Зеркала (СИ) - Покусаева Мария

– Главное, чтобы леди Лидделл немного понимала, чего она сама хочет, – примирительно сказала госпожа Фонс-Флорал.

– Я думаю, в первую очередь леди Лидделл хочет пообедать. – Кондор посмотрел на меня. – Ведь так, ми… леди?

Я кивнула.

– Я пошлю слугу в соседнюю чайную, – сказала госпожа Фонс-Флорал и ласково мне улыбнулась. – Итак. Есть ли у вас… особые желания, миледи?

Я так и не поняла, к чему это относилось: к обеду или к платьям.

Они обменялись еще парой фраз, на мой взгляд, совершенно ничего не значащих: замечания о погоде, о каких-то людях, о предстоящих праздниках и о том, как одинокой женщине сложно держать свое дело в столице, и как она благодарна таинственному и такому щедрому клиенту. Я почему-то не сомневалась, что имя того, кто платит за мою одежду и обед, госпоже Фонс-Флорал известно.

Когда чай окончательно остыл, и пить его стало невозможно, Кондор исчез в зеркале, нахально улыбаясь, и обещал вернуться через пару часов.

– Оставляю вас на растерзание волшебницам иглы и ножниц, – сказал он мне на прощание и добавил для госпожи Фонс-Флорал почти строго: – Меня и… вашего непосредственного заказчика очень заботит благополучие леди Лидделл. Я доверяю вам и надеюсь, что это доверие будет оправдано.

Я заметила, как губы госпожи Фонс-Флорал растянулись в вежливой улыбке:

– Несомненно, милорд. Вам не о чем беспокоиться.

Мне бы очень хотелось, чтобы он остался, хотя бы с какой-нибудь книгой в каком-нибудь кресле, просто потому что оказаться вдруг в незнакомом городе среди чужаков – это было ужасно.

– Не лен и не хлопок, – пробурчала под нос госпожа Фонс-Флорал, когда Кондор ушел, и мы остались с ней наедине. – Простите, леди Лидделл, но откуда у вас это платье?

Я пожала плечами и почти не соврала:

– Мне одолжила его камеристка.

– Я буду благодарна вам, – она подошла чуть ближе и сказала это мне почти на ухо, – если вы попросите у нее для меня образец ткани и выведаете, где она ее взяла. Моя благодарность, леди Лидделл, будет не только на словах. А теперь, – тонкая сухая ручка дернула за шнурок, свисающий со стены, – начнем то, ради чего вы здесь оказались.

***

Госпожа Фонс-Флорал была умная женщина. Умная, хитрая и осторожная, но открытая всему новому. Она хорошо знала, кому можно отказывать, на кого не стоит работать даже за большие деньги, и как ходить по тонкому льду, чтобы он не успел провалиться под твоими ногами.

Когда ты обшиваешь капризных столичных леди и не только леди, волей-неволей превратишься в змею, или лисицу, или дикую кошку. Другие тут не выживают, по крайней мере – без могущественных покровителей. Слишком многое нужно держать в голове: особенности характера каждой клиентки, кто за нее платит, а главное – за кого этот кто-то тоже платит, на всякий случай, вдруг столкнутся на пороге?

Девочка в черном была колючей, но робкой, и главная проблема, которая могла возникнуть с ней, это проблема выбора. По своему опыту госпожа Фонс-Флорал отлично знала, как сложно угодить тому, кто сам не знает, чего хочет. Или не умеет знать. Или не знает, из чего выбирать, поэтому смотрит на все широко распахнутыми глазами, будто бы видит впервые.

Госпожа Фонс-Флорал была умная женщина и хорошо знала, что не ее дело, кто эта леди Лидделл, не знающая, что обычно леди носят под платьем. И не ее, не госпожи Фонс-Флорал дело, откуда у этого создания такие покровители, и кем она им приходится.

Молчать госпожа Фонс-Флорал умела не хуже, чем считать деньги и планировать визиты клиенток так, чтобы леди не столкнулась с не леди, а любовница какого-нибудь лорда – с его законной женой.

«Раз леди Лидделл не знает, что ей хочется, стоит показать ей то, что и так есть», – решила госпожа Фонс-Флорал и проводила девушку в швейный зал – огромный круглый зал под стеклянным куполом, где за круглыми столами сидели лучшие мастерицы этого города, а вдоль стен стояли манекены с готовыми и почти готовыми нарядами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конечно же, леди Лидделл задрала голову, рассматривая синее небо, вдруг оказавшееся над ее головой.

– Нравится? – спросила госпожа Фонс-Флорал, и девушка, вздрогнув, обернулась к ней.

При свете дня было хорошо видно, что глаза у нее зеленые, как лесной мох. «Очень фейские глаза, – подумала госпожа Фонс-Флорал, – такие, говорят, бывают у подменышей, полукровок и тех, кто вернулся с другой стороны мира».

– Это чтобы было больше света? – спросила девушка, снова задирая голову вверх.

– Конечно. – Госпожа Фонс-Флорал улыбнулась и чуть подтолкнула леди Лидделл вперед, туда, где ее уже ждала, сияя приветливой улыбкой, одна из работниц. Элси Хоук. Новенькая, но хорошая девочка. – Чем больше света – тем дольше мои девочки могут работать, не напрягая глаза сверх меры. Чем лучше их зрение – тем лучше работа. У каждой профессии свои издержки. Доброго дня, Элси. Это леди Мари Лидделл, ей нужно новое платье. И все остальное.

Леди Мари Лидделл уверенно протянула руку Элси Хоук, и Элси Хоук, конечно, удивленно распахнула свои синие глазищи и глупо хихикнула. И вместо того, чтобы пожать протянутую руку, сделала неглубокий книксен, как и полагалось.

«Девчонки», – подумала про себя госпожа Фонс-Флорал и улыбнулась Элси, чтобы подбодрить ее.

– Леди Лидделл нужно накормить обедом, я уже приказала этот обед принести, – сказала она. – А пока покажи ей, что у нас есть. Чтобы леди знала, что ей выбирать.

Кажется, появление рядом кого-то равного если не по статусу, о котором оставалось только гадать, то хотя бы по возрасту, пошло леди Лидделл на пользу. Она перестала испуганно жать голову в плечи, озираться по сторонам, то и дело обхватывать свое запястье другой рукой, словно в попытке держаться в этом мире хотя бы за саму себя. И, самое главное, она перестала нервно прикусывать нижнюю губу.

Последнее почему-то ужасно раздражало.

***

Платье было такое красивое, что дух захватывало.

Я остановилась, рассматривая серебристые узоры на ярко-синем атласе: не то звезды, не то снежинки, блестящий стеклярус, крошечные прозрачные бусинки, похожие на капли росы. Узор бежал вдоль низкого выреза, спускался по лифу на пояс и переходил на юбку, пышную, в несколько слоев.

– Нравится? – спросила меня Элси.

Я рассеянно кивнула.

«Леди Анита Рендалл, для Первого зимнего бала» – значилось на карточке, прикрепленной за ленту к поясу платья.

– Леди Рендалл – наша постоянная клиентка, – сказала Элси с гордостью, словно это должно было меня впечатлить. – Остальные платья для зимних балов уже у нее, но вышивка на этом потребовала чуть больше времени. Мы закончили его вчера.

Я повернулась к ней.

– Зимние балы – это важно?

– Конечно, леди Лидделл. – Элси смотрела на меня удивленно, но в голос это удивление не проникало. – Двенадцать ночей продолжается праздник Возрожденного Солнца, двенадцать ночей двор веселится и танцует, а город веселится вместе с ним. Зимние балы может затмить лишь свадьба монарха или день его рождения, но и наш король, и его сыновья – летние дети, а свадебных хлопот пока не предвидится.

– Мне тоже нужны двенадцать платьев?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я осторожно прошла мимо манекена с платьем леди Рендалл дальше. Следующий был пока лишь обернут алой и золотой тканью. За ним начинались вешалки, тянущиеся вдоль стены на пару метров.

Элси замялась. Видимо, она не знала, кто я, и это заставляло ее сомневаться в том, что именно включает в себя фраза про новое платье и все остальное.

– Неважно, – сказала я и уловила на лице девушки что-то вроде облегчения. – Я все равно не уверена, что попаду на эти балы. Я даже не умею танцевать.