Апофеоз убийцы - Ярослав Гончар

их. Никаких намёков на халатность быть не может, – немного огорчившись таким вопросом, ответил толстяк.

– Ну да, конечно, за своих горой. Допустим. Ну что, гуляки? Нарыли хоть что-то, кроме огромных проблем? – она окинула взглядом Дугласа и Раджу, словно нерадивых детей.

– Каких проблем? – встрепенулся Маккарти.

– Узнаешь позже. Быстрее приступай к докладу, пока моё терпение не кончилось.

– Наш лейтенант сегодня не в духе. Видно, начальство по головке не погладило, – усмехнулся он, глядя на её раздражённое выражение лица. – Но у нас кое-что есть. Работаем, знаете ли.

– Выкладывай!

– Злодей убивает по картине! – выпалил детектив, обводя взглядом изумлённые лица присутствующих и получая несказанное удовольствие от этого. – «Страшный суд» Лукаса Кранаха.

Дейв что-то хотел спросить, но как только открыл рот, то мгновенно был перебит продолжившим доклад Маккарти.

– Вы, конечно же, хотите спросить, почему не Босха, как я понимаю? – он посмотрел на толстяка, и тот, как ни в чём не бывало, нацепил на себя маску знатока и закивал головой. – А всё потому, что нашему маньяку нужны эмоции, живое воплощение. Всё же гениальное полотно Босха не передаёт атмосферы страданий, оно как бы констатирует факт происходящего, а вот Кранах всё видит иначе, для него важны мучения на лицах и в красках, потому что Страшный суд – это прежде всего наказание за дела человеческие, и суть всей картины в расплате за грехи свои.

– Очень интересно, – ответила лейтенант. – Тебе бы статьи писать. А картина-то где, ценитель живописи?

– Оу! Простите, Рыжий, раздай распечатки, – он посмотрел на парня, который тут же поспешил обеспечить каждого листом бумаги.

Присутствующие стали упорно рассматривать изображение, пытаясь хоть что-то понять в этой какофонии образов и красок, на котором каждое убийство было обведено красным кружком.

– Действительно, похоже, – удивилась Кэт. – Ну хоть что-то. Теперь понятно, зачем ты таскал меня на эту гору. Интуиция тебя не подводит.

– Не что-то, а многое, – воодушевился детектив. – И копию картины приобрёл молодой помощник Синидиса Самуэль Стивенсон, заплатив кругленькую сумму наличными. Что подтвердил известный в особых кругах аукционер. Так что у нас появился подозреваемый.

– Кстати, о Синидисе. Какого чёрта ты ворвался к нему и там устроил? Бедный парнишка так испугался, что драпал дальше, чем видел, и до сих пор не вернулся.

– Издержки профессии, – пожал плечами Дуглас.

– Адвокаты грека наехали на Мэтьюса так, что он грозится снять тебя с расследования! Я через телефонную трубку чувствовала, что меня просто распинают!

– Ну, ничего страшного, нашему окружному полезно, а то привык штаны в кабинете протирать, – усмехнулся Маккарти. – И кому он хочет отдать это дело? Неужели Салливану, который прекрасно заведёт его в тупик в своём новом костюме.

– Прекрати. Это не смешно. Я прекрасно понимаю, что часто приходится давить на свидетелей, но это ж тебе не барыга с района! Он богат и влиятелен! Нам не нужны такие проблемы! – лейтенант чуть ли не кричала на него.

– Три трупа, убиты с крайней жестокостью, и с этим связан Синидис, о каких проблемах ты говоришь? Или будем ждать очередную расчленёнку? На картине её хоть отбавляй.

– Доказательства очень сомнительны, с ними его даже на допрос смысла нет вызывать. Тем более когда сбежал помощник. Что ты теперь спросишь? Он рассмеётся тебе в лицо.

– Ошибочка вышла. Бывает, – виновато хихикнул детектив.

– А ты почему не отговорил его от этого идиотского поступка? – спросила Кэтрин, обращаясь к индусу.

– А я что, моё дело маленькое. Я не веду расследование и ничего не понимаю в оперативной работе. Сделал, значит, так было надо, – смутился от такого напора Раджа.

Лейтенант посмотрела на них и со вздохом отложила листок бумаги.

– Есть что-нибудь ещё?

– Наш убийца владеет древним японским искусством. И научился этому он точно не в США, – тихо проговорил Маккарти, стараясь сгладить возникшее напряжение.

– Доказательства?

– Это только предположения. Надо работать дальше.

– Одни предположения, и ничего больше. Ни одной реальной улики. Всё, что мы накопали, – это просто пшик, а его к делу не привяжешь. Мотив об отказе платить в общую кассу тоже так себе, никакой подтверждающей информации, – расстроенным голосом сделала вывод лейтенант. – Какие предложения?

– Надо искать помощника Синидиса, больше пока вариантов нет.

– Ищи, только осторожно, без ковбойских выходок. Это все идеи?

– Ещё кое-что. Мне нужна помощь Родригез и Рыжего. – Он посмотрел в сторону эксперта, которая, припав плечом к стене, очень внимательно слушала разговор и удивилась, когда к ней обратились. – Мне надо, чтобы они проработали весь список клиентов фонда, перечислявших взносы и сотрудников. Мне надо знать всё, вплоть до дальних родственников бабушки троюродного брата. Возможно, там мы сможем что-то найти. Можно ещё подключить и Дейва, я не против.

– Нет уж, увольте, мне хватило этой всей бумажной волокиты со страховщиками! – воскликнул толстяк, до этого спокойно сидевший на своём стуле и, казалось, уже начавший засыпать.

Кэтрин откинулась на спинку кресла, уставившись в потолок. Маккарти пытался предположить, о чём она думает, и уже начал склонятся к мысли, что из-за настолько малых результатов прозвучит отказ. Всё же у привлечённых к этому делу сотрудников огромное количество своей работы, ответственность за которую никто снимать не собирался.

– Хорошо. Они займутся этим. Но это последний раз, дальше сам будешь копаться в своих версиях и компаниях. У них дела стоят, так что извини, – высказала своё решение Кэтрин. Детектив про себя благодарил её за это, понимая, что в очередной раз попал в тупик. Он чувствовал, что идёт правильным путём, но ниточка настолько тонка, и перспектива найти Самуэля настолько туманна, что всё может развалиться и закончиться ничем. Если парень как-то связан с убийствами, то он заляжет на дно или сменит имя и свалит в другой штат, в одну из десятков ячеек фонда.

Практически всю дорогу к дому Раджи они молчали, только изредка перекидываясь малозначительными фразами по поводу попавшегося на пути интересного здания или небольшого парка. Разговаривать, действительно, было не о чем. Маккарти постоянно прокручивал в голове смерть Микки вперемешку с убийствами, пытаясь найти хоть какое-нибудь упущение, но тщетно. С одной стороны, вроде бы причастность грека очевидна, а с другой – прижать его нет никакой возможности. Да и все улики добыты незаконным путём, а с таким багажом далеко не уедешь. Слежка молчит, значит, Синидис не делает никаких лишних шагов, что тоже не придавало энтузиазма.

Пребывая в собственных мыслях, детектив даже не заметил, что уже практически довёз своего напарника до дома. И, как всегда, припарковав шевроле под запрещающий знак, он вынул фляжку виски и сделал глоток.

– Ну что, давай до завтра. Попробуем пробить