Юнги с Урала - Алексей Леонтьев

Командир катера был доволен службой добрянского юнги. Не раз ставил его в пример всей команде. И для экипажа не стало неожиданностью, когда сам командир бригады капитан 2-го ранга Катунцевекий вручил молодому моряку медаль Ушакова.

Заслужил впоследствии Володя и другие награды. Но самой дорогой из них он считает все-таки эту, напоминающую ему о своем полном романтики боевом отрочестве.

Грохотали взрывы над морем

Этот выход в море запомнился юнге Василию Исакову на всю жизнь. Еще бы... Во время этого похода он впервые лицом к лицу встретился с настоящей миной. Когда она вдруг показалась в зоне видимости, безмятежно и в то же время зловеще покачивающаяся на волнах, с худеньким, небольшого роста, с голубыми глазами мальчишкой начало происходить что-то странное. Такое огромное, без конца и края, море вдруг неимоверно сузилось. Его внимание сосредоточилось только на смертоносном шаре, и стало казаться, что мина прямо на глазах разрастается до огромных размеров. Юнга тут же почувствовал стук собственного сердца, услышал свое дыхание. «Боюсь», — с ужасом подумал Василий. Да, он испугался, но штурвала не бросил. Только украдкой взглянул на рядом стоящего командира. Неужели заметил?

— Ничего, бывает, — будто ничего особенного не произошло, сказал тот. — Это только на первых порах. Пройдет.

Уже через неделю Вася на боевое траление выходил так же спокойно и уверенно, как год назад отправлялся в родной Перми на работу в ремесленное училище, где по двенадцать часов в сутки делал для фронта мины, гранаты и финские ножи, или на курсы снайперов, где всю зиму и весну в свободное от работы время учился искусству маскировки, выжидания противника и меткой стрельбе из боевой винтовки с оптическим прицелом.

Теперь все это было позади. Незаметно прошел год обучения в Кронштадтской Школе юнг, и вот он уже получил допуск на самостоятельное несение вахты у штурвала. Ведомый им катер изо дня в день вот уже третий сезон занимался боевым тралением. Дело это прямо-таки ювелирное, требующее огромного мастерства. Умение рулевого состоит в том, чтобы провести траль-

щшс сначала над миной, причем так, чтобы корпусом корабля не задеть се. А потом мина попадает в сзади тянущийся трал. Конечно, опасность есть, причем немалая. Ий Бася Исаков — рулевой одного из тральщиков 8-го дивизиона 1-й Краснознаменной бригады траления Краснознаменного Балтийского флота — делает его мастерски. Он давно зарекомендовал себя хорошо знающим свое дело специалистом, считал сиое опасное занятие обыденной черновой работой пахарей моря.

Тралить мины приходилось весь световой день, с ранней весны до поздней осени. Каждый катерный тральщик за навигацию вытравливал от 80 до 100 и более мин.

Добросовестная работа Васи Исакова на боевом тралении была отмечена командованием множеством благодарностей и почетных грамот.

Случай в походе

Морские бон юнге из Чусового Мише Кагокину запомнились как-то не особенно. Шла война — без боев и потерь было не обойтись. А вот случай, когда смерть заглянула в глаза е мирное время, остался в памяти на всю жизнь.

Шло лето 47-го года, однако плавание на Балтике было еще далеко не безопасным. Между портами были протралены широкие фарватеры. Но, случалось, штормы срывали мины с якорей, и тогда они по воле ветра и волн странствовали со морям.

В один из июльских дней отряду морских бронекатеров дивизиона было поручено сопровождать в Ленинград броненосец береговой обороны «Выборг».

Ранним утром четыре корабля вышли из базы, заняли свои места в походном строю и взяли курс на Ленинград. Катер Миши шел справа от броненосца. День выдался хороший, солнечный, ветра ке было, но море после недавнего шторма еще не успокоилось, гуляло волнами.

Вошли в Финский залив. Время обеденное. Командир корабля капитан-лейтенант Баранов сдал вахту своему помощнику, молодому, только недавно прибывшему из училища лейтенанту и пошел в кают-компанию. Подменить Кагокина на обед было некому. Второго рулевого на катере нет. Боцман принес ему суп и хлеб прямо в боевую рубку. Рулевой приступил к еде, а боцман встал за штурвал.

Во время похода на носу катера постоянно находился впередсмотрящий с биноклем на груди и мегафоном в руках, в обязанности которого входило наблюдение за поверхностью воды прямо по курсу. Гудели моторы. Стрелки тахометров показывали 1200 оборотов в минуту, что соответствовало полному ходу. И вдруг Кагокин заметил, что впередсмотрящий, крича, бежит с носа к рубке.

Миска с супом летит в сторону. Кагокин высовывается в верхний люк и прямо по курсу корабля в нескольких десятках метров от него видит... мину. Юнга тут же хватается за штурвал. Решение пришло и было выполнено мгновенно: руль право на борт — катер сильно накреняется — и тут же руль влево. Почувствовав неладное, выскакивает из кают-компангаг командир, а мина уже слева по борту. Опасность миновала.

Как после выяснилось, впередсмотрящий увидел мину своевременно и сразу же об этом сообщил, но помощник из-за гула моторов доклада не услышал. А боцман, исполнявший в это время обязанности рулевого, изучал показания компаса. Впередсмотрящий крикнул вторично. а когда мина оказалась совсем близко, не выдержал и, вспоминая бога, побежал к боевой рубке. Его «молитва» и быстрая реакция на происходящее юнги отвели неминуемую беду.

Тем временем командир оценил обстановку, застопорил ход, и на «Выборг» полетел сигнал:

— Вижу плавающую мину.

С флагмана тут же просигналили:

— Мину расстрелять! Занять свое место в строю!

Команды были выполнены немедленно.

Случай с блуждающей миной еще долго напоминал морякам о том, что и в мирное время надо быть предельно бдительными, нести службу так, как предписывают уставы и наставления.

За умелые действия во время похода Миша Кагокин получил отпуск на родину.

Будни флотские, военные

Отправляясь на Балтику, Толя Казаков мечтал о боевых походах, а попал в... ОВСНК (отряд вновь строящихся надводных кораблей), размещавшийся на Васильевском острове. Получилось это, наверное, из-за его внешнего вида. Уж очень мальчишка из Нытвы был мал и худ.

Юнга вместе с другими моряками, рабочими Балтийского судостроительного завода имени С. Орджоникидзе, строил тральщики. Каждый член экипажа, согласно полученной на флоте специальности, был приписан к какому-нибудь цеху. Как радист, Толя занимался оборудованием радиорубок. Монтировал и устанавливал в них радиоаппаратуру.

После завершения строительства корабли тут же проходили заводские, швартовые и другие испытания. Если кто из рабочих или команды допускал какую-нибудь оплошность, недоработку, она тут же вскрывалась. Строившие тральщики моряки, завершив работы, дальнейшую службу на флоте проходили на своих же детищах.

Подошла очередь идти в море на только что спущенном со стапелей корабле и Толе. Этого дня он ждал давно. Был готов к нему.

...Осень. Подъем сыграли, как обычно, в пять утра. В шесть тральщики вышли пахать море в районе Фин-

ского залива. Неласковый ветер обжигал лица матросов. Одна за другой звучат команды перестроиться из кильватерной колонны уступом, застопорить машины, минерам — наверх, поставить тралы. Лебедка, работу которой обеспечивает Толя, как и другие, обледенела. Волны окатывают юного моряка с ног до головы. Но Толя не хнычет, работает наравне с другими. Вот где пригодилась закалка, полученная в Школе юнг на далеком севере.

— Тралы готовы! — последовал доклад командиру.

Снова взревели моторы. Тральщики, натянув «поводья», впрягаются в дело. Вскоре раздается оглушительный взрыв. Еще одной миной стало меньше.

Юнга изо дня в день не только несет радиовахты, но и помогает морякам в выполнении траловых работ. Однако главная забота Толи все же — обеспечение командования радиосвязью. Тут он мелочей не признает, работает старательно. Получил несколько поощрении. Служить бы так и дальше, но не повезло — получил ранение. Командование отправило гонгу на лечение в один из госпиталей Ленинграда. После выздоровления Толя несет караульную службу в 147-й отдельной стрелковой роте, опять строит корабли, работает на посту службы наблюдения и связи. И куда бы военная судьба ни забрасывала юнгу, везде он проявляет храбрость, боевую отвагу и верность воинскому долгу. Итог службы: ранение, орден Отечественной войны И степени, 9 медалей и более двадцати благодарностей.

В трудных походах

В первых числах октября 1943 года отряду торпедных катеров Черноморского флота, в котором служил юнга из Краснокамска Женя Ларинин, была поставлена задача: ночью, скрытно высадить на берег Тамани группу разведчиков. Погода выполнению приказа благопри-

ятствовала. Штормило. Низко ползли серые облака. Моросил мелкий непрерывный дождь.