Апофеоз убийцы - Ярослав Гончар

– Я мигом.

Ванная, как и вся квартира, блистала чистотой, но, в отличие от жилой комнаты, была оформлена в голубом цвете, отдающем чем-то морским. Цвет стен мягко перетекал от светлого к более тёмному, словно погружаясь в глубину, а пол сероватого оттенка являлся как бы импровизированным дном. Большая белая раковина прекрасно контрастировала с глубокой ванной, словно корабль, плывущий среди океанских вод. Крупное зеркало в виде шкафчика, будто иллюминатор на совершенно пустой стене, создавало впечатление, что если его открыть, то на тебя сразу же подует тёплый бриз и зазвучат крики чаек.

– Да, хорошо иметь деньги. В таких хоромах и умереть не стыдно, – тихо подметил детектив, открывая кран и подставляя ладони под тёплую струю воду. Когда он закончил свои дела, то вытер руки мягким махровым полотенцем, заботливо повешенным рядом с раковиной. И как только собрался уходить, то решил напоследок осмотреть, что пряталось за зеркалом. Медленно приоткрыв створку, он заглянул внутрь. Пара зубных щёток, полный тюбик пасты и небольшой пузырёк туалетной воды достаточно скупо смотрелись на фоне широкого пространства полок. «Сколько бы я смог сюда всякого засунуть. Как же Раджа любит всё минимизировать, если война, то останется в одних трусах, даже запасов никаких», – подумал Дуглас, осматривая немногочисленные предметы. И только он хотел закрыть дверцу, как в кармане загудел телефон.

– Слушаю, – быстро нажав на кнопку, ответил он.

– Синидис исчез, дом пуст, – без лишних церемоний сказала Кэтрин.

– Что значит, исчез? А как же слежка? Они где были? – взорвался детектив.

– Здесь и были. Говорят, что в дом входил, но не выходил. Свет горит, следов борьбы нет, – её голос звучал даже как-то виновато, что, несомненно удивляло, хотя ситуация казалась странной. Его люди никогда ещё не упускали объект, если пропал, то, значит, каким-то образом умудрился срисовать слежку, но, зная их, такое маловероятно. – Пусто. Осмотрели дом, но пока ничего подозрительного не нашли.

– Не удивительно, он слишком умён, чтобы оставлять улики в собственном жилище, – с досадой в голосе промычал Дуглас. – Боюсь, там ловить нечего. Можешь пробить места пребывания его помощника?

– Кто начальник, я или ты? – сухо спросила лейтенант. – Хорошо, я подключу Мэллоуна к поиску.

– Так он же медленный как черепаха. Пока заполнит все свои отчёты и соблюдёт правила, я умру от старости.

– Другой помощи у меня для тебя нет, и так почти все сотрудники на тебя работают.

– Хорошо, как скажешь. Начальство есть начальство, – согласился Маккарти не без раздражения.

Когда он вышел из ванной, Раджа сидел за столом, не притронувшись к салату, и что-то рассматривал в бокале с соком.

– Проблемы? Я слышал звонок. Опять кто-то пропал? – поинтересовался индус.

– Синидис, исчез как в воду канул, слежка облажалась, – расстроенно ответил Дуглас.

– Так этого стоило ожидать, его помощник так обделался, что другого выхода и быть не могло, – усмехнулся Джавал, словно услышал что-то крайне очевидное.

– Ну ты-то у нас в курсе, как могло быть и как не могло, – оскалился детектив. – Короче, давай уничтожим твой салат, а то безумно жрать охота. Завтра отлёживайся, огрёб ты знатно, и я не собираюсь отвечать за тебя перед Мэтьюсом, если вдруг какие последствия. У меня будут рутинные дела, поэтому ты мне не нужен даже в качестве телохранителя.

– Судя по случившемуся, нужен.

– Ну да, точно. И ещё, я не сказал тебе. Спасибо что спас мою шкуру, – смущённо проговорил Маккарти. Было заметно, что эти слова даются ему с трудом. «Как же, какой-то ботаник спас жизнь брутальному копу, которого боятся даже районные банды», – подумал индус, но в ответ просто кивнул и сунул полную ложку в рот.

– Слушай, я вот всё думаю, где такой ботаник, как ты, научился так стрелять? – спросил детектив с набитым ртом.

– Постоянно хожу в тир. Отвлекает, знаешь ли. Я ж, помимо научной работы, ещё и пишу книгу о верованиях африканских племён. Вот постреливаю раз от раза, чтобы голова очистилась. Да и полезный навык в нашем городе, знаешь ли.

– Как оказалось, очень полезный, – промычал Дуглас, заканчивая поздний ужин.

Бульдог вышел из клуба в приподнятом состоянии духа. Ночь уже полностью вступила в свои права, и полная луна выглядывала из-за крыш домов и, словно опасаясь, понемногу проливала свет, разгоняя тьму. Гангстер запрыгнул на водительское сиденье своего кадиллака и включил любимую музыку. Из динамиков, разгоняясь, зазвучали слова рэпа, голоса улиц, нищих кварталов. Как и большинство афроамериканцев, он вышел из этих районов, пройдя путь от простой уличной шпаны до уважаемого человека. Да, именно, уважаемого! В этой среде каждый, кто поднялся на чём-то незаконном, сумев выжить, пользовался непререкаемым авторитетом. Бульдог упивался своей значимостью, ведь какой-то чёрный парнишка умудрился построить многомиллионный оружейный бизнес и сейчас мог позволить себе практически всё: самых лучших шлюх, тачки, особняк и этих мажористых белых адвокатов, которые защищали его права, заглядывая в рот и тряся гривой. Как приятно было наблюдать за этими холуями, заискивающе смотрящими и пускавшими слюни, когда в руках появлялась чековая книжка. Но сегодняшний день был особенным: крупный покупатель стволов предложил сделку, сулящую громадный барыш, да и армейские крысы желали увеличения поставок. Все хотят есть, хорошо есть, досыта, чтобы из их поганых ртов сыпались омары, оставляя жирные пятна на дорогих костюмах. И он не мог обвинять этих людей, так как сам был таким. Деньги решают всё. Вчера ты с трудом наскребал на гнилой бургер в местной забегаловке, получая оплеухи за плохо вычищенную обувь, а сегодня эти же самые господа чуть ли не дерутся, дабы чистить твою, забыв о том, что раньше для них ты был грязным нигером из подворотни. Жизнь – штука жестокая, не прощающая ошибок и слабости.

Подъехав к своему двухэтажному дому с бассейном и тремя спальнями в достаточно неплохом по американским меркам районе, Бульдог обвёл его взглядом. Скоро эта халупа сменится на особняк с полем для гольфа, собственным автопарком из элитных авто и вечеринками с моделями, на которых будут плясать, тряся своими сморщенными задницами, самые влиятельные люди города. И всего этого он добился сам, наплевав на мораль и совесть. Да и кому они нужны, оправдание для слабаков.

Загнав кадиллак в гараж, он, присвистывая, зашагал к двери. Как только она за ним захлопнулась, Бульдог сразу же пошёл к холодильнику с недельным запасом пива. Начинало проявляться похмелье, обязательный атрибут клубной жизни, поэтому срочно требовалось топливо, он же собирался посмотреть вчерашний футбольный матч, где местная команда почти всухую раскатала этих пижонов из Колорадо.