Трим. Сборник рассказов - Тима Феев

тогда показалось, стала покачиваться. Кто-то побежал за биноклем. Но пока он бегал вперед и назад, течение воды немного развернуло лодку нашего приятеля, отчего мы, причем вот прямо все и разом, буквально застыли на месте от ужаса. Конец того гарпуна, которым он только что хотел убить странную рыбу, теперь торчал у него из спины. А сам он просто повис на этом гарпуне без движения. И это было просто непостижимо. Вот ты сам подумай только, как можно в себя самого гарпуном попасть. Не в лодку даже свою и не в ногу, а в спину. Да так еще сильно ударить, что пронзить не только все тело насквозь, а еще и обитый железом проклепанный бортик лодки.

Совершенно не помня себя от страха, мы тут же обрезали все канаты, которыми крепилась к кораблю наша сеть, подняли паруса и что было сил бросились прочь от этого места. А товарищ наш все так и остался стоять в своей загарпуненной шлюпке как прежде, недвижимый и теперь уже мертвый. И более того, потом, намного позже, некоторые матросы с других кораблей рассказывали мне по секрету, что несколько раз видели в море эту пробитую гарпуном одинокую шлюпку, в которой все так же кто-то стоял.

39. Люк

Трава была высокой, почти до самого пояса. Поэтому более удобного места для обеда Кир в этом поле просто не нашел. И это был ужасно старый и сильно проржавевший железный люк, на который он положил сначала свой платок, а затем и вытащил все остальное. Из припасов у него оказались вареные яйца, кусочек жареной свинины, пучок свежей зелени и даже сыр. Устроившись поудобней и стараясь сдерживать аппетит, Кир приступил было к самой трапезе, как вдруг ему показалось, что рядом с ним кто-то плакал. Вот так, совсем близко от него. Немного приподнявшись, Кир посмотрел по сторонам, но никого поблизости не увидел. «Уж не почудилось ли это мне», – подумал он поначалу. Но нет, – вот снова эти всхлипывания, а затем уж и причитания. И это был, похоже, женский голос, хотя, почти неразличимый.

Кир встал, еще раз посмотрел по сторонам и только после этого пришел к единственно возможному заключению, что это кто-то там в колодце плакал, под крышкой того железного люка, возле которого он сейчас сидел. Забыв уже про сам обед, Кир переложил еду к себе в рюкзак и, подцепив ножом увесистую крышку, открыл железный люк. Но ничего особенного не увидел. Один лишь круглый и пустой колодец, уходивший глубоко под землю, да почему-то обломанные железные скобы, по которым все обычно и спускались в такие вот люки. Решив уже не отступать, Кир закрепил наверху веревку, которая была при нем и начал медленно спускаться. «Ведь если это кто-нибудь нечаянно упал туда, – подумал он с беспокойством, – то он может там вообще погибнуть». А значит помочь несчастному бедолаге, было его прямой обязанностью. О том, что люк в подобном случае остался бы открытым, Кир в тот момент даже не подумал.

Спустившись вниз, Кир стал оглядываться. И к своему удивлению обнаружил, что вокруг было не так уж и темно. Конечно, само то место, где он сейчас находился не могло быть особенно темным, поскольку из открытого люка наверху сюда проникал дневной свет. Однако и вдалеке на дальнем конце того прохода, в центре которого он сейчас стоял, также словно бы светилось что-то. Как будто некий призрачный огонек едва мерцал там, то угасая, то разгораясь вновь. Заинтересовавшись увиденным, Кир осторожно двинулся вперед, чтобы посмотреть на все поближе.

И каково же было его удивление, когда вместо ожидаемого грязного коллектора, где только паукам и крысам жить, он обнаружил невероятно огромное пространство, светлое и просторное. А посреди этого пространства кирпичный дом, красивый и большой. Еще же там гуляли какие-то диковинные птицы с довольно пестрым оперением, росли плодовые деревья, а на земле была трава. Причем траве Кир удивился более всего. «Откуда она здесь, – подумал он, – и почему не высохла совсем и не пожелтела? Ведь солнца-то здесь нет». Впрочем, никакого солнца в этом месте и не требовалось, поскольку все вокруг было освещено электролампами, которые светили сверху, с потолка.

Подойдя к кирпичному дому, Кир вновь услышал все те же причитания, что и наверху, а затем вдруг и плач: тихий, безнадежный. Не в силах более сдерживаться, Кир буквально вломился в этот дом, где и увидел девушку. Стройную и невероятно красивую, но с совершенно заплаканным лицом. И эта девушка очень сильно испугалась его поначалу, но потом вдруг поднялась со своего кресла, на котором до этого сидела и упала ему прямо в ноги.

– Спаси меня, – запричитала она в сердцах, – вызволи из этого подземелья. Я всегда буду верной женой тебе и буду крепко любить вплоть до самой своей смерти. Страшный змей увлек меня сюда и держит против моей воли. А раньше я свободной была и жила у себя деревне. Она даже здесь, совсем неподалеку. И у меня там дом. Он не такой красивый и большой как этот. Но зато он мой и никто не может мне в нем ничего приказывать.

– Ах-х, – невольно вздохнул Кир, пораженный услышанным, – конечно же я помогу тебе. Но, что за змей? Большой ли он, и сильный? И где сейчас находится?

– Он ползает где-то по катакомбам, – ответила ему девушка. – И он не слишком большой, и совсем не сильный. Но очень опасный. Если он укусит тебя, то ты тоже превратишься в змея. И будешь вечно ползать здесь впотьмах. И только ночью, когда восходит полная луна, будешь становиться прежним. Но весь тот мир, свободный и большой там наверху, будет навсегда для тебя потерян.

– Я буду осторожен, – ответил ей Кир, доставая охотничий нож. – Но ты пока оставайся в этом доме и никуда не уходи.

– Хорошо, – ответила ему девушка, которая взобралась теперь на кресло вместе с ногами, где сразу же и затихла.

А Кир не стал пассивно ждать. Он прошел сначала в сад, где отломал себе несколько длинных веток от плодовых деревьев и, заточив их с одного конца, сделал себе острые пики. Затем он взял несколько увесистых камней и положил их в разных местах на лужайке перед домом, чтобы в случае чего воспользоваться ими как оружием. И только после этого забрался в небольшую клетку, которая стояла в стороне и предназначалась, по всей видимости, для тех чудесных птиц, которые гуляли среди деревьев, где сразу же и затаился.