Полицейский из библиотеки - Стивен Кинг

Прайс сказал что-то девушке. Сэму показалось, что она засмеялась. Неожиданно он ощутил, что сидит в глубоком кресле старенького «датсуна», совершенно прямо, будто кол проглотил, и каждая мышца его тела буквально стонет от напряжения. Он попытался расслабиться, но обнаружил, что сделать это ему не удастся.

«Почему же это не вызывает моего удивления?» — подумал он.

Прайс раскрыл зонт. Оба они под его зонтом быстро повали по дорожке. Берриган на ходу завязывала на голове непромокаемый платок, чтобы не замочить волосы. Дойдя до начала дорожки, они разошлись в разные стороны Прайс пошел к старой «Импале», машине размером с небольшой катер, а Берриган направилась к «Юго», стоявший на стоянке у следующего квартала. Прайс развернул машину и поехал в противоположную сторону. (Нейоми слегка пригнулась от неожиданности, когда свет его передних фар скользнул по ее машине). Он дал короткий сигнал, когда проезжал мимо «Яго». Синтия Берриган ответила ему коротким сигналом и укатила в противоположном направлении.

Теперь здесь остались только они, библиотека и, возможно, Аделия, которая ждала их где-то внутри.

Вместе со старым приятелем Сэма Полицейским из Библиотеки.

Нейоми медленно объехала вокруг здания, чтобы выехать на Вегман стрит. Чуть впереди, слева, возле небольшого прохода живой изгороди был виден предусмотрительно установленный знак. На нем можно было прочесть:

«Только возврат выданных книг».

Совершенно неожиданно налетел такой сильный порыв ветра, что «датсун» закачало на его рессорах, а дождик так забарабанил по стеклам, что казалось будто это и не дождь, а потоки песка. Где-то рядом раздался сильный треск. Вероятно, обломило большую ветку или свалило маленькое дерево. Затем раздался глухой удар, как будто что-то тяжелое свалилось прямо на дорогу.

— Боже мой! — едва слышно произнесла перепуганная Нейоми. — Это мне не нравится!

— Я и сам не в восторге, — согласился с ней Сэм, хотя он ее слов почти не расслышал. Он думал о том, как могла выглядеть та глина для лепки. Как она сидела, чуть выпячиваясь в выхлопной трубе машины того парнишки. Она, наверное, напоминала волдырь.

Нейоми свернула возле этого знака.

Они проехали по небольшой узкой дорожке к маленькому асфальтированному участку, где производили погрузку и разгрузку. Этот небольшой квадратный участок асфальта освещался желтоватым светом единственной дугообразной лампы. От нее исходил яркий, интенсивный свет, так что тени от раскачивающихся ветвей дубов, которые кольцом окружали площадку для погрузки, бешено отплясывали свой танец на той стене дома, которая была обращена во двор. Одно мгновение казалось, что две такие тени соединились у самого основания, да так, что они стали похожи на тень человека. Создалось впечатление что кто-то все время стоял там, внизу, поджидал, а теперь стал ползком выбираться оттуда, чтобы поздороваться с ними.

«Через пару секунд, — подумал Сэм, — оранжевый свет лампы упадет на его очки с маленькими, круглыми, темными стеклами — и сквозь ветровое стекло он посмотрит на меня. Не на Нейоми, а на меня. Он посмотрит и скажет: „Здравствуй, фынок. Я вфе время жду тебя. Жду вфе эти годы. А теперь пойдем-ка фо мной. Иди фо мной, потому что я полице-йфкий“».

Снова раздался громкий треск и прямо на тротуар, не дальше, чем в трех футах от корпуса «датсуна» упала огромная ветка, разметав во все стороны куски коры и прогнившие обломки. Если бы она свалилась на крышу машины, она бы смяла ее в лепешку.

Нейоми закричала.

В ответ раздался новый порыв ветра. Сэм протянул к ней руку, желая ободрить ее своим дружеским объятием, когда дверь у дальнего конца погрузочной платформы приоткрылась и показался Дейв Дункан. Одной рукой он ухватился за дверь, чтобы ее не вырвало ветром. Лицо старика показалось Сэму чересчур бледным и искаженным от страха. Другой рукой он энергично размахивал, подзывая их к себе.

— Нейоми, вон там Дейв.

— Где? О да, теперь вижу, — но от удивления у нее широко открылись глаза.

«Бог ты мой! Он выглядит просто страшно!» — Она начала открывать дверь. Но порыв ветра вырвал дверцу у нее из рук, вихрем ворвался вовнутрь «датсуна» и, просвистев, как ловкий маленький торнадо, поднял и унес с собой обрывки от лакрицы, а потом закружил их в головокружительном танце.

Нейоми успела опустить одну руку, иначе бы ее ударило, а возможно, и поранило — дверью своей собственной машины. Когда она вышла из машины, над ее головой в вихре закружились волосы, в одно мгновение юбка насквозь промокла и прилипла к бедрам.

Сэм резким движением раскрыл дверь со своей стороны. Ветер задувал как раз в его сторону и ему пришлось буквально толкать плечом дверь, чтобы открыть ее. Но и он, наконец, выбрался. Он задумался, откуда же нелегкая принесла этот жуткий ветер. Принц «Пигли-Уигли» говорил, что не предвиделось столь яркого выступления дуэта ветра и дождя. Он говорил, что обещали лишь небольшой дождь.

Аделия. Может быть, это дело ее рук. И как бы в подтверждение этого в коротком затишье раздался громкий голос Дейва: «Скорее! Везде пахнет ее проклятыми духами!» Сэма привела в ужас сама мысль о том, что запах духов Аделии может каким-то образом опередить материализацию ее образа. Он прошел половину пути к ступенькам погрузочной платформы и только тут понял, что, хотя и продолжал держать в руке тугой шарик из красной лакрицы, книги он позабыл в машине. Он вернулся, с усилием открыл дверцу и взял их. Стоило ему сделать это — как сразу же изменилось освещение — вместо прежнего оранжевого, интенсивного и желтовато-оранжевого он превратился в белый. Сэм заметил эту перемену, взглянув на свои руки, и на короткое мгновение его глаза как бы застыли в глазницах, он поспешно стал вылезать из машины, держа в руках свои книги, и в смятении все вокруг окинул взглядом.

Желто-оранжевая дугообразная аварийная лампа уже исчезла. Вместо нее появился старомодный фонарь, работавший на ртутных парах (испарениях). Теперь гуще стали деревья, возле погрузочной платформы, танцевавшие и глухо скрипевшие во время шторма; теперь здесь стояли, в основном, мощные старые вязы, которые намного превзошли по высоте прежние дубы. Изменилась форма погрузочной платформы. И теперь спутавшиеся побеги плюща лезли вверх по той стене библиотеки, которая выходила во двор — стене, только что абсолютно голой.

«Добро пожаловать в год 1960», — подумал Сэм.

«Добро пожаловать в Публичную библиотеку Джанкшн Сити эпохи Аделии Лортц!».

Нейоми, наконец, взобралась на платформу. Она говорила что-то Дейву. Дейв ответил, а потом обернулся. Все его тело передернуло. В это же мгновение громко закричала Нейоми. Сэм помчался к ступенькам по лестнице, он увидел, как из темноты появилась белая рука и легла на плечо Дейва.