Двенадцать световых лет - Николай Валентинович Гончаров

что вы потрясены увиденным. Но ничего не поделаешь, это один из моментов в истории планеты с названием Земля. Таких моментов было колоссальное количество — миллиарды и миллиарды. А сколько еще будет.

— Да, это потрясающе, — отозвался Савельев. — Мы увидели Пушкина, услышали его голос, причем в самый трагический момент его жизни, такой короткой и такой блистательной.

Снова повисло молчание, которое, в конце концов, всё же нарушил руководитель экспедиции:

— Погодите, Лэймос. Нам нужно какое-то время, чтобы всё осмыслить. Слишком много потрясений мы пережили за последние дни. Тут любая психика не выдержит.

Но время всё же взяло свое. Уже через несколько минут последовало бурное обсуждение увиденного.

— Мы привыкли воспринимать Пушкина как что-то неземное, возвышенное, — произнес Андрей Чернеев, — а ведь он был таким же человеком, как и мы все, как миллионы других людей, только талантливым. Я понял это сейчас, сегодня, увидев его воочию.

— Лэймос, простите нас за невежество, но никто из присутствующих здесь не владеет французским языком, — с некоторым стеснением произнес Сергей Алексеевич. — Я немного говорю по-английски и по-немецки, но французский язык совершенно для меня непонятен. И ребята владеют, в основном, английским. Мы не поняли, что говорили Пушкин и д’Аршиак после того, как всё уже произошло.

— Да, конечно, — кивнул айголианец. — Я постараюсь перевести разговор, пусть и не дословно. Падая, Александр Сергеевич сказал: «Я ранен». Через несколько секунд, когда к нему подбежали секунданты, он остановил их и произнес:

«Подождите, я чувствую в себе силы, чтобы сделать свой выстрел». Когда Пушкин выстрелил, и Дантес упал на снег, поэт спросил секунданта противника: «Убит?»

«Нет, но он повредил руку и грудь» — ответил ему д’Аршиак.

«Я чувствую, что мне, возможно, было бы приятно его убить» — произнес Александр Сергеевич.

Затем д’Аршиак попытался что-то произнести, но Пушкин его перебил: «Мы в равном положении. Если оба выздоровеем, то придется всё начать снова».

— Вот примерный перевод тех реплик, что вы недавно услышали, — подытожил Лэймос.

Все семеро землян сидели в задумчивости. У каждого после услышанного возникли свои соображения. Со стороны казалось, что каждый вспомнил что-то свое, из своей жизни.

На этот раз возникшую паузу прервал Дима Кондрашов:

— Неужели и вправду Наталья Николаевна ему изменяла?

— Изменять не изменяла, но в Дантеса, по всей видимости, была влюблена, — отозвался Женя Макаров. — Он действительно был красавцем, вы это только что видели. Когда ей было изменять, если она постоянно находилась в состоянии беременности? У неё же четверо детей было на руках, хоть ей, конечно, и сестры помогали, и прислуга. Но влюбляться молодым женщинам свойственно, это природа женского пола. Основной инстинкт, никуда не денешься.

— То же самое свойственно, между прочим, и мужчинам, — беззлобно съязвила Наташа Кольцова.

— Там всё очень сложно было в отношениях, — продолжил Сергей Алексеевич. — Александр Сергеевич ведь тоже не идеалом был и в отношениях с другими женщинами, и вообще, он обладал довольно непростым характером. Я в свое время много по этому вопросу литературы прочитал.

— Ему полагалось быть с непростым характером. Где вы видели гения с простым характером? — усмехнулся Андрей.

— Я вообще в своей жизни гения, к сожалению, не встречал. Много ли их действительно на белом свете? У нас если человек что-то неординарное сделал, так сразу гений. Вот Эйнштейн — гений, Леонардо тоже гений. Ну, Ньютон, Микеланджело, Шекспир, вот, пожалуй, и всё.

Тут к айголианцу обратился Игорь Лебедевский:

— Лэймос, вы же этой тайной владеете. Расскажите нам, как там всё было.

— Вы знаете, коллеги, не буду я вам никаких тайн открывать. Пусть всё остается так, как есть. Будет гораздо лучше. Да, действительно, Пушкин был обычным человеком, со своими положительными чертами, добродетелями, со своими грехами, со своими причудами. Поэты такие же люди, только с обостренным восприятием мира. Но волею судьбы он стал тем, кем стал. Лучше всего об Александре Сергеевиче сказала Ахматова: «Вся эпоха (не без скрипа, конечно) мало-помалу стала называться пушкинской. Все красавицы, фрейлины, хозяйки салонов, кавалерственные дамы, члены высочайшего двора, министры, аншефы и не-аншефы постепенно начали именоваться пушкинскими современниками, а затем просто опочили в картотеках и именных указателях (с перевранными датами рождения и смерти) пушкинских изданий. Он победил и время, и пространство». Да, действительно, Пушкин воздвиг себе нерукотворный памятник. Подобные памятники воздвигли тысячи поэтов и писателей. Это люди, которые на протяжении веков обогащают эфир Вселенной. Она с их мыслями и созвучиями становится мудрее. Александра Сергеевича вы увидели, голос его услышали, посмотрели, как в действительности проходил поединок. Я думаю, этого вполне достаточно. Повторюсь; не хочу что-то менять в ходе мировой истории, это чревато катастрофой.

— А много у вас подобных записей? — спросила Наташа Кольцова. — И дуэль Лермонтова тоже записана?

— Записана, но я думаю, вам на сегодня дуэлей достаточно. А то, с кем я завтра в космос полечу. Вы в меланхолию впадете с такими переживаниями.

— Да, интересно, — удовлетворенно покачал головой Савельев. — Лэймос, может быть, мой вопрос будет совсем неуместен, но я не могу его не задать. Иисус Христос существовал?

Мгновенно вся группа путешественников тут же примолкла и каждый как-то внутренне напрягся.

Айголианец внешне ничем не выразил своего отношения к произошедшему:

— В общем, меня этот вопрос не удивил. Он вполне логичен в данной обстановке. Что я могу сказать. Да, такой человек существовал в период времени, который на Земле принято называть началом новой эры. Да, у него был конфликт с верховной властью Иерусалима. Да, трагедия на Голгофе произошла на самом деле. Это был человек с ярко выраженными экстрасенсорными способностями, с высокой индивидуальной энергетикой. Что касается событий, описанных в Библии, скажу следующее: что-то произошло так или почти так, как там описано. Но все те события можно объяснить с материалистической точки зрения. Что-то было дописано на протяжении столетий, в процессе работы над книгой. События того времени обросли легендами. Это нормальный процесс. Думаю, этой информации достаточно. Главное, не расшатывать человеческие устои. Религия необходима для развития цивилизации. Так устроен мир.

— Спасибо за информацию. Действительно, вы правы, этого вполне