Юнги с Урала - Алексей Леонтьев

Из ходовой рубки было хорошо видно, что делается не только на корабле, но и на море. Эсминец то и дело накрывали еолны. Были моменты, когда корабль врезался в очередную волну, и та его как бы останавливала. Бак, носовую башню заливала вода. Об отдыхе не могло быть и речи. Люди работали всю ночь. Миша тоже. Особенно доставалось машинной группе, так как помещения были задраены и воздуха туда поступало очень мало. Беспрерывно работали аварийные команды: крепили оборудование, откачивали поступавшую в отсеки корабля воду. Механики для сохранения остойчивости корабля по мере расхода топлива тут же заполняли топливные цистерны еодой. Информация о состоянии боевых постов, делах моряков по обеспечению живучести корабля постоянно поступала на командный мостик.

Из сильнейшего шторма корабль вышел в полной боевой готовности, без повреждений и жертв. Была в этом заслуга и рулевого Миши Маковкина. За обеспечение во время похода хода корабля командование флота объявило ему благодарность.

Всю жизнь в разведке

В детстве Гена Мерзляков мечтал стать разведчиком. Но судьба распорядилась по-другому. В Школе юнг лю-

99

Л. Леонтьев

бознательного паренька определили в роту радистов. Получив свидетельство с отличием, Мерзляков стал радистом одного из тральщиков Краснознаменной Балтики. В первое время выходил из радиорубки лишь на завтрак, обед и ужин. Приемник и передатчик на катере оказались для юнги незнакомыми, и он занимался их изучением. В установленные часы внимательно слушал эфир. Освоив навыки, необходимые радисту корабля, начал скучать,

— Все делом занимаются, а я, бывает, баклуши бью, — жаловался юнга командиру и просил в свободное от несения радиовахт время направлять его в подрывную команду.

Видя любознательность мальчишки, командир посоветовал сначала изучить устройство орудия и пулемета, правила стрельбы из них. Убедившись, что он их уже знает, как-то доверил расстрел мин.

Юнга выполнил приказ с первой очереди.

— Молодец! — похвалил командир. — Теперь с помощью старшины изучай технику подрыва плавающих мин. Пригодится.

Радости юнги не было конца.

Именно в эти дни в одном из писем ко мне писал: «Иду от победы к победе. В Школе юнг научился отлично стрелять из карабина, здесь — из пулемета и пушки. На Соловках освоил вождение шлюпки, здесь — катера. В детстве мечтал стать разведчиком — не удалось. Но не беда. Я и здесь чувствую себя, как в разведке. Только в своей голове фиксирую не объекты врага, а боевую технику. Сейчас на корабле, пожалуй, нет механизма, которым бы я не мог управлять. Хочется думать, в борьбе с врагом это пригодится».

Так и случилось.

...Снялись по тревоге часов в пять утра.

— Идем к Гогланду, — объявил командир. — На траление.

Стало ясно, почему накануне катера, кроме штатных тралов, получили еще запасные.

До начала вахты времени оставалось еще много.

— Разрешите работать вместе со всеми, — попросил командира юнга.

— Действуйте!

Другого ответа Гена не ждал. Он давно убедился, что командир поверил в его знания и умение выполнять любые необходимые на корабле работы.

И вот юнга уже проверяет тросы, подрывные патроны, тральную лебедку...

В это время на головном катере, где держал свой брейд-вымпел командир дивизиона, поднялся на рее флажный сигнал.

Катер Гены отрепетовал, и тут же раздалась команда:

— По местам стоять, трал ставить!

Дивизион по легкой волне идет от Гогланда в сторону Тютерсу. Идет час, другой, галс за галсом. В тралах взрываются мины. Гена, обливаясь потом без конца крутит ручку лебедки. Это адский труд. Но гонга не жалу-тся. Наоборот, он доволен, что не сидит без дела.

Мин в Балтийском море несметное множество. Бывало, дивизион за сутки вытраливал до ста штук. Ради экономии времени иногда на ночь корабли становились на якоря вблизи района траления. Несколько часов отдыха, и с рассветом — опять на фарватер.

Когда командир лично убедился, что юнга дело минера изучил в совершенстве, стал включать Гену в состав подрывной команды. Служба юнги стала опасней, но зато интересней. Гена, по примеру пехотинцев, ведших счет убитых фашистов по зарубкам на прикладах автоматов, открывает счет подорванных им мин, количество которых отмечает палочками на одной из переборок своей радиорубки. Их было уже восемь.

...Море штормило. В такую погоду катерами-тральщиками обычно не рисковали, но уничтожение мин не

прекращалось. Выходили в море на шлюпках под моторами. Их обычно сопровождал катер легкого типа, на котором находились командир группы, флагманский минер и штурман. Сегодня шлюпок несколько. Иа той, где Гена, команда из трех человек: рулевой, моторист и минер. Обязанности последнего сегодня разрешено выполнять Гене. В походе он же и сигнальщик. Шлюпка медленно идет заданным курсом. Юнга пристально всматривается в волнующуюся поверхность моря. Моряки выполняют свои обязанности молча, словно боятся вспугнуть притаившуюся в пучине моря мину. Но где она?

— Слева по борту! — кричит юнга.

Тут же мину замечают и другие.

Рулевой подводит шлюпку к мине с подветренной стороны как можно ближе, с трудом удерживает ее на месте, почти у самой мины. Гена передает на катер сигнал «Обнаружена мина», тут же, по команде старшего, набирает полную грудь воздуха и прыгает за борт. Выныривает на поверхность моря с подрывным патроном в руках и прикрепленным к нему длинным бикфордовым шнуром в непосредственной близости от мины. Свободный конец шнура — на борту шлюпки.

Команда с тревогой следит за действиями Гены. Наступил самый ответственный, самый опасный момент. Юнга, подплыв к мине, осторожно навешивает на свинцовый колпак запала подрывной патрон, чтобы не смыло, закрепляет его и быстро возвращается к шлюпке. Ловко подтягивается на руках и с помощью товарищей переваливается через борт на ее дно. Рулевой поджигает бикфордов шнур, шлюпка, оставляя за кормой пенистый бурун, делает резкий разворот и устремляется подальше от того места, где должен произойти взрыв. Он будет минут через десять — таково время горения бикфордова шнура.

Вернувшись на тральщик, на переборке радиорубки Гена ставит очередную, девятую, палочку.

Весной 1944 года Гену перевели в отряд малых базо-

вых тральщиков, прозванных моряками по водоизмещению «стотонниками».

Т-459, на который он попал, в базе почти не стоял. После Гена так вспоминал службу на нем: «Исходили мы на этом тральщике всю Балтику вдоль и поперек. Тралили воды около Ленинграда, Финляндии, Эстонии, Литвы, Польши, Германии. В сопровождении транспортов ходили в Данию, Швецию...»

За героизм, проявленный при разминировании водных просторов Балтийского моря, юнга-пермяк был награжден орденом Красной Звезды.

Последний бой

...Около трех часов ночи моряков подняли по тревоге. Построили на плацу. Занял свое место в строю и юнга Аркаша Михалев. На корабль он пришел совсем недавно, но уж:е успел стать любимцем команды. Матросам и старшинам нравилось его трудолюбие. Маленький, юркий мальчишка за любое дело брался, каждому свою помощь оказать старался. Ни одно дело на корабле без него не обходилось.

Раздали боеприпасы, поставили задачу: прочесать

южную часть залива Фриш-гаф, обнаружить и уничтожить группу диверсантов, просочившуюся со стороны Польши, Вдоль границы эту же операцию проводили пограничники и некоторые части гарнизона города.

На исходные рубежи вышли на рассвете. Рассредоточились по ширине берега в зарослях тростника п по команде, переданной по цепочке, стали двигаться по прибрежной части залива. Шли с автоматами и гранатами наготове, по пояс в воде, в полутора-двух метрах друг от друга.

Начинало светать. Вместе с рассветом прозвучали первые выстрелы. Лазутчики отступали в глубь леса, стараясь оторваться от преследования. Аркаша бил короткими

очередями по вспышкам выстрелов. К сожалению, из-за темноты вести прицельный огонь было нельзя. Диверсанты понимали это и старались уйти от преследователей. Они и не предполагали, что атакующие цепи моряков и пограничников ждут их и там, куда они старались удалиться. Кольцо окружения хоть и медленно, но верно сжималось. Чем меньше оно становилось, тем жарче разгорался бой. Постепенно огонь противника стал ослабевать. Через полтора-два часа все было кончено. Почти вся группа диверсантов была уничтожена. Моряки не потеряли ни одного человека. Так для них закончилась война. Командующий Прибалтийским пограничным округом за успешную ликвидацию диверсионной группы объявил балтийским морякам благодарность.

На крейсере «М. Горький», входившем в состав эскадры Краснознаменного Балтийского флота, и крейсере «Железняков» Северного флота юнгу из Перми Аркадия Михалева знали как храброго, исполнительного моряка, на которого можно было в любом деле положиться, как на самого себя.