Офицер империи зла - Михаил Кисличкин

— Матриарх Ивга умерла. Вопрос с наследницей не решен. Это стало известно совсем недавно, но я рассчитываю вернуться домой до выборов нового Матриарха — сделав длинную паузу четко сказала Славя и посмотрела Васильеву прямо в глаза. — И принять в них участие.

— А… Ага… Даже так, — на лице консула буквально физически отразилась напряженная работа мысли. — Интересно девки пляшут…

— Я лично настроена на самое плодотворное сотрудничество с людьми, — продолжила Славя. — Убеждена, что всегда смогу договориться с русским императором к взаимной пользе.

— Вы ей верьте, она сможет, — вставила со своей кровати реплику Лена. — Если от меня дома будет что-то зависеть, я поддержу Славю.

— Твои шансы Славя? Честно, без дураков, — Васильев буквально буравил инопланетянку взглядом.

— Высокие легат, — ответила девушка. — А если вы отпустите со мной Илью, то они будут еще выше. Помогите мне, пожалуйста. Вы ничего не теряете, а приобрести можете многое.

— У меня есть вопрос к Славе, — снова вступила в разговор Лена. — Что значат твои слова о том, что ты рассчитываешь вернуться до выборов Матриарха подруга? Я тебя верно поняла что…

— Верно, — решительно ответила Славя. — Дух Славии вышел на связь со мной и сообщил точное время старта и прибытия.

— Тогда это аргумент в ее пользу консул, — сказала Лена. — Дух цивилизации, конечно, волен делать что хочет, но с кем попало он обычно не разговаривает.

— Хорошо, — подумав, согласился Васильев. — Со Славей вопрос закрыт. Мы признаем ее за полноценного представителя цивилизации Великая Славия до поступления другой информации. Что насчет тебя Лена?

— Насчет меня решит вожатая стаи, — тряхнула фиолетовыми хвостиками волос девушка. — Но вообще-то многое зависит от вас. Наша экспедиция разгромлена. Но планету добыла я. Если вы меня поддержите, то я не думаю, что вожатая будет рубить с плеча, учитывая теперь нашу общую войну с далззаа. Скорее всего, все наши договоренности останутся в силе. Правда, остается еще транспортный вопрос.

— Я всегда на твоей стороне Лена, — отозвалась Славя. — Кстати, у меня для тебя хорошие новости. Дух нашей цивилизации по возвращении домой появиться ненадолго в вашей системе для того, чтобы вы могли вернуться. Учитывая, что мы понесли потери и бросив здесь часть ненужного оборудования, я думаю что мы сможем найти место для эвакуации оставшихся Ленааа.

— Как-то гладко все выходит, — покачал головой Васильев. — Но по существу все понятно. Пусть так. Славя, я отпускаю с тобой Илью, если он лично подтвердит что летит с тобой добровольно. Имей в виду, что он, какой ни есть, а сын нашего императора, пусть это и просто название касты. Так что если ты забираешь его в мужья… тут уже интересные ассоциации получаются. Во всяком случае, ты отвечаешь за него перед нашим императором, береги парня Славя. Матвеич, а ты не улыбайся, — развернулся к Максимову консул. — Ты летишь с ними. Я назначаю тебя главой миссии империи на Ленааа. Ты мужик серьезный, поддержи нашу Лену, чем сможешь. Зная ее характер, не хочу пускать дело на самотек. Возражения по существу есть?

За столом повисло молчание.

— Возражений нет, — отрезал Васильев. — Переходим к выяснению технических вопросов. Дух империи подтвердил мне, что смотрящие уже передали ему координаты нашей общей планеты. Надо согласовать ряд деталей по предстоящей колонизации.

Путешествие на борту флагмана славей, крейсера «согревающий свет», было гораздо более комфортабельным, чем перелет на «обреченном». Еще бы: после одной койки на троих получить двухкомнатный люкс с санблоком было приятно. Пусть общая площадь обеих комнат от силы квадратов пятнадцать, потолки низкие, и почти все свободное пространство занято мебелью и аппаратурой. Зато все красиво отделано под дерево светлых тонов, удобно и радует глаз. Тому же Максимову отвели закуток похуже. Так и понимать надо, кто такой теперь Максимов и кто такой Илья. Старший центурион, представитель Земли на Ленааа — неплохо конечно. Но Илья-то, пусть и опцион, но как-никак сам жених будущего Матриарха Всея Славии.

— У капитана что-ли каюту отобрала? — спросил Илья Славю, бросив сумку с пожитками рядом с одной из кроватей. Приданного у него набралось негусто — даже чемодана не понадобилось. «Пришла на все готовенькое, даже ложки в дом не принесла» — почему-то вспомнилась парню слышанная откуда-то в детстве фраза. Были, правда, подарки славям от Васильева, но это, как говорится, совсем другая песня.

— Зачем у командира? — удивилась Славя. — Жила тут одна… Первый легион, род секвойи. Ее клан внес на строительство полмиллиона таллов, чтобы любимая дочка-офицерша путешествовала комфортно. Да ты ее знал, вы были шапочно знакомы.

— Так это та, что меня няшила?

— Ага. Тебя няшила, а в меня совсем недавно пыталась стрелять, — лучезарно улыбнулась Славя. — Так что располагайся, ей это все уже без надобности.

— Что-то мне расхотелось тут жить, — передернул плечами Илья.

— А придется. Нам с тобой, дорогой мой, нельзя понижать планку, слави не поймут. Я сюда тоже не в каюте летела, а в солдатском отсеке, хотя уже была лидером команды. Просто тогда было правильно так, а сейчас правильно этак.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — привычно отозвался опцион. А что ему еще оставалось?

— Славя, — спустя минуту, окликнул раскладывающую личные вещи на столике у кровати девушку Илья. — А ведь тебе этого не забудут и не простят.

— Верно, — смерила парня пронзительным взглядом синих глаз инопланетянка. — Я знала, на что шла. Этого клан секвойи мне не забудет, ты прав. Но вот слабость и неуверенность мне не простят не только враги, но и союзники. Так что будем жить здесь. Эта комната пусть будет нашей, а в соседней сели своих девочек. Удобно получиться.

Илья снова разбирал свой автомат. Отщелкнул магазин, проверил патронник, зачем-то заглянув в такой притягательный темный колодец ствола. Вытряхнул на покрытый тканью стол патроны, заботливо обтер каждый из них чистой ветошью. Отделил крышку ствольной коробки, снял прицел и приготовился аккуратно отсоединять аккумулятор прицела и системы активной компенсации отдачи, чтобы проверить заряд.

— Зачем, Илюша? — отозвалась читающая какой-то текст на экране Славя. — Он у тебя и без того в идеальном состоянии. Раньше я за тобой такого педантизма не замечала. Сдал бы ты его лучше на хранение, нехорошо по звездолету с автоматом ходить.

— Нравиться. Успокаивает… — пожал плечами Илья. — Табельное оружие не отдам, я за него головой отвечаю.

Первую неделю, пока они летели в систему Ленааа, было веселее. Можно было зайти попить чаю и поговорить с Максимовым и двумя летевшими с ним офицерами. Можно было завернуть в медблок к Лене и поболтать с ней. Их с Ильей отношения хотя и стали довольно прохладными, но все же мастер-нож визитам парня была рада.

Потом стало хуже. Черно-синий, треугольный как скат звездолет Ленааа пристыковался к «согревающему свету» и забрал старшего центуриона и Лену. А Илья остался совсем один, не считая Лоды и Карри.

Вообще-то дел было невпроворот. Надо было учиться, много и усердно. Пора было выучить язык славь хоть на каком-то уровне без автопереводчика. Раз уж он собирался быть мужем Матриарха, надо было разобраться хотя бы в основах инопланетной культуры, истории, обычаях. Вся информация была Илье предоставлена. Одна закавыка: ему не хотелось этого делать. Совсем.

Бывает лень разная. Иногда лень — это действительно просто лень, когда ты не можешь заставить себя делать важную и нужную работу. А бывает лень от ума или интуиции, назовите ее как хотите. Когда вроде бы и надо работать, а только что-то в голове ненавязчиво подсказывает тебе — брось эту ношу парень, ты переводишь время и усилия на ерунду. И руки сами собой опускаются. Кроме того, Илья как русский человек никогда не любил карьеристов, записных оптимистов и любителей фразы «я много учился, работал и всего добился сам». Вот и сейчас — не лежала у него душа впахивать, чтобы соответствовать своей ненаглядной невесте. Спасибо Славе — в этом вопросе она проявляла чуткость и нисколько не пыталась на Илью давить. Она вообще в последнее время вела себя с Ильей как с драгоценной фарфоровой вазой — оберегала, старалась во всем помочь и лишь бы чем случайно не обидеть. Почему это раздражало еще сильнее, чем попытки командовать? Непонятно.

То есть не то чтобы Илья совсем ничего не делал. Он честно учил по паре десятков слов в день, разбирался в бесчисленных сложных ударениях, порою полностью менявших смысл слова или фразы, пытался запомнить времена и склонения. Когда завитушки-буквы, похожие то на арабский язык, то на шумерскую клинопись переставали укладываться в голове, опцион читал об обычаях или истории славей. Хотя все эти великие кланы, свободные города и правила поедания икры серебристой тотрели непременно двузубой вилкой вприкуску с долькой вайсы просто складывались в его мозгу мертвым грузом.