Сделка Райнемана - Роберт Ладлэм

Дэвид заметил, что Баллард наблюдает за ним, стараясь определить, какое впечатление произвела на него красота женщины. Выражение лица самого Балларда было насмешливым, и Сполдинг понял: Роберт пытался когда-то добиться ее особого расположения, но она охладила его пыл, и он, получив вместо желанного напитка любви обычную воду, вынужден был смириться с положением ее друга, и только. Судя по всему, Баллард понимал, что не в его силах изменить что-либо.

Джин казалась смущенной. Она быстро спустилась по лестнице и улыбнулась Дэвиду. Он уже давно не видел, чтобы так улыбались. Искренне, без всяких подтекстов.

– Добро пожаловать. – Джин Камерон протянула Дэвиду руку. – Слава богу, у меня есть шанс извиниться перед вами до того, как вы увидите свою квартиру. Но вы можете отказаться от нее и поселиться здесь.

– Она так ужасна?

Вблизи женщина не выглядела столь юной, как с лестничной площадки. Дэвид дал ей лет тридцать с небольшим. Похоже, она понимала, что он изучает ее, но ей было совершенно безразлично, понравится она ему или нет.

– Квартира вполне сойдет как временное пристанище. Нам не удалось бы найти ничего подходящего, не будь мы американцами. Но она маловата.

Пожатие ее руки было крепким и дружеским.

– Я понимаю, что доставил вам много хлопот, и прошу за это прощения, – сказал Дэвид.

– Никто другой не смог бы предложить вам ничего, кроме номера в отеле, – произнес Баллард, касаясь плеча Джин. «Словно защищает ее от кого-то», – подумал Дэвид. – Portenos доверяют только «матери Камерон», и больше никому из нас.

– Portenos – это коренные жители Би-Эй[35], – сказала она в ответ на вопросительный взгляд Сполдинга.

– А Би-Эй, что ни говорите, это вам не Монтевидео! – воскликнул Дэвид.

– Заметь, нам прислали умницу, – проговорил весело Баллард, стоявший рядом с женщиной.

– Вы привыкнете к этому сокращению, – продолжала Джин. – Все, кто проживает в английских или американских колониях, называют его Би-Эй. Не Монтевидео, конечно, а Буэнос-Айрес. – Она улыбнулась. – Насколько я могу судить, подобная аббревиатура довольно часто встречается и в наших отчетах: мы используем ее машинально.

– Все это требует своего разъяснения, – вмешался Баллард. – Дело в том, что сочетание гласных в слове «Буэнос-Айрес» трудно для произношения. Носителей английского языка оно просто ставит в тупик.

– Вы тут и еще кое-что узнаете за время своего пребывания, мистер Сполдинг, – промолвила Джин Камерон, выразительно глядя на Балларда. – Но будьте осторожны, не высказывайте своего мнения Бобби. Он любит поспорить.

– Ты не права, – ответил шифровальщик. – Просто я хочу подготовить моих подопечных ко всяким неожиданностям. Чтобы они знали все тонкости и не доверяли каждому встречному.

– Мне пора идти, посол, наверное, заждался меня. Чего доброго устроит разгон. Еще раз добро пожаловать, мистер Сполдинг.

– Меня зовут Дэвид.

– А меня – Джин. Привет! – произнесла девушка. Спускаясь по лестнице в холл, она оглянулась на Балларда: – Бобби, ты уже взял ключ от квартиры Дэвида и адрес?

– Само собой разумеется. Так что можешь напиваться спокойно, я позабочусь обо всем.

Услышав ответ, Джин исчезла за дверью.

– Она мила, – сказал Сполдинг. – Похоже, вы друзья. Я должен извиниться…

– Не стоит, – перебил Баллард. – Не за что извиняться. Просто вы сделали поспешный вывод из нескольких фактов. Со мной было то же самое. А раз вы изменили свое мнение, то ни к чему и извиняться.

– Она права, вы любите поспорить… Начинаете дискутировать еще до того, как узнаете, с чем именно вы не согласны. А когда выясняете, начинаете опровергать самого же себя. И так до тех пор, пока от прежней вашей точки зрения не остается и следа.

– У вас действительно сложилось такое мнение? Ну что ж, я учту. Ужасно, если это и в самом деле так.

– Таких, как вы, едва ли чем смутишь, – рассмеялся Дэвид, выходя вслед за Баллардом в небольшой коридор.

– Давайте сначала быстренько осмотрим вашу камеру в посольстве, а потом отправимся в хибару. Она находится в Кордобе, мы же в Корриентесе. Доберемся туда за десять минут.

Дэвид еще раз поблагодарил Бобби Балларда за заботу и закрыл за ним дверь своей новой обители. Выпроваживая шифровальщика, он сослался на то, что перелет его просто вымотал, и, сообщив доверительно, что ему еще довелось накануне повеселиться вовсю в одном чрезмерно гостеприимном доме в Нью-Йорке, – бог свидетель, все так и было, – спросил в заключение, не сможет ли тот раздобыть для него пригласительный билет на званый обед.

Оставшись один, он еще раз обошел квартиру. Она ему понравилась. Маленькая и уютная: спальня, гостиная, служившая также и кухней, и ванная. К тому же она обладала достоинством, о котором Джин Камерон не упомянула в разговоре с ним. Квартира располагалась на первом этаже, и прямо из нее можно было выйти через заднюю дверь в мощенный кирпичом небольшой внутренний дворик, окруженный высокой стеной из бетона, увитой виноградом и заставленной поверху горшками с цветущими растениями. Посреди этого милого патио росло какое-то неизвестное Дэвиду дерево со странными шишковидными плодами. Напротив него стояли полукругом три плетеных стула весьма почтенного возраста, но с виду довольно удобные. По мнению Сполдинга, о подобном дополнении к квартире можно было только мечтать.

Баллард объяснил, что эта часть Авенида-Кордоба граничила с деловым районом Буэнос-Айреса. Жилых домов сравнительно мало, зато много магазинов и ресторанов, что значительно облегчало жизнь тем, кто был плохо знаком с этим городом.

Дэвид поднял телефонную трубку. Гудки хоть и с задержкой, но зазвучали. Он положил трубку на место, подошел к холодильнику, произведенному в США, и, открыв его, улыбнулся. Джин или кто-то еще проявили подлинную заботу о нем. Здесь были не только такие продукты питания, как молоко, масло, хлеб, яйца и кофе, но и две бутылки превосходного вина, лицезрение коих доставило ему подлинное наслаждение. Довольный увиденным, он закрыл холодильник и отправился в спальню.

Открыв чемодан – единственный, с которым он прибыл сюда, – Дэвид извлек из него бутылку виски и тут же вспомнил о том, что завтра утром ему нужно будет пополнить свой гардероб. Баллард предложил ему сходить вместе с ним в магазин мужской одежды на Калле-Флорида, – если, конечно, не затрезвонят внезапно эти чертовы аппараты. Затем он достал из чемодана книги, которые дал ему Эжен Леон, и положил их на столик у кровати. Прочитав две из них, он понял, что начал мало-помалу постигать язык аэрофизики. Теперь, чтобы чувствовать себя уверенней, ему следовало бы ознакомиться и с соответствующей литературой на немецком языке. Завтра он обойдет книжные магазины в немецкой колонии. Какие-то конкретные работы ему не нужны: ведь главное для него – разобраться в терминологии. Впрочем, все это – лишь малая толика того, что предстоит ему сделать в связи с полученным им заданием.

Затем мысли его обратились к Уолтеру Кенделлу. Кенделл или уже в Буэнос-Айресе, или прибудет сюда в течение ближайших часов. Бухгалтер покинул Соединенные Штаты примерно в то же самое время, что и он, но самолет, на котором Кенделл летел из Нью-Йорка, следовал более коротким маршрутом и делал в пути значительно меньшее число остановок.

Сполдинг раздумывал, стоит ли ехать сейчас в аэропорт, чтобы на месте узнать что-либо о Кенделле. Если бухгалтер не прибыл еще, его можно было бы подождать прямо там, в аэропорту, а если он уже в городе, то было бы проще поискать его в отелях. Баллард сказал, что приличных гостиниц в Буэнос-Айресе не более трех-четырех.

Однако ему никак не улыбалась перспектива посвятить этому пройдохе слишком уж много времени – сверх того, что диктуется необходимостью. Кенделл, понятно, не будет в восторге, встретившись неожиданно для себя в Буэнос-Айресе с Дэвидом: ведь он еще не просил Свенсона отправлять сюда Сполдинга. Бухгалтер, несомненно, потребует объяснений, причем захочет знать больше того, что Дэвид желал бы ему сообщить. А затем, возможно, забросает разгневанными телеграммами бригадного генерала, который и без того пребывает в расстроенных чувствах.

В общем, он ничего не выиграет, если разыщет Кенделла раньше, чем тот ожидает увидеть его здесь. Только поставит себя в сложное положение.

Ему и так есть чем заняться: нужно свести все концы воедино. Будет намного лучше, если он возьмется за это один.

Дэвид, с бутылкой виски в руке, вернулся в гостиную, служившую одновременно и кухней, и достал из холодильника поднос со льдом. Приготовив себе питье, он взглянул на двойную дверь, за которой скрывался дворик. Было бы неплохо в этот летний январский вечер посидеть там немного в тишине и покое, наслаждаясь легким бризом, дующим с моря на Буэнос-Айрес.