Дух и прах - Розмари Клемент-Мур

– Все в порядке. Давай просто сосредоточимся на шакале. – И опять он прав. – От статуи исходят какие-нибудь импульсы?

Я сосредоточилась на другом своем зрении и взглянула снова:

– Очень слабые. И это странно. Я не ожидала древнего фараона, но от погибших в кораблекрушении должна была почувствовать больше. Не говоря уже об Оостерхаусе.

– Да уж, – не скрывая свою неприязнь к профессору, согласился Карсон. – Давай его не упоминать.

Позади него одна из учительниц, сопровождающих экскурсию, запахнула кофту плотнее, оглядываясь вокруг. В комнате похолодало, но так медленно, что я только сейчас это заметила. И не стала валять дурака и убеждать себя, будто причина в сплит-системе. Некий очень реальный дух проскользнул в копию гробницы.

Он не имел отношения к разрушающимся мумиям и артефактам для бальзамирования. Было в нем нечто знакомое.

Показалась тень Оостерхауса, постепенно становясь все отчетливее, словно картинка на запотевшем от дыхания стекле. Профессор выглядел точно как тот фантом со статуэтки, которую мы оставили в квартире, но призрак не должен быть способен перемещаться так далеко.

Однако Оостерхаус явно меня узнал.

– Как вы здесь оказались? – прошептала я. – Вы привязаны и к этому шакалу тоже?

Все остальные – включая Карсона – отреагировали только на холод. Тень вытягивала огромное количество энергии, чтобы проявиться, пусть даже лишь передо мной.

– Вы сделали это! – воскликнул он, радостный, как Санта на Рождество. Профессорские щеки горели румянцем над седой бородой, и его волнение, казалось, вызывало ответную вибрацию у шакала. – Вы нашли недостающую часть меня, – поведал Оостерхаус. – Я почувствовал, что она пробудилась, и это притянуло меня сюда.

Я ощутила движение, а затем и сам фантом Оостерхауса в базальтовой статуе – хотя он настолько ослаб, что чувствовался лишь потенциал. Как мог столь маленький и дремлющий отпечаток иметь такую силу, чтобы притягивать к себе другие тени?

– Что происходит? – прошептал Карсон мне на ухо. – У тебя странное выражение лица, и мне это совсем не нравится.

Не ему одному.

Учительница потерла затылок, словно пытаясь унять тревожное покалывание. Затем спешно увела учеников дальше, оставляя нас с Карсоном наедине с привидением и группой древних теней.

– Оостерхаус здесь, – сообщила я стажеру, возвращаясь к наблюдению за профессором, который перемещался по залу, с живым интересом изучая диорамы и экспозиции в комнате для мумификации.

Карсон выглядел встревоженным:

– По-моему, ты сказала, что он не в состоянии покинуть артефакт.

– Именно так я и думала.

В комнате становилось все холоднее, при этом тень набиралась силы, словно место каким-то образом ее подпитывало. Плохо. Я взглянула на Карсона и с изумлением поняла, что он также видит привидение, без какой-либо помощи с моей стороны.

– Ты его видишь? – спросила я.

– Да. – Только, похоже, Карсона это не радовало. – Понятия не имею, как.

Оостерхаус закончил свой осмотр и стоял, сложив руки за спиной и блуждая взором по настенной росписи и иероглифам, украшавшим копию гробницы.

– Какая удача, что все закончится здесь. Это место вполне подходит.

– Подходит для чего? – Плохое предчувствие перерастало в ужас.

Мой вопрос явно обрадовал профессора:

– Чтобы прочувствовать ритуал, милая девочка.

– В каком смысле? – в свою очередь уточнил Карсон. Вероятно, он слышал призрака так же хорошо, как и видел.

Оостерхаус обернулся к стажеру со снисходительной улыбкой:

– Поясняю, мой мальчик. Медленно. Постарайся не отстать. Вы нашли часть моей души, которая покоилась с костями. Мое «ка». Теперь осталась только «ах» – часть, ждущая в загробной жизни.

– Вы говорите загадками, – огрызнулся Карсон. – Это шакал Оостерхауса или нет?

– То, что вы ищите, здесь.

Профессор положил руку на голову шакала, распластав ладонь между острыми ушами. И когда он обратил свой взор ко мне, его глаза светились лихорадочным блеском:

– Выполни свое обещание, Кебехет, и я раскрою тебе секреты Черного Шакала.

– Как вы меня назвали?

Мое дыхание вырвалось туманным облачком, иней расползался по стеклу выставочных витрин, но это было ничто в сравнении с холодом плохого предчувствия в груди.

– Дочь Анубиса, – пояснил профессор, гипнотизируя меня своими темными глазами. – Защитница мертвых. Только ты в состоянии помочь мне. Никто другой не имеет такой силы.

– Он играет с тобой, солнышко. – В голосе Карсона отчетливо звучало предостережение. – Не позволяй своему эго толкать тебя на глупости.

Раздражение оборвало влияние духа на меня, и я обратила злой взгляд на стажера:

– Я не идиотка.

Хотя сказанное профессором вполне могло оказаться правдой. Я не знала никого с такими же возможностями, как у меня.

Я вновь переключила внимание на Оостерхауса, но теперь уже себя контролировала:

– Расскажите, как работает Шакал. Тогда я открою Завесу, чтоб вы смогли перейти.

– У вас ведь есть книга? – Его искренность звучала фальшиво, но ведь фантомы не могут лгать. – Она поведает все, что нужно.

– Какая книга? – спросила я и тут же осознала, что и правда веду себя как идиотка. – «Книга Мертвых»?

– Я знаю, что она у вас. Ощущаю ее. – Вся честность исчезла, и во взгляде профессора остался лишь алчный блеск. – Сейчас она при нем, – указал он на Карсона.

Я взглянула на стажера, который явно подумал о том же, о чем и я. Алексис спрятала не ключ к местонахождению книги или Шакала. Мы все это время таскали с собой перевод «Книги Мертвых», сделанный Оостерхаусом. Карсон засунул руку в карман и извлек флешку в виде мумии.

– Вы об этом? – Пристальный взгляд Оостерхауса впился в крохотный предмет. – Сначала раскройте тайну Шакала.

Я уловила какое-то движение за спиной и, еще не успев до конца обернуться, заметила трех, четырех и, наконец, пятерых парней, появившихся в копии гробницы, блокируя все выходы. Даже не глядя на татуировки шакала у них на руках, я узнала двоих.

– Эй, Магуайр, – подал голос МакУблюдок. – Спасибо, что принес флешку. Одолжишь ее мне?

– Эй, Джонсон, – откликнулся в ответ Карсон, – а ты еще не за решеткой?

Я проигнорировала их пикировку, пытаясь понять, что именно вижу. В сложенных лодочкой ладонях Джонсон держал раскаленный добела шар размером с баскетбольный мяч, от которого исходила необузданная мощь.

С зарождающимся страхом я поняла, почему ощущала от статуи лишь слабый след утонувших матросов. Всех их захватил Джонсон. Он украл энергию десятков мертвых – отпечатков десятка душ – и держал их в руках, словно клубок ниток.