Море и небо лейтенанта русского флота - Александр Витальевич Лоза

могла бы заботиться об имидже правительства и личном имидже Николая II. Следующее – провальная кадровая политика, когда за два с половиной года войны сменились четыре премьер-министра, шесть министров внутренних дел, четыре военных министра, четыре министра земледелия. Эта «министерская чехарда» привела к тому, что вокруг царя не осталось преданных людей, кроме генералов, которые его без зазрения совести и предали в трудный момент. Не менее серьезным недостатком в глазах общества была нерешительность царя в принятии решений. Его невнятные и порой половинчатые решения иногда вредили ему больше, чем вообще отсутствие решений. Конечно, каждая из этих ошибок в отдельности не была фатальной, но все вместе они привели к тому трагическому положению, в котором оказалась Россия в конце 1916 года.

С боями на фронтах, с транспортной разрухой, с разрушающейся финансовой системой, с резким ростом цен на продукты питания, с политическим противостоянием правительству, с заговорами генералитета и великих князей с целью переворота и царского отречения, с забастовками рабочих на заводах заканчивался военный 1916 год.

Наступил 1917 год. К этому времени русские войска, наращивая превосходство над Германией, успешно продвинулись по территории врага, заняв часть Австрии, насквозь пройдя Турцию, стояли в 100 километрах от границы современной Сирии. Состоявшаяся в Петрограде зимой 1917 года конференция стран Антанты обсуждала последний, завершающий удар силами всех фронтов, а также принципы устройства послевоенного мира. Победа была почти свершившимся фактом. Обсуждались уже такие подробности, как форма, в которой состоится парад Победы Русской армии в побежденном Берлине. Конференция подтвердила решение осенней сессии 1916 года в Шантильи о том, что с началом весны союзники должны вести активные действия, а летом перейти в стратегическое наступление на важнейших фронтах, для России – на Западном и Северном. Поэтому Ставка Верховного Главнокомандования стала уделять повышенное внимание Балтийскому флоту. Черноморский флот должен был продолжать блокаду Босфора, оказывая содействие нашим войскам на Румынском и Кавказском фронтах, и вести подготовку к проведению крупной десантной операции на Босфоре.

На Черном море зима была в тот год чрезвычайно суровой по местным климатическим меркам. Но несмотря на это летчики Черноморского флота проводили тактическую разведку возле Дунайских гирл. К началу 1917 года силы морской авиации Черноморского флота выросли до 150 гидроаэропланов и аэропланов сухопутного базирования. Политические события февраля, отречение царя, приход к власти Временного правительства, почти никак не отразились на боевой деятельности Черноморского флота. С целью подготовки к предстоящей высадке десанта для завладения Босфором были проведены несколько воздушных разведок с гидрокрейсеров «Император Александр I», «Император Николай I» и «Румыния» под прикрытием линкора «Императрица Екатерина Великая», крейсера «Память Меркурия» и эсминцев. Во время проведения воздушной разведки в начале марта 1917 года гидроаэроплан летчика лейтенанта Сергеева был обстрелян и из-за повреждения бензинового бака вынужденно сел на воду. Лейтенант Сергеев и его наблюдатель унтер-офицер Тур, угрожая пулеметом, захватили находившуюся неподалеку турецкую шхуну и пошли на ней курсом к гидрокрейсерам. Вот как описывают это боевой эпизод В.М. Коновалов и И.В. Козырь в работе «История авиации. Пленивший шхуну самолетом»: «…12 марта 1917 года 8-му гидроотряду Черноморского флота, в котором служил лейтенант Сергеев, было приказано погрузиться на корабли и отправиться в район Босфора. Пилотам наряду с выполнением задач разведки и аэрофотосъемки береговой полосы предстояло уничтожить бомбами артиллерийские батареи противника, установленные на мысе Кара-Бурун». Это был один из самых фантастических полетов в истории морской авиации.

Вот как описаны эти события в «Боевой летописи русского флота»: «Гидросамолет авиации Черноморского флота под командой летчика лейтенанта Михаила Сергеева и при наблюдателе унтер-офицере Феликсе Тур, получив при обстреле во время воздушной разведки над Босфором пулевую пробоину в бензиновом баке, из которого вытек бензин, вынужден был спланировать на воду в районе Деркоса (Румелийский берег) вне видимости сопровождавших русских судов. Подобрав вернувшиеся самолеты и считая самолет лейтенанта Сергеева сбитым или захваченным, корабли ушли в Севастополь. Тем временем Сергеев и Тур, увидев недалеко от себя турецкую шхуну, пользуясь остатками бензина, пошли на нее в атаку и, открыв огонь из пулемета, вынудили турок спешно оставить шхуну и на шлюпке бежать на берег. Захватив шхуну, летчики уничтожили самолет, предварительно сняв с него все ценные части, пулемет, компас и, подняв паруса, пошли в Севастополь. После шестисуточного плавания, выдержав шторм, без провизии и почти без воды, летчики прибыли к Джарылгачской косе, где, дав о себе знать через пост СНиС, были приняты на высланный за ними миноносец».

Все так и было. В сохранившемся в РГА ВМФ донесении командующего Черноморским флотом «Действия Черноморского флота с 15-го марта по 1-е апреля 1917 года» этому происшествию посвящен раздел «Возвращение летчика лейтенанта Сергеева от Босфора»:

«…19-го марта с поста пограничной стражи «Старо-Оскольский, находящегося на Джарылгацкой косе, поступило в штаб донесение о приходе к посту парусной шхуны с считавшимися пропавшими без вести лейтенантом Сергеевым и унтер-офицером Тур. В тот же день за ними был послан миноносец «Громкий», который доставил их в Севастополь. Из доклада Сергеева, выяснилось, что во время разведки турецкой пулей был пробит бензиновый бак его аппарата… Увидев невдалеке от себя турецкую шхуну, летчики, используя остатки бензина, пошли на нее в атаку и, открыв огонь из пулемета, заставили экипаж на ялике покинуть шхуну, которую и захватили. …Летчики под парусами оправились по направлению Севастополя почти без всякой провизии (на шхуне ими было найдено несколько кусков хлеба и немного воды). Выдержав шторм, в конце шестых суток, летчики подошли к Джарылгацкой косе».

(РГА ВМФ Ф. 418. Оп. 1. Д. 902 Л. 257)

Отличившийся пилот лейтенант М.М. Сергеев был вызван к командующему Черноморским флотом А.В. Колчаку. Впечатлениями об этой встрече Сергеев поделился в своих воспоминаниях: «На другой же день меня вызвали к Колчаку в штаб Черноморского флота на линкор «Георгий Победоносец». В каюте адмирала я увидел перед собой еще совсем молодого адмирала, низкого роста, брюнета с орлиным носом, короткой стрижкой, с энергичными и волевыми чертами лица. Он меня поздравил с захватом приза и внимательно выслушал рассказ о пленении шхуны самолетом – первом в истории авиации. Через неделю мне было вручено Георгиевское оружие».

Весной 1917 года на Черном море лейтенант Г. Корнилович осуществил атаку своим самолетом вражеской подводной лодки, сбросив на нее авиабомбу. А. Смирнов пишет: «Весной 1917 года лейтенант флота авиатор Георгий Корнилович совершил первую в истории атаку на немецкую подводную лодку «UB-7». Та уже выпустила первую торпеду в гидрокрейсер «Румыния» и приготовилась к повторному выстрелу… Субмарину, правда, не потопили, но гидросамолет сбросил на нее авиабомбу.