Агрессия НАТО 1999 года против Югославии и процесс мирного урегулирования - Елена Гуськова

Поиск третьего продолжался недолго. «Уже выходя к машинам, — пишет С. Тэлботт, — я высказал Сэнди Бергеру мысль: возможно, у нас есть способ сделать идею Черномырдина эффективной. Вся штука в том, чтобы найти государственного деятеля, не связанного с НАТО, но согласного с Блоком в тех условиях, которые должен принять Милошевич»[601]. Таким образом, идея создать некую узкую группу лиц, которая может довести С. Милошевича до принятия ультиматума и меча в знак капитуляции принадлежит В. С. Черномырдину. Надо было только найти такую международную фигуру, которой бы С. Милошевич не отказал. Ведь все были уверены, что он никогда не склонит голову перед представителем США, Германии, НАТО.

Мадлен Олбрайт предложила в намечаемую тройку ввести известного политика Мартти Ахтисаари, фигура которого должна была всех удовлетворить. Черномырдину идея понравилась. Финляндия, как он выразился, «всегда вела себя уважительно по отношению к России», а у самого Ахтисаари «прекрасные отношения с Ельциным»[602]. Внешне всё выглядело достаточно нейтрально: урегулировать отношения Милошевича с НАТО будут представители Финляндии и России. Создавалось впечатление некой объективности. Однако надо помнить, что за М. Ахтисаари стояли США. Поэтому было понятно, чью волю будет выполнять финн. И Черномырдин тоже был склонен подчиниться этой воле. Любопытно, что С. Тэлботт в разговоре с М. Ахтисаари не скрывал, что Россия им нужна исключительно для того, чтобы склонить Милошевича признать все условия НАТО, а также для того, чтобы русские приблизились к американцам, поскольку они не поддержали бомбардировки. А после этого надо заставить русских играть не по их правилам[603].

Все признали, что президент Финляндии М. Ахтисаари — лучший кандидат на столь ответственный пост. Он был лидером неприсоединившейся страны, к тому же в июле должен принять от канцлера Германии Герхарда Шрёдера место председателя в Европейском Союзе. Но что самое важное, американцы знали позиции финна по ключевым требованиям НАТО: выводу сербских войск из Косова и размещению там сил НАТО. При этом его позиция была твёрдой и жёсткой. Американцы даже придумали этому плану название: «Молот и Наковальня». Черномырдин будет «молотить» по Милошевичу, а Ахтисаари разыграет поддержку так, что Милошевич будет вынужден принять условия НАТО.

М. Ахтисаари слыл знатоком Балкан и происходил из страны, которая никогда не участвовала в балканских исторических перипетиях. М. Ахтисаари был внешне мягким человеком, но очень резким в своих высказываниях. Он принимал на веру всё, что ему сервировали в Вашингтоне. Его книга изобилует такими убеждёнными высказываниями, как «Сербия начала массовые этнические чистки с намерением выгнать из Косова весь миллион с половиной оставшихся албанцев» или «сон С. Милошевича о Великой Сербии»[604]. Из воспоминаний американских участников переговоров выходило, что фигура М. Ахтисаари возникла случайно. Однако это не так. В США выбрали человека, психологический портрет которого был составлен в Институте психоанализа и ментальных исследований. Мартти Ахтисаари — потомок офицера СС подразделения «Викинг», которое было одним из самых жестоких на русском фронте. В анализе отмечалось: умственные способности ограничены, максимально уязвимый, склонен к малодушию, бессовестный, неразборчивый в средствах, энергичный и пристрастный в переговорах, корыстолюбивый. ЦРУ знало все больные точки политика и могло его шантажировать, поэтому он прекрасно сотрудничал и выполнял все задания Вашингтона беспрекословно[605].

После всех договорённостей было решено, что пригласить М. Ахтисаари на этот пост должен Коффи Ануан. Оповестят Коффи Анана о его обязанности Г. Шредер, Й. Фишер и М. Олбрайт. Предполагалось, что им он отказать не сможет[606]. Сам М. Ахтисаари считал себя в этой группе переговорщиков экспертом.

Однако М. Ахтисаари не торопился лететь в Белград, полагая, что сначала надо согласовать все предложения между главными действующими лицами. Он не разделял оптимизма В. С. Черномырдина в том, что всё разрешится само собой, стоит лишь усерднее и активнее работать. Кроме того, он думал, что прекращение бомбёжек до начала переговоров нереально.

B. С. Черномырдин летит в Вашингтон и видится с президентом США Биллом Клинтоном, о встрече с которым договаривался по телефону Б. Н. Ельцин. «Ельцин позвонил президенту с предложением, чтобы вице-президент Гор и бывший российский премьер-министр Виктор Черномырдин совместно выработали решение по косовской проблеме»[607]. Представитель российского Президента вёз в США специальное послание от главы государства. Его главной темой была ситуация вокруг Косова и усилия, которые необходимо предпринять для перевода конфликта в русло политических переговоров. В мемуарах М. Олбрайт уточняется, что Ельцин предлагал объявить о прекращении огня, и вслед за этим Кофи Аннан и Черномырдин могли бы отправиться в Белград и договориться об урегулировании конфликта. Исполнение достигнутой договорённости обеспечивалось бы ООН[608]. Клинтону такое предложение не нравилось. Он решил не допускать, чтобы ООН вела переговоры от лица НАТО. В. С. Черномырдину казалось, что встрече с ним в Белом доме придаётся большое значение, ведь беседа длилась значительно дольше запланированного времени. Однако свою задачу президент США видел в том, чтобы В. С. Черномырдин перестал пытаться изменить позицию Вашингтона. США будут придерживаться всё той же твёрдой по отношению к Белграду линии: необходимо «пресечь жестокость сербов». Российский представитель расценил это по-своему. Ему казалось, что у американцев «во всём сквозило некое верхоглядство, школярское непонимание ситуации на европейском пространстве», что Белый дом в югославском вопросе был непреклонен к проявлениям инакомыслия даже у собственных граждан, поэтому все американские политики придерживались официальной линии о необходимости возмездия за продолжающиеся бесчинства в Косове[609]. Б. Клинтон убеждал, что с Милошевичем надо говорить только на языке силы и что тот может рассчитывать лишь на капитуляцию. Поэтому он заявил, что последние предложения Президента Югославии Слободана Милошевича не могут служить основанием для прекращения бомбардировок югославской территории, и подтвердил позицию администрации, которая заключается в том, что бомбардировки СРЮ не прекратятся до тех пор, пока Милошевич не выполнит требований НАТО.

На следующее утро на завтраке в резиденции вице-президента Гора Черномырдин сказал, что сам предпочёл бы продолжить давление на Белград, но Россия не хотела делать это слишком явно или в одиночку. Как говорил Черномырдин, Милошевич слишком упрям и психологически не готов к тому, чтобы сдаться НАТО. «Нам понадобилось участие третьей стороны, отсюда — предложение Москвы направить в Белград Генерального секретаря ООН. Переговоры с высокопоставленным и одновременно нейтрально настроенным человеком должны показаться Милошевичу не столь унизительными»[610]. В этой идее был здравый смысл, но, как сказал Президент Клинтон, Милошевич просто не должен вести переговоры с ООН.

В. С. Черномырдин подметил одну интересную деталь: разрабатывая планы по Косову и Югославии, расставляя политические фигуры и даже планируя действия НАТО, Вашингтон ни с кем не советовался. «Какие советы, зачем? Как скажем, так и будет», — разъяснил ситуацию С. Тэлботт[611]. Общаясь с руководителями других стран, в частности Франции и Германии, В. С. Черномырдин видел, что они вообще не в курсе многих балканских вопросов. По всем вопросам преимущество было на стороне США — их лидерству не было конкуренции. Судя по книге, В. С. Черномырдина беспокоило доминирование одного государства в мире, но в переговорном процессе он сдавал свои позиции, шёл на компромиссы и заставлял это делать С. Милошевича. По его мнению, в Вашингтоне был сделан шаг к дипломатическому решению кризиса, однако требовалось продолжать работать, «надеясь на успех». Он сообщил журналистам, что намечает новую поездку в Белград и «в другие страны», что намерен вести переговоры, пока конфликт не будет разрешён.

Перед встречей министров иностранных дел стран «Большой восьмёрки» американцами был разработан план, согласно которому следует принять очень жёсткую декларацию, предназначенную для С. Милошевича. Однако на подготовительном совещании глав политических департаментов МИДа стран «Восьмёрки» 3 мая под Бонном большинство высказались за урегулирование кризиса в Косове под эгидой ООН. По словам Авдеева, на встрече впервые была достигнута договорённость о том, что всё будущее международное присутствие в Косове должно осуществляться под флагом ООН[612].