Забытый мир - Владимир Петько

- Надо идти к западной заставе, - перебил Отец Алитий.

- Я так понимаю, это она? - ткнул пальцем сэр Гримберт недалеко от пиратских земель.

- Да, - кивнул, экзекутор.

- Зачем нам идти к пиратам? - нахмурился сэр Бертран.

- Во-первых, это самый удобный путь, - наставительным тоном сказал Отец Алитий. На заставе есть речная флотилия и большие запасы продовольствия. Мы и свои припасы сможем погрузить на корабли и идти налегке почти до самой Пустоши. Кроме того, это самый простой путь доставки на север продовольствия. Вы же понимаете, что в Пустоши еды нам не найти.

- А что это? - сэр Бертран ткнул в небольшой квадрат севернее заставы.

- Крепость пиратов, - помрачнев, ответил Отец экзекутор.

- Как же мы пройдем? - воскликнул сэр Бертран. - Эта крепость перекрывает реку!

- Какие у вас сейчас отношения с пиратами? - спросила леди Евгения.

Экзекутор помедлил.

- Нормальные. Недавно один из их главарей приезжал в Хадор, это одна из крепостей Ордена, недалеко от западного побережья. Пираты отдали один из захваченных замков, в знак примирения.

- Орден примирился с пиратами? - удивился сэр Морис.

- Позволю себе поправить графа, - вмешался сэр Гримберт. - Орден примирился с их вожаком? С чудовищем, пришедшем из Пустоши, пособником древних магов, стремящимся...

- Хватит барон, хватит, - скривился экзекутор. - Не надо пересказывать все рыночные байки.

- Так это, оказывается, байки? - округлил глаза барон.

- Те страшилки, что рассказывают в подворотнях простолюдины? Да.

- Я все это слышал от Отцов, - обронил сэр Бертран.

- Все, что делает Орден, - повысил голос экзекутор, - делается ради блага человечества. Орден стремится защитить людей, даже от малой опасности, исходящей из Пустоши. Но если появилась большая угроза, малой можно пренебречь. Пока.

- Надеюсь, этот, как его, Витарр, не знает про это "пока", - с сомнением произнес барон.

- Вам не помешало бы занять у собратьев немного решимости, сэр Гримберт, - язвительно сказал экзекутор.

- Уверен, я им нравлюсь и таким, - пробормотал барон.

Сэр Бертран хмыкнул, сэр Морис пригладил седые волосы и с надеждой поглядел на леди Евгению. Та хранила молчание.

- Такие вещи важны при планировании похода, Отец Алитий, - наконец выдавил граф.

- Так, я вам и сказал все, что знаю! - сделал удивленное лицо экзекутор.

- Все? - с нажимом спросил сэр Гримберт.

- Зачем мне врать? - возмутился Отец Алитий.

- Никто не говорит, что вы врете, - вкрадчиво сказал барон. - Просто могут быть некоторые неточности.

- Подумайте сами, барон, - усмехнулся экзекутор. - Если мы завязнем в войне с пиратами, то кто тогда усмирит ожившую заразу из Пустоши? Зачем мне ваши неточности?

Рыцари промолчали.

- Что же, выходит, что путь, предложенный Отцом Алитием, самый простой, - сказала леди Евгения.

Рыцари, которым не хотелось направляться в пасть к пиратскому королю, и настроенные еще поспорить, удивленно посмотрели на волшебницу.

Отец Алитий довольно кивнул:

- Именно так, леди Евгения. Я рад, что хотя бы вы это понимаете.

Сэр Морис смерил волшебницу долгим взглядом, но та сделала вид, что ничего не понимает.

- Ну что же, - с неохотой сказал он, - пойдем по реке.

Хозяйка радостно хлопнула ладонью по столу и поднялась.

- Вот и славно. Теперь можно и немного отдохнуть.

Удивленный Ганнар поспешил за ней к выходу. На улице он молча шел рядом, и лишь очутившись в шатре, спросил:

- Зачем все это?

-Ты про что? - невинно осведомилась хозяйка.

- Вы же встали на сторону этого святоши, - с неожиданной обидой сказал Ганнар. - Неужели вы забыли, что они всегда ведут двойную, а то и тройную игру?

- Думаешь, я не могу вести такую же? - улыбнулась леди.

Глава 13

Две маленькие тени ломаясь, ползли по нижней из двух бесконечных светло-розовых плоскостей. Наши маленькие тени, до сих пор не осознавшие свою материальность, безрадостно подумал Петер. А может и не сам Петер, не в его привычке было говорить о себе как о постороннем человеке. Далеко слева из сумрака вынырнула часть стены, похожая на остов многоэтажного дома. Стены в пещере, хотя это никакая не пещера, можно видеть лишь изредка, обычно вечером, когда усталость валит с ног и перед глазами все плывет. Постоянно здесь видны только розовые наплывы потолка, такие же складки на полу да бесконечно далекая дыра выхода. Когда она светится белым - они идут. Когда чернеет - ложатся спать. Хотя спать у них нет никакого желания. Вместо таких снов лучше еще несколько часов идти. Устать еще больше все равно невозможно, а вот вспоминать после этих кошмаров кто ты такой приходится не меньше часа. Сейчас, правда, стало легче. Толи просто привык, толи хорошо работает его техника просмотра снов. Надо у Марка спросить.

- Ты пробовал кошмары как я смотреть?

- Я даже усовершенствовал твой способ, - откликнулся Марк, смотря остекленевшим взглядом себе под ноги.

- Это как? - заинтересовался Петер.

- Я теперь не просто смотрю на кровищу и выпущенные кишки, я концентрируюсь на них, стараюсь всмотреться в каждую каплю, в каждую складочку. Тогда от всего остального почти ничего не остается, фоном идет где-то на краю сознания.

- Надо попробовать, - решил Петер.

В их снах теперь много крови, хотя не всегда люди просто резали, стреляли или взрывали друг друга. Немалая часть человеческих взаимоотношений включала в себя сжигание в печах, отравление ядами в газовых камерах, рассеивание смертоносных вирусов, а также разнообразнейшие опыты. Смотреть на все это конечно неприятно, особенно на то, как люди, у которых хватило чувства юмора назваться докторами, насильно делают из других людей уродов. Но привыкнуть можно. Куда страшнее, когда тебе дают почувствовать души людей. Не тех маньяков, что творят всякие зверства, а обычных людей. Марк смеялся, когда Петер называл их обычными, но это на самом деле обыватели; безумные прически или клоунская одежда не могли ввести Петера в заблуждение. Да Марк и сам это знал, ведь в его голове творилось то же самое. И вот когда мысли, чаянья, страхи и все остальное, что держится в душе под семью замками, когда лицемерие, подлость, зависть и развращенность тысяч людей вываливают тебе под черепушку, и не закрыться от этого и не убежать, вот тогда становится действительно хреново. Единственное средство отгородится от этого сводящего с ума потока - сосредоточиться на том, что видишь: на пытках, на беспрерывной резне, на умирающих тысячами от голода и болезней детях и стариках. Это все, конечно, тоже отвратительно, но с ума, по крайней мере, не сводит.