Молитва по ассасину - Роберт Ферриньо

35

После полуденного намаза

Он еще раз перечитал отрывок из дневника Ричарда Уоррика. Мягкий свет, пробивавшийся сквозь шторы, озарял тихонько посапывающую Сару. Сперва Ракким решил не будить ее. Тихонько положить тетрадь обратно в коробку, лишь бы не тревожить спящего зверя, но затем все же подошел к дивану и потряс девушку за плечо.

Она открыла глаза.

— Думаю, мы нашли то, что искали.

— Что значит «мы», кемосабе?[12]

— Чего?

— Так, старая шутка. — Сара зевнула, прикрыв ладонью рот. — Ты говоришь о журнале?

Ракким передал ей дневник.

— Все записи сгруппированы по странам. Ты, естественно, решила, что упоминание о четвертой бомбе следует искать в тех, где упоминается Китай. А я попробовал искать в других тетрадках, поскольку тебе ничего найти не удалось. — Он постучал пальцем по раскрытой странице. — Это касается его деловой поездки в Индонезию в две тысячи тринадцатом году. Запись сделана за одиннадцать дней до взрывов.

Индонезия, 17 апреля 2013 г.

Прилетел на прошлой неделе, чтобы проверить сейсмическую активность в районе моста Сукарно. Встретился с вполне привычной невоспитанностью местных жителей. Нашел дохлого таракана между простынями в номере отеля («Джакарта рамада», номер 451, мини-апартаменты, завтрак включен в стоимость). Послал по электронной почте письмо руководству отеля, в котором изложил связанные с наличием таракана претензии, копию — в главную контору фирмы, с надеждой, что в будущем условия проживания будут улучшены. Купил на обед у уличного торговца, по его заверениям, настоящее халальное[13] мясо. Выбросил вертел в сточную канаву, едва попробовав, потом прополоскал рот. Придется отказаться от кебаба, несмотря на голод. Нельзя доверять христианам. Во время ночного намаза температура 82 градуса по Фаренгейту. Вода в комнате для омовений местной мечети слишком теплая, и чистота ее оставляет желать лучшего. Пожаловался имаму. Без видимого результата. У него гнилые зубы, сломан правый резец. Провел всесторонние испытания подвесного моста. Из-за высокой влажности пришлось три раза калибровать измерительные приборы. Местным помощникам наплевать на мои старания. Способны только закатывать глаза. Выдал официальное заключение по мосту. Передал в управление рекомендацию проводить проверки каждые три года, так как продолжительные изменения метеорологических условий и сильные дожди могут неблагоприятно повлиять на плотность грунтов. Также выразил особое мнение по поводу того, что мост следовало возводить ниже по течению реки, где вполне можно было закрепиться на скальных породах. Типичная ситуация, когда выбирают самый дешевый маршрут. Хотел, чтобы на случай развития событий по наихудшему сценарию мое особое мнение о выборе места строительства было запротоколировано.

Странное событие произошло в аэропорту Джакарты, когда я ждал вылета рейса в Мекку («Эйр Индонезия», место 37Д, туристический класс). Случайно встретил бывшего коллегу Сафара Абдуллу в зале ожидания для мусульман. Показалось, что Сафар пребывает в бедственном положении. Он обильно потел, лицо было красным, тело била сильная дрожь. Сначала подумал, что у него пищевое отравление. Не удивительно, учитывая действующие на архипелаге гигиенические нормы. Но по билету, зажатому в его руке, я узнал, что он летел транзитом из Гонконга в Сан-Франциско. Существовало огромное количество прямых рейсов из Гонконга в Сан-Франциско, что не могло не натолкнуть меня на вывод о том, что эта ситуация была очередным проявлением корпоративной скупости. Мы, выезжающие на место строительства инженеры, несмотря на полученное превосходное образование и опыт, всегда находимся во власти праздных чиновников главной конторы, что выражается как в размещении во второсортных отелях, так и в издевательских суточных. Я присел рядом с бедным Сафаром, выразил сочувствие по поводу состояния его здоровья и соболезнования по поводу невозможности улететь домой прямым рейсом. Бедняга был настолько удивлен, что не узнал меня и, как мне показалось, начал искать взглядом место, чтобы спрятаться. Близился полдень, и я предложил ему совершить намаз вместе, но он отказался, заявив, что чувствует себя грязным после продолжительного путешествия. Выглядел он действительно ужасно — у него лопнули сосуды в глазах, кожа была покрыта волдырями, волосы и борода росли клочьями. Два передних зуба выпали, хотя он всегда заботился о внешности и здоровье. Он имел все основания чувствовать себя смущенным, представ предо мной в таком состоянии, и я принес ему чашку сладкого чая, за что он выразил свою благодарность. Когда я сказал, что лечу в священный город, он заплакал и стал умолять меня помолиться за него, причем по его щекам текли слезы, перемешанные с кровью. Я пообещал сделать это и удалился.

Через час я наконец сел в самолет (рейс № 349), чувствуя себя счастливым, поскольку был на пути к священному городу. Увы, несмотря на то что я настаивал на размещении меня в салоне, предназначенном для правоверных, на стыковочном рейсе в Дели меня уведомили, будто такая услуга гарантирована лишь пассажирам первого класса. Меня посадили рядом с индусом из Бомбея, который набивал свой живот жареным мясом и рисовыми шариками и имел наглость предложить мне отведать жареных креветок. Уверен, это было умышленное оскорбление. Гореть ему в аду.

Сара посмотрела на него и кивнула.

— Ты прав.

Ракким пожал плечами.

— Потеря волос, волдыри… я решил, что причиной этого могло стать радиоактивное заражение.

— Более чем вероятно. — Она улыбнулась и покачала головой. — Значит, отец Мириам не был звеном сети Старейшего, им оказался этот… Сафар Абдулла. Бомба фонила. Интересно, после выполнения задания кому-нибудь, кроме него, удалось выжить?

— Судя по описанию Уоррика, если он и уцелел, то ненадолго.

— Возможно, он на это просто не надеялся. Этот самоубийственный поступок вряд ли был первым из совершенных по велению Старейшего. — Сара выпрямилась, и простыня скользнула на пол, обнажив ее нагое золотистое тело с немного расставленными бедрами, покрытыми мягким, как персик, пушком. — В журнале не говорится, на какую именно проектную компанию работал этот Сафар Абдулла?

— Не смог найти. Там целые кипы…

— Неважно. Если у него была лучевая болезнь, он давно умер. Правда, мы можем разыскать его семью. Или друзей. — Сара заходила взад-вперед. — Уоррик написал, что они были коллегами. Надо найти его послужной список, потом проверить каждую компанию, в которой он работал, и посмотреть, включен ли в пенсионную программу какой-нибудь из них Сафар Абдулла. Даже если он умер, узнаем последний адрес и кто наследники.

Ракким наблюдал, как она вышагивает по офису, составляя план предстоящих действий.

— Ты уверена, что хочешь этим заниматься?

— А ты предпочитаешь сбежать?

— В этом нет ничего постыдного, твоя мать сбежала. — Раккиму показалось, будто она сейчас влепит ему пощечину. — Рыжебородый и Старейший играют друг против друга в течение двадцати лет. Может быть, нам просто не следует вмешиваться в их игру.

— А ты сможешь сбежать?

— С тобой? Конечно.

— Я тебе не верю.

— Даже если ты найдешь четвертую бомбу, как доказать ее связь со Старейшим? Может, Сафар Абдулла работал на израильтян.

— Скажи это Мириам. По-твоему, ее убили израильтяне?

— То, что случилось с ней, всего лишь начало, — вздохнул Ракким. — Ты к этому готова? Тебе придется решать, стоит ли этим заниматься.

— Я не интеллектуалка в башне из слоновой кости. Уже нет. — Сара подошла к нему. — На прошлой неделе я убила человека. Воткнула ему палочку для еды в глаз. До конца дней своих не забуду звук, с которым лопнуло глазное яблоко. Я смотрю в зеркало и с трудом узнаю себя.

Она накинула на плечи одну из чистых рубашек Раккима.

— Я просто хочу, чтобы ты поняла, что можешь не получить ожидаемый результат. Учебники по истории пишутся после войны, после всех смертей. Я — вне этого, Сара. Мне наплевать на президента, на День мучеников, на все остальное.

— Возможно, я бы согласилась с тобой, если б не знала, что станет еще хуже, — тихо произнесла Сара. — Но история не бывает статичной, всегда существуют взлеты и падения. Фундаменталисты ведут себя все наглее, а модерны хотят, чтобы все поскорее закончилось. В этом году из университета уволили четырех профессоров. С формулировкой «за недостаточно исламские взгляды». — Она прикусила мизинец, заставив себя умолкнуть. — На прошлой неделе ко мне прицепился «черный халат»… — Она покачала головой. — Можешь убегать. Я не хочу.

— Все равно мне не нравится Канада. — Ракким достал из буфета пару банок кофе. Встряхнул и разлил по чашкам мгновенно вскипевшее содержимое. Сев возле окна, он поставил ее чашку на подоконник. Сара устроилась рядом. — У меня есть знакомый хакер, который добудет для нас послужной список Сафара Абдуллы. — Он улыбнулся. — Правда, мне придется жениться на одной из его дочерей.