Абсолютное зло - Елена Григорьевна Макарова

отодвинулась к изголовью кровати, опасаясь неосознанно сотворить что-то непоправимое.

— Никому не рассказывай, — наконец нарушил он тишину. Обернулся, удостоверясь, что я услышала. Увидев меня загнанной в угол, смягчился. — Это будет нашей тайной, — протянул руку, призывая в свои объятия.

— Ты же видел, я не контролирую себя, — все еще опасалась приближаться.

В ответ он подхватив меня, усадил на колени себе лицом. Простынь, служившая мне защитой, выскользнула из рук и наши обнаженные тела снова встретились. Теперь я боялась близости с ним. Неизвестно чем всё закончися в этот раз. Вдруг осознала, что самый опасный противник — это ты сам.

Я уперлась ладонями в грудь, неуверенно отталкивая Дана. Он перехватил мои запястья, не позволяя отдаляться.

— Ты нужна мне, — неожиданное признание. — Я хочу хоть немного поспать, Ри-ри, — плечи поникли, будто ему стыдно признавать свою слабость. — Ни Алу, ни Энтал не способны помочь, а сам я не могу, — полный отчаянья взгляд и бесконечная усталость.

Понятия не имела, что нужно делать. Не знала как плести нити. С кинжалом куда проще. Здесь же живой человек. Я вообще не была уверена, что способна на подобное. Но необъяснимо Дан верил, и это заставило задуматься: он что-то недоговаривает.

— Я попробую, — пальцы скользнули по его лицу, утопая в шелке волос.

Представила, что Дан соткан из тех же нитей, что мироздание. Мысленно собирала их одну за одной. Сжала кулак, стягивая их в один узел. И отпустила, позволяя им свободно разлететься.

Дан обмяк, и выскользнул из рук, оседая на подушки. Забылся долгожданным сном.

Я легла рядом, положив голову ему на грудь. Размеренный ритм его сердца стал моей колыбельной.

***

Потянулась, разминая затекшее тело, и обнаружила, что одна в кровати. Жмурясь, взглянула на разгорающийся за окном день. Не могла с уверенностью сказать, во сколько мы заснули, но я надеялась, Дану удалось поспать хотя бы несколько часов.

Я окончательно освоилась в чужом доме: по-хозяйски приняла душ, переоделась, позаимствовав кое- что из вещей Дана.

Беспорядка, как и осколков на полу, больше не было. Вид лишенного стекла шкафа как неприятное напоминание заставлял внутри всё холодеть: Кто я? Что я?

Урчание в желудке насмешливо напомнило, что я живой человек. Прежде чем совершить набег на холодильник, я решила проведать Рема — он должен уже прийти в себя.

Но я встретила его раньше, чем ожидала. Уже на лестнице услышала его довольно бодрый голос:

— В запале драки безнаказанно смогу съездить тебе по роже. Кто же от такого откажется?

— Можно я ему врежу прямо сейчас? — пылкая просьба Алу.

— Аминар не под стать заниматься грязной работой, — подключился Энтал. — Позволь мне.

— Двое на одного — это грязный ход, — отшучивался Рем, окончательно развеяв последние сомнения в серьезности конфликта.

— Рад, что война и смерть тысячи невинных для вас повод для веселья, — менторский тон Дана на фоне почти ребяческой болтовни словно отрезвляющий. Ощутила как все трое подобрались, оставляя детские забавы. — Можешь дать наводки, Рем-Ярн? — не упускал возможность увеличить численность своей армии.

Это вызвало мимолетный гнев: Дан заманивает на поле боя очередного близкого мне человека. Но я не могла осуждать его в стремлении просто исполнять свой долг. Так завещал ему отец.

— Да, я знаю кое-кого, — теперь абсолютно серьезно ответил Рем.

— И что ты думаешь о них? — продолжал Дан беспристрастный допрос.

— Они пойдут за тобой, — вынужден был признать. — Одни недовольны своей жизнью здесь, другие неравнодушны к тому, что происходит в Кариаре.

— Их много?

— Сложно сказать. Сам знаешь, что еще полно таких, как Рия — они не в курсе. Живут в блаженном неведении, — с грустью отметил Рем.

— Кстати о Рии, — вмешалась Алу. — Зачем она здесь? Конечно, если не считать очевидного, — вчерашний их с Энталом “визит” не оставил у нее сомнений. — В целом же она бесполезна.

— Рано судить о ее вкладе в общее дело, — отбивался Дан формальными фразами. — И не тебе, — привычно поставил ее на место.

Я и не ждала громких заявлений о любви. Старалась не заглядывать далеко в будущее, жила здесь и сейчас.

— Надолго она остается? — не отставала Алу, и я боялась, что разговор может вылиться в очередную ссору.

— Она останется на столько, на сколько посчитает нужным, — внезапно предоставить мне свободу выбора. И скрыл то факт, что мое пребывание здесь исключительно его приказ — попытка защитить меня от Идира.

Больше не собиралась оставаться сторонним наблюдателем, когда речь шла обо мне.

Стоило спуститься, как все взгляды устремились на меня. Повисло неловкое молчание. Каждый припоминал, не сказал ли ничего лишнего, что я могла бы услышать.

— Вижу, идешь на поправку? — первой нарушила тишину, обращаясь к Рему.

— Жив, здоров и весел, — отшучивался в непринужденной манере. Но я от меня не скрылась его наигранность. — Хотя, похоже, в этом доме веселиться запрещено.

На его месте я бы воздержалась от подобных высказываний, особенно после жесткого замечания Дана.

— В каждом доме свои порядки, — старалась придерживаться нейтралитета.

— Такие порядки не по мне, — он бросил едва уловимый взгляд на Дана. — Поэтому я собираюсь свалить отсюда. Тебя подбросить?

Уверена, он прекрасно знал, что на какое-то время я должна остаться здесь.

— Нет, я вернусь позже, — разыгрывала полное неведение о планах Дана.

— Тогда до встречи, — тянул время, ждал, что я дам еще каких-нибудь подсказок, какого поведения от него ждут.

— Я провожу тебя, — нам необходимо перестать шифроваться и поговорить наедине.

Никаких постыдных тайн между нами, всего лишь отсутствие непринужденности в присутствии моих новых друзей. Сейчас мы оба изображали из себя Рию и Рема, но наша дружба зародилась во времена Маши и Ромы — совсем иной мир, другой формат общения. Он не вписывался в нынешние реалии.

Не прощаясь, Рем направился к выходу. Я без спроса взяла со спинки кресла небрежно брошенную куртку Дана. Его горьковатый аромат окутал меня, как только я накинула ее на плечи.

Осенний ветер пробирался под нее, пока я стояла у машины.

— Ты уверена в том, что делаешь? — без вступлений Рем, набросился на меня с нравоучениями.

— А ты? — нападала в ответ. — Зачем тебе всё это? Ты не желал иметь ничего общего ни с Даном, ни с Кариаром.

— Но не с тобой, — схватил меня за локоть. Но как только он узнал на мне куртку Дана, отпустил. — А ты, как понимаю, решила положить свою жизнь на алтарь чужой войны.

— Она наша, — теперь я это понимала. Не желая этого, мы были частью этой войны. На примере преследований харпами и даже Идира, я уяснила, что Кариар нас не отпустит.