Я — ярость - Делайла Доусон

— Постойте! — говорит женщина в тюрбане, вытягивая руки в успокаивающем жесте. — Давайте-ка все выдохнем. Сядьте по местам, и мы во всем разберемся.

Это… не совсем то, что Челси ожидала услышать, — не после того, как ее обозвали убийцей в новостях на местном ТВ.

— В каком смысле «выдохнем»? — интересуется серфер. Он совершает очень типичный мужской жест: делает шаг вперед, грудь колесом — и хоть он, наверное, на Библии мог бы присягнуть, что никому не собирается угрожать, но это выглядит угрожающе. — Разве мы не должны, ну я не знаю, типа связать ее и вызвать копов?

Но женщину в тюрбане этот парень явно не напугал. Она идет к нему, бесстрашно прямая, и Челси знает, что ей надо делать ноги, но этот инстинкт — замри! — заложен в ДНК, а в движениях женщины есть что-то завораживающее.

— Я прошу вас успокоиться, если хотите получить работу. Если нет, то дверь вон там. — Она склоняет голову набок. Челси все еще босиком, и она натянута, как оголенный нерв.

Если она повернется и побежит прямо сейчас, то успеет выскочить за дверь.

— Вы тоже присядьте, — добавляет женщина, обращаясь к Челси. — Если побежите, то я уже ничем не смогу вам помочь.

Последняя фраза повисает в воздухе, подразумевая, что если Челси останется, то ей помогут.

Боже, как бы она хотела, чтобы кто-нибудь ей помог!

Мышцы расслабляются, и она падает обратно на стул. Шлепанцы так и остаются лежать в центре комнаты — как и обувь парня-серфера. Женщина в тюрбане упирает руки в бедра и пристально смотрит на каждого человека в очереди, наблюдая, как один за другим они успокаиваются. Челси узнает выражение их лиц — беспомощное смирение: как и ей самой, им необходима эта работа.

— Я сейчас пойду туда, — женщина указывает на металлическую дверь, ведущую в глубь здания. Наверное, где-то там и проводят собеседования. — Любой из вас может уйти, если захочет, если вам страшно, — ведь тут наверняка есть зараженные люди. Самообладание и способность общаться с людьми необходимы, если хотите у нас работать, так что если испытываете недостаток того и другого, то сделайте одолжение — покиньте это место. И я не хочу видеть, что кто-либо прикасается к телефону, пока мы не разберемся с этой ситуацией.

Она еще раз окидывает взглядом всю очередь, как строгая, но справедливая воспитательница детского сада, а потом уходит, оставив металлическую дверь приоткрытой. Челси смотрит под ноги, в горле у нее пересохло. Такой же ничтожной она ощущала себя рядом с Дэвидом.

— Это правда? — спрашивает какая-то брюнетка. Возле уголков глаз у нее вытатуированы маленькие звездочки, а сбоку на шее — змеи.

Челси не отвечает, и парень-серфер машет рукой и щелкает пальцами, пытаясь привлечь ее внимание.

— Эй, дамочка! Мы заслуживаем знать, что происходит. Так это правда — то, что они там сказали?

Челси поднимает голову; глаза — зияющие провалы безо всяких эмоций. Она открывает рот, намереваясь ответить, но тут металлическая дверь распахивается, и в комнату стремительно врывается самый гигантский парень, которого она когда-либо видела. Он как будто вышагнул прямиком из рекламы «Кул-Эйд»[18]: два метра ростом, полторы сотни килограммов. Ему даже приходится наклониться, чтобы пролезть в дверной проем.

— Вот ведь дерьмо! Это ж Девица из Флориды! — орет он с явным южным акцентом. Чем ближе подходит парень, тем более голой и грязной ощущает себя Челси. Волосы у него собраны в пучок на затылке, он носит темные очки, кожаные браслеты и один из тех бесконечно легких шарфиков, которые дозволены только кинозвездам, — но при этом из-под черной футболки выпирают мышцы, а яркие спортивные штаны выглядят очень дорогими. Почему-то его лицо знакомо — но сложно сказать. Челси инстинктивно ощущает, что если она попытается убежать, то этот парень ее в узел завяжет и швырнет так, что она перелетит через это здание.

— Говорила же, — ухмыляется женщина в тюрбане.

— Пять баллов, Арлин, — кивает мужчина и изображает на пальцах, будто стреляет из пистолета. Он нависает над Челси, как восторженный сенбернар, и она борется с желанием отпрянуть. Когда парень протягивает руку, она вздрагивает.

— Я Харлан Пейн, возможно, вы знаете меня под именем Рэмпейдж. — Он улыбается, демонстрируя зубы такой белизны, что они даже чуточку отливают синим. — Трехкратный победитель турнира «Маджестик Мелтдаун», где состязаются рестлеры мирового уровня. — Улыбка внезапно становится чуть кривоватой, обнажая золотой зуб. — Ну то есть состязались.

Челси автоматически протягивает руку, и он обхватывает ее обеими ладонями — теплыми, сухими, мозолистыми, но гораздо более нежными, чем она думала.

— Так как тебя зовут, Девица из Флориды?

В анонимности нет смысла — она уже звезда местных новостей. К тому же имя указано в заявлении.

— Челси Мартин.

— Что ж, мисс Мартин, я хотел бы обсудить с вами некоторые весьма захватывающие перспективы. Не изволите присоединиться? — Он отпускает ее руку и кивает в сторону металлической двери. Челси поднимается на ноги — весьма неуверенно, потому что кажется, что она во сне и ничто из произошедшего сегодня не имеет ни малейшего смысла.

— Мистер Пейн, сэр?

Это серфер, который предлагал связать ее и вызвать полицию. Разговаривая с Пейном, он краснеет и немного заикается.

— Я ваш большой фанат. — Он вытягивает ногу, демонстрируя татуировку: большая буква «Р» на икре, похожая на вытянувшего морду волка. — Я обожаю смотреть, как вы с Рейной…

— Позволь перебить тебя, — рычит Харлан. — Я дам тебе уйти на двух ногах и с нетронутым чувством собственного достоинства.

Серфер только и может, что открывать-закрывать рот, как выброшенная на берег рыба, но Харлан со скрипом сжимает кулаки, и парень спешит к выходу.

— Он знает, кто я, — бормочет Челси так тихо, чтоб услышал только Харлан. Он как будто единственный взрослый в комнате, полной детей. — Он скажет им, где я…

— Эй, пацан!

Серфер резко оборачивается, в глазах разгорается надежда.

— Да, сэр?

— Если кому скажешь, что встретил здесь Девицу из Флориды, то я лично выслежу тебя, разорву на части и скормлю моей ручной гиене. У нас ведь остались его контакты, Арлин?

Арлин уже стоит у своего стола. В руках у нее