еще, — повернулся Найл к принцессе. Зазубренные наконечники не могут быть боевыми, их трудно выдергивать из поверженного врага. Они больше похожи на оружие рыболова. Еще вопрос, как эти рыбаки держат удар.

Отряд путников закончил перестроение. Теперь спереди полукругом стояли взрослые женщины, два десятка стражниц с простенькими копьями; за ними, плотной группой, взрослые пауки, среди которых затесались безоружные Найл, Мерлью, Симеон и еще одна стражница. Сзади, большой неровной толпой, держались подростки.

— Посланник, — торжественно заявил Шабр, — я хочу обратиться к тебе с просьбой. Если мне придется погибнуть, не бросай мое тело на этих диких землях. Пусть моя плоть перейдет к вам: к Юккуле, к Юлук, к тебе и Нефтис.

Несомненно, подобную просьбу от ученого паука, всегда отличавшегося изрядным цинизмом, могло вызвать только сильнейшее впечатление, оставленное поступком Риона. Смертоносец во всеуслышанье заявлял, что на подобное благородство способны не только люди.

— Шабр! — оглянулась Нефтис со своего места. Если меня настигнет смерть, не оставляй меня гнить здесь, пусть я стану частью тебя!

— И про меня не забудь, Найл, — шепнула принцесса.

— Что не забыть?

— Ай, нет на тебя никакой надежды, — отмахнулась Мерлью и повернулась к Дравигу, погладив его по лапе: — Прошу тебя, если мне не повезет, не хочу пухнуть здесь и кормить опарышей. Лучше достаться молодым паукам. Они хоть свои.

Громкие голоса с похожими просьбами доносились со всех сторон, приводя Найла в состояние лютой злобы:

— Вы что, помирать тут все собрались? — процедил он сквозь зубы. Не стоило для этого в такую даль тащиться!

— Посланник, — неожиданно обратился к нему Дравиг, сопроводив слова импульсом почтения. Я чувствую твое раздражение, но мне будет намного легче, если буду знать, что даже в случае своей гибели я все равно вернусь в город Смертоносца-Повелителя. Пусть не сам, а частью твоей плоти, плоти хитроумной принцессы Мерлью, твоей отважной Нефтис и частицей Сидонии, которая дважды спасала мне жизнь.

— Ну, тогда, — сломался Найл. — Тогда о моем теле придется заботиться вам с Шабром.

Правитель выждал паузу. Голоса постепенно умолкали, люди и пауки, глядя в лицо вероятной смерти, обрели суровую серьезность.

— Итак, все успели оставить завещание? — хмуро поинтересовался Посланник. Тогда внимательно слушайте меня! Сейчас мы побежим вниз по склону, чтобы пробить стену из стоящих внизу двуногих. Старайтесь не рассыпаться, нужно ударить копьями всем вместе, одновременно. Когда до них останется тридцать шагов, начинайте кричать, и как можно громче: пусть испугаются.

Правитель перевел дух и обратился к командиру смертоносцев:

— Дравиг, парализовать никого не надо, нам не хватит сил переколоть всю эту толпу, даже если они станут вялыми, как мерзлые мухи. Во время разбега не предпринимайте ничего, а за тридцать шагов, когда стражницы начнут кричать, бейте по местным двуногим лучом ужаса, и как можно сильнее. Докажем этим дикарям, что разум во время битвы важнее щитов и мечей. Понятно?

Седой смертоносец ответил импульсом согласия.

— И еще! — повысил голос Найл. — Не дайте себя убить! Лучше нам сдохнуть от голода, чем от обжорства! Вперед!!!

Отряд путников дрогнул и, постепенно набирая скорость, двинулся вниз по склону.

Белая полоса из наконечников копий, покачивавшаяся над фалангой, вразнобой опустилась, готовясь принять на свои жала мягкие тела пришельцев. Аура враждебности над врагами запульсировала алым.

— Вперед, вперед, — негромко подгонял себя Найл. Отряд начал переходить на бег. Стало понятным, что цепь фаланги будет пробита в любом случае — даже если это произойдет по инерции, от удара мертвых тел.

Осталось сто пятьдесят метров, сто, семьдесят. Пятьдесят.

Найл попытался представить себе, как жало копья рвет горло — боль, хрустят ломаемые хрящи, голова выворачивается набок, хлещет кровь.

Тридцать метров.

Правитель свел этот образ в единый шар предсмертного ужаса, добавил от себя ощущение полной беззащитности и наготы:

— А-а-а! — взорвался отряд истошным воплем.

И Найл швырнул этот образ в стройные ряды врага.

Лица фалангистов на глазах стали бледнеть, покрываться каплями пота, они попятились, жалобно запищали в ответ, и вдруг, бросая щиты и копья, повернулись и кинулись на поле. С громким плеском разлетелись холодные брызги, покатились вдаль волны — спустя считанные мгновения усыпанное оружием поле боя опустело, а темные окна воды стал жадно затягивать слой толстой ряски.

Путники начали с громким топаньем тормозить, чтобы не влететь в воду следом за врагами, как вдруг сразу трое пауков, растолкав людей, врезались в озеро и стали тонуть, судорожно дергая лапами.

— Что?

Найл повернулся к трясущемуся рядом Дравигу, одним касанием ощутил пробившую его тело боль, и с ужасом увидел, что позади идет бой между детьми и тяжело вооруженными бурыми воинами.

— Смертоносцев прикрывайте! — изо всех сил закричал Найл, подхватил два ближайших копья и кинулся на помощь.

Мага правитель увидел сразу: колдун стоял у леса, на безопасном удалении и спокойно наблюдал за происходящим. Страшно хотелось вцепиться этому негодяю в глотку, но до него было слишком далеко и Найл переключился на более близких врагов. Их было больше полусотни, все со щитами и копьями, по двое на каждого подростка. Однако детишки держались, сбившись плечом к плечу, хотя и пятились, оставляя под ногами врагов неподвижные тела раненых и погибших. Идущие позади своего отряда воины методично и беззлобно добивали попавшихся им на глаза беззащитных пришельцев или, может быть, проверяли, действительно они мертвы, или притворяются.

— На! — правитель метнул одно из копий в гущу врагов.

От плотного вражеского отряда отделилось несколько воинов, поспешили ему навстречу.

— Дравиг! — мысленно взмолился Найл.

— Да, — смертоносец уже начал приходить в себя, но сознание его еще застилала пелена боли.

Ближний воин выбросил вперед копье, метясь Найлу в живот, правитель увернулся, воин дернул копье к себе и Посланник ощутил, как иззубренный наконечник рвет кожу на боку. Правитель со всей силы ударил врага в грудь, пока тот не успел прикрыться щитом. Наконечник пробил плетеную тунику, но вошел не больше, чем на пару сантиметров.