Апофеоз убийцы - Ярослав Гончар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Возымели. Они посеяли страх, но в то же время и подозрительность, привели к объединению в группы.
– И та, что ты мне указал, самая крупная?
– Да. И самая влиятельная.
– Значит, не остаётся другого выбора. К моему удовольствию, – злорадно улыбнулся господин.
Маккарти нечасто приходилось присутствовать на похоронах, но каждый раз именно здесь он понимал, что такое смерть. Не при виде жертв преступлений, даже не тогда, когда самому приходилось убивать, он чувствовал леденящее присутствие смерти – только на кладбище, когда священник произносит свою прощальную речь, а гроб опускается в землю и родственники и друзья, кто рыдает, а кто хранит молчание, она захватывает своей неизбежностью, именно здесь ты её ощущаешь всем своим естеством. Микки больше нет. И земля забирает себе ещё одного человека, и страшно не то, что люди умирают, так было всегда, а то, что умирают не от старости и болезней, а по нелепой случайности. Сердце детектива сжималось, а глаза наполнялись слезами. Он не подошёл к рыдающей Софии и не пытался хоть как-то помочь, как никто понимая, что такое терять близких. Боялся. Потому что был виноват в смерти этого молодого парня больше, чем кто либо, даже больше, чем убитый его собственными руками Бульдог. Он погряз в смерти, словно что-то или кто-то постоянно приводит к такому исходу. Многие народы считают, что то, чем ты занимаешься и чего желаешь, начинает привлекать к тебе именно это. Дуглас не знал, чего желает больше всего сейчас. Раньше, когда семья была жива, знал, даже когда Микки остался в пансионате, тоже знал, а вот сейчас нет. И в глубине души он осознавал, что всё шло так, как должно, и не могло идти иначе. Никак не могло. Если он охотится на убийц, то они будут охотиться за ним, и если он торгует оружием, то оно непременно вернётся.
Как только церемония закончилась, детектив, опустив голову, поплёлся к своей машине, по дороге смахивая слёзы.
– Маккарти, – окликнул его знакомый голос Кэтрин. Пребывая в своих мыслях, Дуглас даже не обратил внимания, что они с Дейвом находились недалеко от шевроле.
– Да, – остановившись, ответил он.
– Наши соболезнования, – сочувствующе сказал толстяк. – Ты уж извини, что мы сюда, но ты должен знать.
– Да, ничего, я привык к могилам. С нашей работой кладбище как второй дом. Что случилось?
– Команда Дейва изучила всех, кто имел отношения к переводам в фонд, – ответила лейтенант. – И дело в том, что туда регулярно поступают деньги со счёта племянницы окружного прокурора Мэтьюса.
– И что? Может, она член этой секты. У нас демократия, за убеждения родственников семью не расстреливают, – недовольно пробурчал детектив.
– Так-то оно так, вот только её юридическая фирма приносит один доход, а шлёт она другой, – начал объяснять Дейв. – И, по нашим данным, доход этот равен доходу прокурора.
– Погоди, получается, что Мэтьюс может быть членом секты и знать убийцу? – удивлённо предположил Маккарти.
– Вот и мы так подумали, потому решили с тобой пообщаться. Сам понимаешь, такое по телефону не обсуждают.
– Сумма прям такая же? – продолжал удивляться детектив.
– До доллара.
– Он что, получается, святой?
– Получается так, но суть не в этом, – продолжил толстяк, – немного помозговав, мы поняли, что здесь какая-то нестыковочка получается. Если бы он был в курсе, кто убивает, то мог бы ничего не предпринимать и позволить Салливану вести расследование, каким-то образом намекнув, кто убийца. А вот если предположить, что он крайне заинтересован в поимке злодея и не знает, кто бы это мог быть, то лучшей кандидатуры, чем ты, не найти. Салливан, конечно, может создавать иллюзию бурной работы, но не более, ибо туп, как бетонная стена.
– А что говорит начальник полиции? Или всё ещё отлёживается на больничке? – спросил Дуглас.
– Ага, как отдал нам дело, то сразу слёг. Похоже, решил не лезть. Пережидает бурю. Видно, смекнул, что если сам прокурор лезет в это дело, то лучше поберечься, – ответила Кэтрин.
– Так, и?
– Мы подумали, что раз Мэтьюс так поступил, то может навести нас на того, кто укрывает Стивенсона.
– А если убийца вообще не относится к секте?
– Этого мы не знаем. Но вдруг там идёт борьба за власть, а значит, он в курсе или подозревает тех, кто замешан в убийствах, – предположила лейтенант, сверля детектива взглядом.
– И вы мне предлагаете допросить прокурора? – усмехнулся Маккарти.
– Не допросить, а просто пообщаться. Раз он выбрал тебя для этого дела, значит, были на то причины. И что-то мне кажется, хотя я могу и ошибаться, он не откажет во встрече.
Дуглас немного опешил от такого предложения, тем более Кэтрин старше него по званию и ей бы было б намного проще достучаться до окружного. «Значит, боится, если что-то пойдёт не так, то весь гнев обрушится на меня, а с неё взятки гладки. О карьере думает», – подумал Маккарти и произнёс:
– Вот вы уроды.
Лейтенант смущённо улыбнулась, ничего не сказав, только бросив короткий взгляд в сторону толстяка, который сделал вид, что не обратил внимания.
– Слушай, Дейв. Разу уж такие дела, то можно попросить тебя об одной услуге? – спросил детектив.
– Валяй, что уж там, я и так по уши в твоих делах, – махнул рукой полицейский.
– Отлично. Дело вот в чём…
Последние пару дней Маккарти провёл, сортируя документы и заполняя отчёты. Настолько монотонная и скучная работа выводила из себя, тем более материалов дела оказалось так много, что можно на неделю остаться жить в кабинете. Но так как это расследование было единственным, которым он занимался, то лучшего способа убить время в ожидании хоть каких-то результатов в поисках Стивенсона, не нашлось. Прошли уже не одни сутки, а рабочий стол до сих пор представлял собой какую-то канцелярию из бумаг, папок и фотографий. «Прям рай для Мэллоуна», – подумал Дуглас, откладывая очередной документ в стопку для подшива. И когда прозвучал телефонный звонок, то он обрадованно схватил аппарат и быстро нажал на кнопку ответа.
– Слушаю!
– Дуглас, это я, – сказала Кэтрин.
«Такое ощущение, что мой номер известен только ей,
