Ученик некроманта. Игры Проклятых - Александр Гуров

– Мой король… – Клавдий опустился на одно колено, склоняя голову.

– Говори, – позволил Балор Дот.

– Четверо Высших учинили погром и разбой в принадлежащих мне землях, – начал, вставая, Клавдий. Он точно знал каждое слово, которое скажет, но даже при таком условии каждый звук, выпускаемый изо рта, отдавался болью в сердце, навеки застывшем, но живом, чувствующем любовь и горечь. – Они изничтожили полсотни живых всего за одну ночь. Но оказались слишком нахальны в нарушении законов доблестного Балор Дота и плохо замели следы. Следующей же ночью их поймали, но выкраденные люди были уже мертвы. Двое нарушителей умерли, сопротивляясь, двое других рядом со мной и ждут вашего суда. – Батури опустил голову в поклоне, но сделал это не для того, чтобы показать учтивость, а лишь потому, что не мог смотреть в глаза ненавистному королю, из-за которого стал братоубийцей, которому был обязан не только дурной славой, но и гибелью рода.

– Смерть, – одним словом озвучил приговор монарх. Но молодая королева решила, что этого недостаточно:

– Я думаю, Высших надо допросить и выяснить, почему они нарушили приказ.

Клавдий посмотрел сочувственным взглядом на своих собратьев – на тех, кто пытался его убить, но которым это не удалось. Он не испытывал к ним ни ненависти, ни жажды мести, он сожалел об их неминуемой гибели, но они не должны были сказать лишних слов.

– Допрашивай, – предложил Балор Дот. Его не интересовали вампиры, равно как и то, почему и как они вырезали людей. Главное – в армии бесконечный рост, который не остановится от смерти сотни и даже тысячи никчемных – пусть и важных для Хельхейма – стигийцев.

– Назовите причину, по которой вы напали на людские селения? – хладнокровно спросила Морена. Она стала личем всего год назад и по-прежнему чувствовала в себе людское, хоть и понимала, что уже не человек, но желание мстить каждому, кто опасен для живых, не исчезало в ожесточенном темной магией сознании.

– Голод, – оскалившись клыкастой улыбкой, ответил один из приговоренных. – И ненависть к тварям, которые считают, что имеют права запрещать мне убивать пищу.

– Люди – источник силы Хельхейма. Тебя будут резать серебряными ножами до тех пор пока ты не скончаешься от мук, – безразлично оповестила Морена.

– Ты ошибаешься, лжекоролева… – покачал головой осужденный.

– Ножи! – приказала Морена.

– Не утруждайся, – ухмыльнулся смертник и молнией метнулся к королеве. Когда между ним и королевской четой оставалось все несколько шагов, он прошептал какую-то фразу и… умер, превращаясь в пепел. Черная зола измазала одежду королевы, испачкала желто-белый череп личи. За первым смертником рванулся второй. Он двигался так же быстро, почти незаметно для глаза, но некромантка, ударив облаком тьмы, не промахнулась. Правда, для Высшего эта магия оказалась почти безвредной. Он преодолел разделявшее его и королеву расстояние, после чего вцепился когтистыми пальцами в череп Морены, порываясь выколоть той глаза. Связанные в кистях руки не дали ему выцарапать некромантке горящие зрачки, хотя вампиру это почти удалось, и возможно, удалось бы, если бы в поединок не вмешался Балор Дот. Король легким магическим пассом отбросил нападавшего в сторону. После чего, взмахивая руками, заставлял вампира повторять движение костлявой кисти, словно кукловод, дергающий свою марионетку за нити.

Толпа восторженно кричала, одобряя восхитительное зрелище, и лишь Батури с содроганием и жалостью наблюдал за тем, как над его соплеменником глумятся паршивые некроманты. Клавдий бы посоветовал ему поступить так же, как первый смертник, прошептать правду о том, почему он здесь, заставить магию Клейма Эльтона превратить тело в пепел. Батури знал, что даже король Хельхейма не смог бы с легкостью справиться с Высшим, что собрат убил себя сам, понимая, что печать не оставит жизни нарушившему клятву. Но Клавдий не мог открыть тайну, не мог помочь своему соплеменнику, и все, что ему оставалось, это наблюдать за тем, как беспомощный вампир, словно бабочка, порхает из одного конца площади в другой, как он бьется о балочные перекрытия и пол, как его лицо заливает кровь, слышать, как он выкрикивает проклятия, адресованные Балор Доту и Клавдию.

– Позвольте мне убить его, – взмолился Батури. – Я не могу наблюдать за страданиями соплеменника.

– Закрой глаза, – бросил Балор Дот, продолжая играть со своей добычей, словно матерый кот с обессилевшей мышью.

Клавдий стиснул зубы и сжал кулаки, пытаясь заставить себя бесстрастно наблюдать за унижением себе подобного, но не выдержал. Рванулся навстречу своему соплеменнику и был так же быстр, как ветер. Всего за мгновение он оказался рядом и, сорвав с пояса изогнутый кинжал, вогнул сталь в глаз вампира, после чего резким и грубым движением, вырвал сердце из груди своего сотоварища и проткнул его кинжалом, случайно пробив насквозь и собственную ладонь, чем приковал мертвое сердце к своей плоти.

– Приговор исполнен! – выкрикнул Клавдий, давая понять, что свершил изначальную волю короля и не нарушил ни одного из его приказов.

Толпа на мгновение затихла, не понимая или не желая понимать, что концерт окончен, зато секундой позже разразилась бешеными криками. Кто-то начал скандировать: «Братоубийца!» – и в тот же миг все и каждый с воодушевлением подхватили клич. Батури с силой вырвал клинок из собственной руки, бросил пробитое насквозь сердце на пол, после чего, не сказав ни слова, обратился в кожана и взметнул к небесам, туда, куда путь каждому из некромантов заказан. Он хотел свободы, той свободы, которую ему обещал и пророчил Каэль. Клавдий знал: чтобы добиться своего, надо пройти тяжелый, кровавый путь, путь через тернии, и был готов к этому. Его жизнь – это не удовольствие, это боль. И он выдержит испытание болью.

– И ты ничего ему не сделаешь? – удивилась Морена, когда летучая мышь, превратилась в черную точку, едва заметную на ночном небосводе. – Он ушел безнаказанным.

– И за что я должен его наказывать? – невозмутимо поинтересовался Балор Дот.

– Он нарушил твой приказ, вмешался в твой поединок.

– Он исполнил мою волю, – отозвался король.

– Твоя бездейственность опасна для Хельхейма. – Морена перешла на шепот, чтобы никто не услышал ее слов: – За пять веков твоего правления мы так и не смогли разрушить «купол», люди с каждым годом дают все меньший налог, твой запрет на обучение юных некромантов привел к тому, что нет новых магов и знаний. Если ты не найдешь ответов на вопросы, волнующие страну, я публично обвиню тебя в квеитизме.

– Это угроза? – хмыкнул Балор Дот.

– Это единственная возможность для Хельхейма вернуть утраченное могущество. Ты должен отправиться в Залы Аменти и выискать для некромантов путь к спасению, отыскать возможность, чтобы разрушить «купол».