Трим. Сборник рассказов - Тима Феев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако матрос, споривший с капитаном, не успокоился при этом. А напротив, попытался спустить на воду шлюпку, чтобы уже на ней догнать уплывавшую от корабля сеть. И это капитана по-настоящему разозлило. Отчего он тут же приказал смутьяна связать и бросить в трюм корабля. А еще через некоторое время шхуна подняла теперь уже наполненные свежим ветром паруса и направилась в другое место, чтобы там попытать счастья и, пусть хотя бы в некоторой степени, но компенсировать ущерб от утерянного улова. Сам же капитан через пару часов, когда все успокоилось, спустился в трюм к связанному матросу. Там он приказал его развязать, после чего закурил свою трубку и, устроившись поудобней на лежавших здесь же мешках с припасами, приступил к разговору.
– Ты, конечно, очень удивился сегодня, – начал он не спеша, – когда увидел, что мы так легко расстались с сетью и рыбой. Так вот, ты матрос еще молодой и в море ходишь недавно, а оттого далеко не все пока знаешь. Да и все остальные на этой шхуне повидали, признаться, немногое. Однако они многое слышали, в том числе и от самого меня. А уж насколько поверили, об этом не мне судить.
Тут он ненадолго прервался, потом тяжело вздохнул и продолжил:
– Был я тогда совсем еще молодым матросом, примерно как ты сейчас. И тоже ловил рыбу. Мы тогда, правда, больше сельдью занимались, но и в южные широты также ходили, где ловили тунца. И вот однажды в нашу сеть зашло сразу десять или двенадцать таких вот тунцов. И все здоровенные рыбины, очень сильные. Но мы их все равно бы вытащили на палубу, если бы не одно обстоятельство. Один из этих тунцов оказался «сонным». Это, знаешь, – капитан опять пыхнул трубкой, – такое состояние у рыб, когда они немного прикрывают глаза и, не видя практически ничего перед собой, плывут, куда им вздумается. Но тут ты вполне можешь мне возразить, что в этом-то как раз и нет ничего страшного, а напротив. Что такую рыбу даже легче поймать. И, конечно же, ошибешься. Поскольку в таком состоянии рыба не просто так не видит ничего, а ей уже и не нужно ничего видеть. Потому что ее вообще больше ничто не может остановить. Да-да, поверь мне, я сам лично слышал, как однажды такая вот рыба буквально расколола надвое небольшую прибрежную скалу, что едва торчала из-под воды. Как другая такая же, рвала сети словно паутину и как чуть было не потопила несколько рыболовецких судов. И вот эта-то как раз самая рыбина, могла бы сегодня легко проплыть прямо через нашу шхуну, проломив ее деревянное днище. Причем, что любопытно, это состояние возникает у рыб абсолютно непредсказуемо. Оно появляется совершенно внезапно и так же внезапно исчезает. И еще, – явление это крайне редкое. Я вот сегодня всего лишь во второй раз за всю свою жизнь его видел. А в первый, – капитан вздохнул, – как раз и был тогда, с этими вот тунцами.
Никто у нас на судне, к несчастью, не знал тогда об этих вот «сонных» рыбах. И поэтому когда наша сеть, в точности как и сегодня стала уходить назад в море, мы троса не обрубили, а напротив стали тот косяк тунцов преследовать. Один из матросов, который посмелее других был, спустил на воду шлюпку и, прихватив с собой топор с гарпуном, отправился на веслах к нашей сети. И он уже было подплыл к ней, как вдруг встал прямо в шлюпке и сообщил нам, что все рыбы в ней просто плывут очень спокойно и даже не касаются ячеек снасти. Вот только один из тунцов, который находился почти у самой поверхности, упорно тянет всю сеть вперед. Мы, конечно, подивились такой непонятной его силе, но крикнули, чтобы товарищ наш того тунца оглушил или загарпунил. Тогда он достал топор, что был при нем и, перегнувшись через левый край, стал обухом бить того тунца по голове. Убивать он его не хотел, потому что побоялся, что запах крови может привлечь акул. Но тунцу все было нипочем. Словно его не железным обухом по голове били, а легкой тростинкой постукивали.
Тогда мы крикнули приятелю, чтобы он эту рыбу загарпунил. Отчего он сначала попытался убить ее топором, развернув его острием вперед, но тоже не добился успеха. Тогда он опять выпрямился в лодке и почти с испугом переспросил у нас, стоит ли эту рыбу вообще убивать, потому что с ней явно было что-то не так. Однако мы на это лишь засмеялись в ответ и сказали, что ему стоило бы немного сил поднабраться, раз он с простой рыбиной совладать не сумел. Тогда он и сам вроде как разозлился, взял гарпун и ударил эту рыбу.
Тут капитан на минуту прервался, помолчал и пару раз потянул пустой уже воздух из погасшей теперь трубки. Но он не стал ее больше раскуривать, а просто, слегка наморщив нос, продолжил.
– Да, – сказал он, – товарищ наш ударил тогда эту рыбу. Точнее, хотел это сделать. Вот только не попал он по ней, а попал в свою же собственную лодку. А мы, находясь на борту корабля, едва со смеху тогда не попадали. Ну вот ты сам только представь себе. Что за недотепа такой. Топором рыбу не убил, да теперь еще и гарпуном свою лодку продырявил. И мы уже стали опять ему громко кричать, пока не заметили нечто неладное.
Товарищ наш не шевелился. Нет, он все по-прежнему стоял на месте и смотрел куда-то вниз и вперед, как раз туда, где и находилась та злополучная рыба. Вот только не двигался он совсем. Руки его повисли словно плети, а голова, как нам
