Дьявол предпочитает Armani (СИ) - "К.О.В.Ш."

Точнее, она почти убедилась в том, что это не так. Он играл ее чувствами, играл ею, ловкий и расчетливый манипулятор, который читал ее как открытую книгу и пользовался без всякого зазрения совести. Она лезла из кожи вон, пытаясь ему угодить, а он только и знал, что бросать ей в лицо претензии и предъявлять какие-то требования.

Снова вспомнив о подставном поцелуе, от которого у нее дрожали ноги, Поля ощутила, как в глазах встают слезы.

«Хватит! Прекрати! У тебя глаза накрашены, успокойся, тряпка!» — приказывала она себе, сдерживаясь из последних сил.

Хотелось еще раз позвонить Свете, а лучше вломиться к ней в квартиру, но видеться с ее милым, но таким шумным семейством не было никакого желания. Вдруг, взгляд ее упал на вывеску небольшого кинотеатра, который располагался недалеко от ее дома. Подумав всего мгновение, она резко развернулась и пошла туда, решив, что лучше уж смотреть кино, чем рыдать дома. Она не будет плакать хотя бы для того, чтобы завтра, увольняясь, выглядеть сногсшибательно назло Даниилу Александровичу.

* * *

«Меня от вас тошнит!» — снова и снова по замкнутому кругу проносилось у Дана в голове, пока он шел домой, пока забирал в ресторане еду на вынос, пока принимал душ. Он стоял под обжигающе-ледяными струями, но не чувствовал холода, только смотрел как вода, кружась, убегает в слив, закручиваясь бесконечной спиралью, и такой же спиралью крутились последние Полинины слова.

«Вы знаете, что нравитесь мне», «вы мной пользуетесь», «я вам не нравлюсь» — ее слова жгли куда сильнее, чем холодные капли, что разбивались о его покрывшуюся мурашками кожу. Но хуже всего было то, что, разработав свой, как ему казалось, великолепный план, он не учел то, что созданный его руками служебный роман выставлял Полину в крайне нелицеприятном свете. И ему было ужасно стыдно за то, что он поставил ее в такую неловкую ситуацию, хотя в самом начале их авантюры клятвенно обещал ей взять всю ответственность на себя. Получается, он не только не сдержал своего слова, но еще и подставил ее.

— Придурок, — выдохнул он, нащупывая непослушными, замёрзшими пальцами выключатель.

Конечно, она на него разозлилась за такое. Да еще и на фоне стресса, который она испытала, оказавшись взаперти в кабинете у финдира. Ее желание уволиться вполне объяснимо.

Надевая пушистый синий халат, подаренный мамой на какой-то праздник, он размышлял о том, как ему теперь поступить. Исправить ситуацию он уже не мог, а извиняться не любил, да и не умел. Да и что толку с его извинений, если назад ничего не вернуть. Лучше всего было просто поговорить с Полиной, но что-то подсказывало, что сегодня этого делать точно не стоит. Лучше завтра, когда она немного отойдет.

За месяцы их общения он уже понял, что Полина — девушка эмоциональная, немного неуравновешенная и впечатлительная, но отходчивая. В конце концов, не станет же она увольняться из-за такой ерунды? Вспомнилось, как она оправдывалась за свои косяки и пьяные объяснения в баре — она очень дорожит работой в компании.

— Ладно, все будет нормально, — решил наконец мужчина, глядя на себя в зеркало. — Ничего ужасного не случилось, чтобы так возмущаться.

И хотя, он вроде как все для себя решил, отражение его смотрело недовольно и с осуждением. Сколько он не пытался откреститься от слов про «нравлюсь/не нравлюсь», они его тревожили, особенно на фоне того, что она поцеловала его совсем недавно. А вдруг, он ей действительно нравится? Не просто как человек, но как…

Додумать ему не удалось, он услышал какой-то оглушительный грохот и понял, что Макс уже пришел к нему и что-то разворотил. Выйдя из ванной, он пересек короткий коридор и лицезрел друга, который поднимал барный стул, который только что опрокинул, подпевая звучавшей в наушниках песне.

— В этом мире жестоком, где нежность как слабость,

Где чтобы выжить, ты вынужден биться,

Я набрался неслыханной наглости,

Я позволил себе влюбиться!

Пение оборвалось, когда Макс распрямился и увидел перед собой Дана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты надрался? — уточнил друг, подозрительно на него глядя. — Ладно, ты крушишь мои стулья, но пить без меня…

— Я пьян любовью, — весело пропел Макс, вынимая наушники и убирая их в чехол.

— Как интересно, — без особого интереса фыркнул Дан, устраиваясь за барной стойкой и притягивая к себе упаковки с едой. — Сыт тоже любовью? — уточнил он, вскидывая бровь.

— Ну, до такого уровня духовного просвещения я еще не дошёл, — заявил брюнет, приземлившись на соседний с другом стул. — Каждый раз, когда ты поднимаешь бровь, я вспоминаю, как ты часами залипал у зеркала, отрабатывая этот трюк.

— Заткнись и ешь, — посоветовал Дан, подталкивая к нему коробочку с пастой.

— Ты чего такой злой?

— Я не злой, у меня просто плохое настроение, — поправил Дан. — И вообще, это ты слишком жизнерадостный. Как прошло заключение договора?

— Я перенес на завтра, — отмахнулся Макс, а потом вдруг спросил: — ты веришь в любовь с первого взгляда?

— Я в нее вообще не верю, — отрезал Дан.

— Ой, ладно тебе, не пытайся казаться большим сухарем, чем ты есть.

— Любовь бесполезна. И от нее одни только проблемы, — Дан уже понял, что Макс словил романтично-философское настроение и собирается полоскать ему мозги, а потому встал в оборону до того, как на него напали.

— Откуда ты знаешь, если ты никогда не любил?

— На тебя насмотрелся, — криво усмехнулся мужчина. — Ничего хорошего у тебя пока не вышло ни с одной из твоих… дам. Вечно находишь себе каких-то наглых девиц, которые вьют из тебя веревки, а потом сбегают, едва завидев вариант получше.

— Воу, воу, полегче! — Макс возмущался скорее демонстративно, прекрасно зная, что друг прав. Ему по жизни катастрофически не везло с женщинами, но он верил в то, что где-то есть та самая, которая разорвёт этот порочный круг. И ему думалось, что Светка вполне подходит на эту роль.

Еще до того, как он озвучил эту крамольную мысль, Дан прочитал ее у него на лице. Тяжело вздохнув, он покачал головой.

— Ты знаешь, что крутить шашни с секретаршей, которая к тому же еще и блондинка, моветон? — уточнил он, безжалостно распиливая стейк, который сегодня казался ему совсем не аппетитным.

— Ты знаешь, что если вытащить кол из задницы, жить становится легче?

— Оставь мою задницу в покое, это раз, не переводи стрелки, это два, — вскинул вилку вверх Дан. — Ты постоянно находишь себе не тех девушек, а потом ноешь. А я просто указываю тебе на то, что ты в очередной раз вляпался не в ту историю. В твоем случае, от женщин одни проблемы. Да и вообще, от них одни проблемы.

— Ты ужасный скептик, просто невыносимый. Иногда я не понимаю, как прожил с тобой целых пять лет!

— У тебя не было выбора, — хмыкнул Дан, вспоминая их бесконечные споры в крохотной комнатке общежития.

Макс рассмеялся, вспомнив, как они впервые встретились. Дан ему сразу не понравился: педантичный до тошноты, склонный к занудству и откровенный ботан, как ему показалось. В первом он, как показала практика, не ошибся, но это не помешало ему подружиться с Черновым, который оказался веселым, эрудированным, очень добрым и совсем не занудой, хотя Макс частенько его подкалывал на эту тему. Он сам не понял, в какой момент привязался к этому вечно недовольному парню, который спорил с преподавателями и всегда мог вставить свои пять, а то и десять копеек.

— Ты, конечно, считаешь, что ты всегда прав, но все же, ты не можешь отрицать, что любовь вдохновляет. Мужчины совершали поступки ради женщин, а не за злато презренное. Вспомни того же Данте и его Беатриче, ну, или Геркулеса и Мег.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот как тебе удается из тысячи возможных примеров выбрать самые неудачные? Врожденный дар? Беатриче, конечно, может и была музой Данте, но вышла замуж за другого, а Геркулес и Мег… Ты серьезно решил привести в качестве примера персонажей из мультика?

— И что?

— Да то, что она его предала, потом он отказался от вечности и семьи ради нее. Ты серьезно считаешь это хорошим примером? Или это тебя любовь так стукнула, что мир заиграл розовыми красками?