Офицер империи зла - Михаил Кисличкин

— Я сделал то, что должен! — твердо сказал Илья. — Даже если это всем неприятно и будет иметь плохие последствия. Долг должен быть выполнен, слово должно быть сказано, вранья между людьми и славями быть не должно! Выполняю приказ своего Матриарха, — Илья по-уставному развернулся через плечо и четким строевым шагом покинул рубку. Он был уверен, что сделал все правильно. И почему ему казалось, что присутствующие в рубке cлави смотрели на него как на дурака?

Славя пришла в их каюту, когда по корабельному времени был уже глубокий вечер. Села рядом с Ильей, положила руку ему на плечо.

— Ладно, проехали, — устало сказала она. — Может оно и к лучшему все получилось. Но обещай, что больше таких сюрпризов не будет, дальше мы все станем согласовывать вместе.

— Обещаю Славя, — серьезно сказал Илья. — Это был мой последний долг людям, который надо было отдать. Похоже, на этом все. На трибунале меня лишат звания, вычеркнут из «сынов императора», сорвут погоны и… не знаю. Наверное, отдадут славям, то есть тебе, учитывая политический момент.

— Вот зачем я все-таки с тобой связалась?… Роман был прав, дите ты еще.

— Кто? Кто был прав?!

— Да император ваш, кто же еще — слегка улыбнулась Славя. — Я только что говорила с ним.

— Что? — снова глупо переспросил Илья.

— А что тебя удивляет? Он изъявил желание поговорить со своей сестрой по трону. Наши спецы договорились о способах защиты канала связи и мы поговорили. Про тебя там тоже шла речь. В юмористическом, так сказать, ключе. Дай вспомнить, как мне император сказал? — наморщила лобик Славя. — А вот: «Передай своему мужу, центуриону Анечкину, что я благодарю его за отличную работу и прощаю за допущенные ошибки. Но пусть сначала думает, а потом говорит, дите этакое. Иначе никогда ему не стать старшим центурионом».

— Какому центуриону…? Меня что, простили? Сам император? — все еще не веря в происходящее, спросил парень. — Не может быть…

— Было бы странно если бы он тебя не простил, — отмахнулась Славя. — Знали люди уже кое-что про няш, да и надежд на тебя, как на единственно верный источник информации, никто особо не питал. Кроме того, я за тебя просила, рассказала в двух словах Императору как ты по своему «предательству» убиваешься. Мы с Романом хорошо поговорили, откровенно. Можешь всех нас поздравить, Илья, я договорились.

— Да, поздравляю… — Илья был весь в смешанных чувствах. Парню никак не верилось в произошедшее. А как же представлявшийся ему в мельчайших подробностях трибунал?

— Ты дальше будешь слушать или тебя пока оставить одного, переживать свое прощение? — с нотками раздражения спросила Славя. — Я тут такую работу провернула, а ты как всегда ушел в себя…

— Говори, конечно, — попытался сосредоточиться Илья, хотя все это в данный момент ему было совершенно не интересно. — Я весь внимание.

— Хороший мужик ваш император, — откровенно сказала Славя. — Своего не упустил, но и выжимать ситуацию в свою пользу досуха не стал. Я сделала правильный выбор, что послушала тебя Илья. В общем, помощь нам будет. Еда, ресурсы, земля в Империи под временную базу флота и второго легиона. Помощь с матчастью для совместного освоения новой планеты. Взамен мы сдаем все интересующие людей технологии и помогаем в их освоении. Допускаем по взаимному согласованию имперских ученых и инспекторов на борт наших кораблей. Строим на нашей верфи корабли для империи, если потребуется. А еще я приношу вашему императору оммаж сроком на пятнадцать лет.

— Что это значит, Славя? — напрягся Илья. — Что-то знакомое, не могу вспомнить.

— Это вассальная присяга Илья. Русский император становиться моим сюзереном, а я его вассалом. Мы решили, что это наиболее удобная форма наших отношений на ближайшие годы. Заметь, он не стал требовать полного подчинения и пожизненной клятвы верности ни от меня, ни от моих славь. Он не захотел разоружать наш флот и легион. Несмотря на то, что обнаруженный нами в солнечной системе имперский флот выглядят слабее нашей эскадры, он мог потребовать это сделать, у нас ситуация безвыходная. Но не стал. С вами можно дружить Илья. Я это и раньше понимала, но теперь убедилась совершенно точно.

Зал собраний императорского дворца был полон народа. Военные, чиновники, общественники, сенаторы сидели в красных бархатных креслах, рассматривая президиум. К счастью, Илью миновала чаша сия, и в этот раз он не стоял под всеобщими взглядами, а уютно устроился в кресле во втором ряду, присутствуя на церемонии в качестве простого зрителя. Жали неудачно купленные новенькие туфли (а вы не смейтесь, раньше Илья обувь только вместе с мамой покупал, а казенные берцы к парадке не подходят), потела спина под пошитым на заказ мундиром. На молодецкой груди красовались две награды: георгиевский крест четвертой степени за штурм базы Ленааа и «за заслуги перед империей» второй степени, врученная, как говориться, «по совокупности». Вместе со значком «участник рукопашной схватки» и нашивкой за ранение они составляли отдельную гордость Ильи, даже большую чем погоны центуриона. Эх, пофорсить бы перед одноклассниками… Славя никаких наград и званий Илье не отсыпала: дескать люди и слави не поймут, скажут мужа цацками увешивает. Мужчина должен выглядеть скромнее и больше думать о доме, все дела. Илья, в общем, не возражал. Хотя насчет того, кто в доме хозяин, новоиспеченный центурион имел свое мнение, высказывать его он не спешил. Жизнь, она длинная, все потихоньку по местам расставит, да. Посмотрим кто у нас тут Матриарх, а кто и патриарх.

Наконец-то. Взгляды присутствующих стали смещаться влево и вправо, провожая идущую по центральному проходу Славю, сопровождаемую Сфео и двумя офицершами второго легиона. Стройные, в парадных бело-голубых мундирах, с шикарными золотыми косами на непокрытых головах и щеголяющие естественной армейской выправкой слави выглядели сногсшибательно. Картинка с церемонии в сеть шла что надо. Мужики будут вестись без всякого няша, зачем такие сложности. Недаром землю под базу второго легиона Император отвел в лесном углу. И славям лес привычен и контактов от греха поменьше.

Император ждал, стоя на возвышении рядом с трибуной, одетый в строгий черно-синий мундир. Славя замерла перед ним и медленно преклонила одно колено. Илья даже не представлял, сколько камер сейчас снимают этот момент со всех точек. Трансляция шла как по всей Империи, так и на территорию свободных наций. Пусть посмотрят на союзников русских, подумают о новых раскладах. Пропаганду никто не отменял.

Инопланетянка вложила свои руки в руки императора, и тот символически поднял ее с колен. Обнял и трижды, по русскому обычаю, поцеловал в щеки.

— Я, Славя из клана ясеня и Матриарх всея Славии от своего имени и имени моих подданных приношу вассальную присягу русскому Императору, — торжественно произнесла Славя. — Его друзья — мои друзья, его враги — мои враги, его тайны — мои тайны, его воля — моя воля. Император всегда может рассчитывать на мой совет и мою помощь. Я никогда не нанесу ущерба гражданам, чести, собственности и законам Империи.

— Я принимаю вассальную присягу Матриарха Великой Славии, — ответил Император. — Отныне Славя и ее слави, их собственность, обычаи и законы находятся под моей защитой. Принесенные Славей клятвы обязательны для меня и моих подданных по принципу взаимности. Слави всегда могут рассчитывать на мой совет и мою помощь.

Император Роман первый и Славя встали рядом, заиграл гимн империи. В едином порыве поднялся весь зал, внимая торжественной музыке. Илья стоял, держа выправку с абсолютно пустой, но счастливой головой и колотящимся сердцем. В происходящем, что ни говори, была и его заслуга, и это было приятно.

А через день после церемонии, Илья понял, что пора домой. Стояла самая благодатная летняя пора — середина июля. По линии имперских вооруженных сил центурион с симпантками числился в отпуске, так что препятствий вообще никаких не было, по линии второго легиона он числился мужем Слави, и с этим было сложнее. Но ждать чего-то было уже невмоготу. Да и смысл? Слави не спеша обустраивали свою базу, обнеся участок земли забором и построив временный космодром и бараки, куда перевозили потихоньку с орбиты грузы и эвакуированных гражданских, так что важных дел для Ильи все равно не было.

— Ты как хочешь, а я с девочками домой, — проснувшись рано поутру, сказал он только-только открывшей глаза Славе. — Пора у родителей появиться. Ненадолго, на недельку, — задумчиво сказал парень, глядя на качаемые легким ветерком ветки березы за окном сборного модульного домика. — Ты со мной?

— И как ты себе это представляешь? — спросила Славя, потягиваясь в постели.

— Я дома… — до ушей улыбнулся Илья. — Не дашь транспорт, свистну девочек и вперед по дорожке, вон грузовики со стройматериалами уже целый шлях накатали. До моего родного Арнинска четыреста километров, ближайший поселок через двадцать пять километров. Отпускные и премиальные карман жгут, а у вас на базе имперские гаранты не в ходу. С пивом ты меня прокатила, так хоть в дороге попью. — Илья легонько, вполсилы, послал Славе няш — воздействие, вроде как пошутил. — Птицей долечу, Славя.