Забытый мир - Владимир Петько

- Короче, жизнь - это болезнь материи, - прервал Петер.

- Точно. Паразит, поселившийся на теле хозяина и... Нет, есть лучше аналогия - раковая клетка. Карцинома, у которой лишь одна потребность - безудержный рост, захват всего, до чего она может дотянуться.

- Я тебя уже понял, - поморщился Петер. - Дальше что?

- Дальше? - поднял брови Марк. - Дальше все привыкают к этой протоплазме, осознают, что все не так уж плохо, протоплазма тоже понимает, что нужно подчиняться законам и сохранять, по возможности, во вселенной порядок. Ну, или на данный момент подобие порядка. На короткий миг наступает затишье. Все делают, что должны делать, никто никому не мешает. И тут в проклятой протоплазме, в самом слабом звене мироустройства, возникает новый кошмар. Ганглии кишащих в слизи паразитов в безумной эволюционной гонке, когда решается, кто кого будет жрать, обрастают тоненькой такой коркой. И кора эта позволяет слизнякам абстрактно мыслить. Брать совершенно произвольные части мироздания, взаимодействовать с ними по-всякому, потакая лишь своим прихотям. Устанавливать свои законы и порядки, разрушать то, что мешает, созидать себе на потеху совершенно кошмарные, никак не вписывающиеся в естественное равновесие вещи. Тысячи видов, неугодных новоявленным хозяевам бедного шарика, уничтожаются, остальные уродуются, чтобы соответствовать хозяйственным нуждам. Когда носители инфекции овладевают энергией микрочастиц, достается и самой планете, взрастившей этого монстра. Потом обладатели разума выходят в космос и начинают заражать ближние системы. Но им этого мало, и они начинают лезть в соседние континуумы...

- Ну ладно, разум - это болезнь жизни, - прервал друга Петер. - Что ты предлагаешь, что бы мы...

Лицо Марка исказилось, он схватил Петера за плечи и затряс.

- Что? Что? - испугался Петер и открыл глаза, не сразу узнав в нависшем бледном пятне лицо друга.

- Здесь кто-то есть! - прошептал, озираясь Марк.

- Кто? - спросил Петер и тут же осознал неуместность вопроса, он и сам уже чувствовал чье-то присутствие - в голове мельтешили странные образы.

- Проснулись. Эти... - снова прошептал Марк.

Петер вскочил, и его тут же схватило за голову что-то влажное и холодное. Он едва не заорал, но вспомнил, что вечером они натянули бечеву и развесили сушиться одежду. Руки зашарили в темноте, сдергивая штаны и рубаху.

- Собирайся! - бросил Петер другу, но Марк и без его понуканий уже скакал на одной ноге, пытаясь засунуть другую в сырую штанину.

Они оделись, переложили содержимое коробок в заплечные мешки и выбрались в коридор. В здании по-прежнему царила тишина, но присутствие чего-то чужеродного только усилилось. Они подкрались к лестнице, и Петер глянул вниз. Никого. Он поднял ногу, но опустить ее у него не хватило сил. Все его существо противилось тому, чтобы оказаться хоть на пару дюймов ниже, чем сейчас.

- Они там! - прошептал Петер.

- Через окно! - прошипел и сам всё уже понявший Марк.

На цыпочках они вернулись в комнату. Марк лег животом на подоконник, закинул ногу и тут же сполз обратно.

- Не могу! - произнес он дрожащим голосом.

Петеру не нужно было объяснений, он понимал, что тоже не сможет. Мысли скакали в голове, путаясь с накатывающими чуждыми образами - то черной бездонной пустотой, то многочисленными, влажно блестящими складками чьих-то внутренностей.

- Наверх! - решил он. - На крышу.

Ноги с радостью и облегчением понесли по лестнице. Бежать вверх оказалось раз в десять легче, чем вниз. Они одолевали пролет за пролетом, пока лестница, в последней секции уже не такая широкая, не уперлась в потолок.

- Люк! - сдавленно прохрипел Марк.

Петер остановился, судорожно глотая воздух. Перед глазами плыли цветные пятна. Над головой лязгнул металл, в стену ударил сноп искр. Потом еще и еще. Наконец звякнуло в другой тональности, что-то грохнулось вниз, заскрипел люк, открываясь. Марк засунул меч в ножны, и они выбрались наружу.

По небу неслись обрывки туч, за одним из них сейчас спряталась луна, призрачный свет которой пятнами высвечивал части безжизненного города.

- Оторвались? - повернул к Петеру напряженное лицо Марк.

Петер прислушался к своим ощущениям. Чувство чужого присутствия ослабло, образы потускнели, почти пропав, но при этом что-то поменялось в худшую сторону. Через мгновение Петер понял - оно окончательно проснулось, их мысли вторглись в его сознание, так же как мысли чудовища в их собственные головы. Существо передернуло от отвращения, оно начало искать виновников беспокойства. Видения навалились с новой силой, к горлу подкатил ком. Откуда-то издалека донесся вскрик Марка. Нечто стало подниматься, заполняя этаж за этажом. В какой-то момент Петер осознал, что оно - на самом деле они, конгломерат сознаний, соединенных беспорядочно и непрерывно меняющих свое положение в общей структуре. Тошнота стала нестерпимой, Петер согнулся, и струя рвоты ударила в пол. Немного полегчало, и Петер успел удивиться, что за слово он придумал - "конгломерат"? Снова нахлынули видения. Петер пошатываясь, выпрямился. Вместо черного неба с лохмотьями облаков, над головой застывали бесчисленные бледно-розовые наплывы. Нечто рывком поднялось к последнему этажу, и тело Петера содрогнулось в конвульсиях. Снова закричал Марк, Петер не сразу осознал, что тоже зашелся криком. Руки поднялись к лицу, вцепились ногтями в лоб и поползли через глаза, щеки и нос, выкорябывая из них вместе с кожей удушающую вонь человеческой плоти. Захлестнула ослепляющая ненависть к скорчившемуся на полу мерзкому вирусу, разрушающему все, до чего может дотянуться, уничтожающему и уродующему все живое, включая и себя, проклятого слизняка...

Глава 12

Впервые за неделю небо снова стало голубым. Ганнар снял повязку и с удовольствием вдохнул воздух, в котором нет песка. Впереди, на их пути высилась большая скала, одиноко стоявшая среди равнины. Скала аккуратно разделена на две части, словно разрубленная гигантским мечом. С её стороны налетел ветер, дохнуло влагой. В ответ сзади раздалось многоголосое ржание. Черный тоже помотал головой, одобрительно фыркая. Ганнар подъехал к остановившемуся пустыннику. Бурнус Рикарта оттопырился на груди, оттуда высунулась голова Катьки. Девочка зевнула и потерла глаза.

- Кончился песок? - спросила она и подняла глаза на пустынника. - А у тебя волосья на груди.

- Они у меня много где, ещё и на заднице, - ответил из-под капюшона глухой голос.

Катька захихикала.

- Опасность? - спросил Ганнар.

- Нет. Если не делать глупостей.