Дух и прах - Розмари Клемент-Мур

– Не сомневаюсь.

Скелет тираннозавра рекса – наиболее полный из когда-либо найденных, если верить брошюре – был установлен в такой позе, будто животное застыло в движении: вытянутая вперед шея, хвост, расположенный горизонтально, чтобы уравновесить гигантский череп – в свое время этот самый хвост помогал массивной владелице пробираться сквозь болота Мелового периода.

Силуэт скелета так изумительно передавал плавное движение, что я почти смогла увидеть тираннозавриху своим экстрасенсорным зрением.

Конечно, чтобы появился фантом, сначала нужен человек, а их не было, когда на земле царили динозавры. С другой стороны, именно люди раскопали окаменевшие кости, очистили и установили их, с тщанием и заботой. Сью – у нее даже имя есть! – любовались миллионы. Возможно, и некое подобие души у нее тоже появилось.

Однако мы пришли сюда не из-за костей динозавра, хотя на мгновенье мне захотелось обратного. Захотелось, чтобы Алексис была в безопасности, Магуайр – за решеткой, а Карсон – счастлив. Чтобы держать его за руку без задней мысли и посмотреть, нашли бы мы, о чем поговорить, кабы не необходимость искать шакалов и убегать от преступников.

– Нам следует поторопиться, – сказала я, расправляя плечи, по крайней мере, метафорически.

Окажись музей меньше, точно был бы переполнен. По пятницам днем здесь как раз проводили экскурсии для школьников. И трудновато как следует волноваться по поводу двадцати трех мумий, когда мимо тебя к выставке древнего Египта мчатся четвероклассники, подзадоривая друг друга спуститься в точную копию могилы.

«Мастаба». Настоящее название входа в гробницу возникло у меня в голове, словно кто-то прошептал его на ухо. Мы с Карсоном пропустили ребят и двинулись в первую камеру, украшенную плитами с настоящими иероглифами, что заставило мое зрение разделиться на «тогда и там» и «здесь и сейчас».

– Ты в порядке? – спросил Карсон. – Предупреди, если соберешься упасть в обморок.

– Не соберусь.

По крайней мере, я на это надеялась. Здесь двадцать три мумии, и где-то тут же стоит артефакт, способный преобразовать их отпечатки в безграничную силу. И еще примерно сотня вещей могла пойти не так.

Спуск в гробницу был правдоподобно затемнен, хотя и снабжен неправдоподобными перилами по бокам.

Ниже, в слабом свете, я почувствовала движение и мерцание фантомов, которые не спали спокойно, как следовало мертвым, а ожидали и наблюдали. Хотели знать, что я здесь делаю.

Итого уже двадцать четыре человека, включая меня, задавались этим вопросом.

У подножия лестницы располагался саркофаг. Обрывки человеческих воспоминаний окутывали его словно паутина и вызвали у меня покалывание, стоило лишь спуститься.

«Я просто экскурсант, - сказала я всему, что еще здесь оставалось. – И не причиню вам вреда».

В другой комнате дети отпихивали друг друга, прижимая лица к стеклу, чтобы поближе рассмотреть темных, будто старая древесина, мумий. Они покоились в саркофагах: какие-то все еще обернутые бинтами, другие – уже нет. У одной открыли лишь лицо: множество слоев льна окружали голову покойного, точно пеленки, обнажая иссохшую кожу, ястребиный нос и заострившиеся черты.

Фантомы мумий перемешались, время стерло границы между личностями. У каждого осталось тело – пергаментная кожа на потемневших костях, – но души слились в единый разум.

Тем лучше. Я смотрела на развернутую мумию… да уж, этот парень явно не рассчитывал стать диковинкой для десятилетних обалдуев, когда планировал себе вечную жизнь.

Карсон сзади похлопал меня по плечу, и я подпрыгнула. Может, у меня и не было всяких предрассудков касаемо человеческих останков, и я всегда относилась к ним с уважением, но… блин, это же мумии! Они вечно хлопают жертву по плечу прямо перед тем, как ее задушить.

– Сюда, – позвал стажер. – Кажется, я его нашел.

За углом экспозиция представляла собой комнату для приготовлений. Настенная роспись изображала жрецов, готовящих тело к загробной жизни под надзором шакалоголового Анубиса.

И в самом центре, охраняя вход в могилу, стоял бог в своем животном обличии.

Черный каменный шакал. Отполированная до блеска базальтовая статуя сверлила нас пристальным взглядом, не подверженным времени. Но наш ли это Черный Шакал?

Он стоял на подставке без всякого стекла и с очень драматичным верхним освещением.

Я осмотрелась – охранник и гид, оба были заняты со школьниками – и стала сгибать-разгибать пальцы, разгоняя кровь.

Затем осторожно, чтобы не активировать сигнализацию, протянула руки к статуе и своей силой просканировала каждый ее изгиб, вплоть до самого нутра, в поисках всего, что могло остаться внутри.

– Это он? – спросил Карсон.

В статуе определенно чувствовалась сила и потенциал, но они скрывались где-то очень глубоко.

– Я ожидала более сильного отклика, хотя бы от моряков, погибших на этом же судне всего восемьдесят лет назад. Но чувствуется лишь слабый след, – медленно ответила я.

– Но это тот самый экспонат из новостной статьи? – продолжал допытываться Карсон.

– Без сомненья.

Мы стояли плечом к плечу, пристально разглядывая статую, словно она Мона Лиза, а мы пытаемся разгадать Код да Винчи.

– И что нам теперь делать? – поинтересовалась я.

Карсон окинул взглядом худую фигуру шакала:

– Теперь нам нужен план, как вынести ее отсюда.

– Готова выслушать все возможные предложения.

Тут понадобится что-то покруче джедайского фокуса. Статуя действительно была размером с собаку. Вот только явно не чихуахуа. Даже если мы сможем забрать ее с пьедестала, не встревожив сигнализацию, то вряд ли пронесем на улицу в моей сумочке.

– Может, попробуем магию? – тихонько спросил Карсон, прикрываясь шумом от детских воплей возле мумий. – Тогда, в Сент-Луисе, Братство использовало ее для бегства.

– Ага, только чтобы получить на это энергию, они ранили охранника. Такой камень преткновения для хороших парней.

– А может, получится использовать самого шакала? Вдруг он как-то включается? – спросил Карсон, обходя вокруг статуи.

– Не знаю, – буркнула я. – Сейчас гляну в инструкции.

Карсон спокойно посмотрел на меня из-за спины статуи, словно вовсе не разделял моих переживаний:

– Эй, я просто подкидываю идеи. Не надо огрызаться.

Он был прав, и я скорчила виноватую гримасу:

– Извини. Просто ненавижу вопросы без ответов.

Так обидно находиться в шаге от решения задачи, но не иметь последней подсказки.

– К тому же все это, – я обвела рукой мумии, музей, все вокруг, – совсем не помогает. Я словно стою внутри электрического поля.