Русалки — оборотни - Антонина Клименкова

— Как бы нам самим в западню не попасть, — вздохнул Феликс. И рассказал о подслушанном в трактире разговоре.

— И это называется друг, — хмыкнул, внимательно выслушав, Винченце. — Выдал первому встречному!.. От Парижа, говоришь, следил? Значит, та клыкастая сладкая парочка за собой на хвосте привела. У кого вот только медальон выкрал… Судя по описанию, это тоже охотник, но рангом повыше. Крестики на пули перельет: серебряные пули — первейшее средство от оборотней. Видимо, уже пронюхал и о наших пушистиках. Но раз в лавку смог зайти, получается, он не из нашей конторы… — задумчиво добавил он только ему понятный вывод. — Ну а тот ему что пообещал?

— Увезти русалку. Для этого ее вызовут на берег запиской от твоего имени.

— Ах, как романтично! Обманом похитить девушку, увезти ее среди ночи черт-те куда, черт-те с кем, пообещать жениться, а потом бросить. Дважды предатель. М-да, нужно будет русалок предупредить, чтоб хозяйку не прозевали… А каким счастливым ветром тебя занесло в то злачное место, позволь спросить?

Феликс ответил.

— Ну и ты им все рассказал? — спросил Винченце. — Что к русалкам и болотным огням добавились чудовища и прочие исчадия ада?

— Нет, — улыбнулся Феликс, — Я просто не знал, с чего начать. Глашин дед, конечно, пристал с расспросами. Ну и отец Тимофей тоже — как, мол, там дела. А я им — что представления Ивана Петровича о разгуле нечисти в действительности оказались весьма далеки от истинных обстоятельств. И все.

— Вот молодец, Феникс! — фыркнул Винченце.

Нахлобучил на голову опустевшую кепку, приобнял за шею, похлопал рыжего жеребца.

Феликс ожидал еще вопросов, но их не последовало. Винченце погрузился в размышления: как видно, известие о появившемся охотнике волновало его больше, чем встреча Феликса с настоятелем. И Феликс не то чтобы вздохнул с облегчением, просто…

Винченце прав, тысячу раз прав — он трус. Когда француз и баронет покинули трактир, он не поднялся в верхние комнаты. Он побоялся, струсил. Подумал: увидев его, отец-настоятель сразу все поймет, прочтет у него на лице все сомнения, зароненные в душу итальянцем.

Ему крепко врезались в сознание слова Винченце, сказанные накануне вечером на сеновале. Он повторял их про себя снова и снова, ужасаясь подобной мысли, придумывая всяческие опровержения, вновь и вновь доказывая невозможность этого… Но, пересматривая всю свою жизнь, точно утопающий перед последним вздохом, когда все обстоятельства представали в новом свете, Феликс с ужасом понимал, что в словах Винченце скрывается правда. И это одновременно пугало его, и радовало, и наполняло жгучей обидой. Он гнал от себя прочь эти мысли, потому что это грех, и не мог отпустить, потому что хотелось поверить… И он не знал, как теперь сможет посмотреть в глаза вырастившему его человеку. Пожалуй, этому разговору он с легкостью предпочтет встречу один на один с любым оборотнем…

Глава 11

Леший с банником на пару

Поддавали в баньке пару —

Веники душистые.

Бороды пушистые!

Феликс вышел, запер дверь снаружи на щеколду и торопливо сошел с крыльца. Мимоходом потрепал по загривку подластившегося Гектора, не стукнув, притворил за собой калитку. Неприметной тропинкой через заросли спустился к дороге, что шла вдоль берега, поспешил на окраину селения, к кузнице, придерживаясь густой тени высокого кустарника. Несмотря на давно воцарившуюся ночь, было достаточно светло из-за повисшей в звездной вышине яркой луны.

Настороженно поглядывая по сторонам, он не заметил вынырнувшего из-за деревьев с тропинки на дорогу Серафима Степановича и едва на него не налетел.

— Чуть не сшиб! — охнул старец, преградив помощнику путь. — Брат Феликс, ты, что ль? Давно не виделись! Погоди-ка минутку, поговорить надо. Про чудище огнеокое я кое-что разузнал. Целый день тебя ищу, где ты все пропадаешь?

— Я? — Феликс беспокойно оглянулся, отступил назад, — Я… блуждающие огоньки выслеживаю. После поговорим, хорошо? Я тороплюсь, не хочу их упустить.

— Так они ж пропали! Второй день не показываются, — удивился монах.

— Ну они туда, дальше ушли, — сказал Феликс, неопределенно махнув рукой. — Извините, пора мне.

И юркнул в кусты, заметив впереди двух деревенских парней, бодро шагающих по дороге с косами и вилами на плечах.

— Эх, молодежь! — крякнул Серафим Степанович, обращаясь к кустам. — Вечно куда-то торопятся! Я тут, понимаешь, чудище выследил, а он за огоньками все бегает…

Феликс нашел итальянца там, где и условились встретиться, — на пригорке между лугом и перелеском, что за околицей позади кузницы подступал к огородам.

— Взгляни, Феникс, — сказал Винченце, с меланхолическим видом взирая сверху на расстилающийся внизу залитый лунным светом пейзаж. — Все-таки местные жители очень странные люди. Днем они в этом лесу понаделали ловушек, расставили капканов. А сейчас, в темноте, пошли этот же лес прочесывать.

Действительно, лес был наполнен красноватыми отблесками огней, двигавшихся нестройными цепочками меж деревьев, шумом, в котором слились воедино крики, удары палками о палки, звон стальных лезвий кос, треск колотушек по стиральным доскам, бьющие по сковородам скалки. Кажется, все взрослое население деревни вышло ловить опостылевших чудовищ.

— О, вижу, ты тоже неплохо вооружился, — заметил Винченце, с одобрением взглянув на висевшее у Феликса за плечом ружье. — Ты же хотел, помнится, обратить наших вурдалаков обратно в человеческий вид силой святых даров церкви?

— Это так, на всякий случай, — ответил Феликс, — одолжил у Глафиры.

— Надеюсь, на этот раз она проявила благоразумие и осталась дома?

— Да, мне удалось ее уговорить, — кивнул Феликс, усмехнувшись, но внимательно вглядываясь в гудящий, точно в праздник городская площадь, лес. — Но ты уверен, что оборотни где-то здесь?

— Assolutamente, уверяю тебя. Они тут, рядом, — сказал он твердо, и по его блеснувшим в сумерках глазам Феликсу почудилось, будто он ощущает их на расстоянии, как кошка через пол и стену слышит мышей. — Я за свою долгую жизнь их немало повидал. Настоящие волки ушли бы в чащу, к болотам — а эти побоятся. Что бы ни случилось, они будут держаться поближе к людям, они же, per cosi dire[69], не дикие, а домашние…

Думаю, они постараются обойти наших загонщиков кругом, по краю леса, и выйти им в тыл. Предлагаю такую тактику: ты заходишь с левого фланга, я — с того края. Жди меня возле длинного оврага — ну, который перед пастбищем. Там развешана сеть и разложены капканы, так что будь осторожен. Постараюсь привести к тебе хотя бы одного вурдалака. Загоним их в овраг, а там посмотрим… Если что, утебя есть ружье, справишься. Кстати, оно заряжено?..

Избежать встречи с воинственно настроенными местными жителями оказалось достаточно просто, нужно было только прислушиваться к крикам и грохоту и держаться от них подальше. Винченце, как истинный джентльмен, представил напарнику по охоте более короткий маршрут, и вскоре Феликс вышел к намеченному оврагу. Не очень глубокий, с поросшими высокой травой склонами, он огибал по краю опушку, отделяя лес от широкого луга, расчерченного невысокими изгородями на загоны для скота. Поодаль, за полосой деревьев, паслось стадо коров под присмотром двух пастухов.

Феликс едва успел оглядеться, как, вылетев из лесу, с треском ломая ветки, по краю оврага на него понеслись три рычащих зверя — впереди два огромных волка со вздыбленной на хребте шерстью, следом за ними азартно машущий хвостом пес. Феликс вскинул ружье, прицелился, но не выстрелил — первый оборотень вихрем налетел на него, сбил с ног, подмял под себя всей тяжестью туши. Второй пронесся мимо, снова скрывшись за деревьями. Пес, мгновение помедлив, оглянувшись, бросился за ним. Перехватив ружье двумя руками как палку, Феликс ударил прикладом по оскаленной морде. Оборотень клацнул зубами, закусил ствол поперек. С извивающегося языка пролилась нитка слюны, лицо обдало горячее зловонное дыхание. Феликс рванул на себя — тот вцепился еще крепче. Тогда он нащупал курок. Грянул выстрел, и оборотень отпустил изрыгнувшее пламя ружье. Феликс быстро откатился из-под когтистых лап, вскочил, потянулся в карман за приготовленным пузырьком…

Отскочив в сторону, оборотень оказался в полосе лунного света. На секунду, на глазах у Феликса, он приобрел человеческие черты, поднялся на задние лапы.

— Стой! Не двигайся, если хочешь снова стать человеком! — крикнул Феликс.

— Кто тебе сказал, что я хочу?! — прорычал оборотень. Хвост неистово бил по покрытым клочковатым мехом бокам. — Безмозглый сопляк! Я вполне доволен своим новым телом!.. Ты даже не представляешь насколько, — хохотнул он, опускаясь на четвереньки, и, вновь превращаясь в волка, бросился на Феликса.