Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава - Семён Афанасьев

class="p1">— Рюсэй! — пришлось даже окликнуть его через весь зал, хотя он собирался прошмыгнуть к себе незаметно. — Я сейчас, — бросаю сестре, поскольку они с Мао опять отхлёбывают что-то алкогольсодержащее из высоких стаканов.

Насколько можно верить моей местной памяти, не знаю; но управляющий этого не особо рекламируемого комплекса явно меня не очень любит.

— Привет, — нехотя морщится он, вынужденно дожидаясь, пока я к нему подойду.

— Я на минуту, посоветоваться.

Глава 29

— Взаймы не дам, ни от себя лично, ни от Компании. Лимит тебе тоже не повышу. — Сразу же обозначает границы диалога он. — Если хочешь поменять что-то из этого, обращайся через отца.

— Чёрт, даже досадно, какое впечатление о себе я умудрился у тебя составить, — искренне говорю то, что думаю.

Хотя, конечно, пытаюсь поддеть здоровяка.

— Результатом твоего общения со мной является твоя имеющаяся репутация. — Довольно кивает Рюсэй, назидательно поднимая вверх указательный палец. — Я рад, что ты понимаешь.

— Ладно, раз денег взаймы ты мне давать не хочешь, тогда одолжи капельку ума. Ты же к себе шагать собирался? — я, в принципе, понимаю, в какое помещение он сейчас шёл.

— Не понял, ты что, правда поговорить хочешь? — кажется, теперь его проняло и он действительно удивлён.

— Ну да. Тебе же не сложно?

— Смотря о чём, — придирчиво уточняет местный воротила некоторых неафишируемых операций, открывая дверь в свой кабинет и пропуская меня вперед. — Если ты таким образом хочешь издалека подойти к вопросу пересмотра собственного личного лимита, то зря стараешься.

— Вот ты занудный, — вздыхаю. — Нет. Тот случай, когда лимит вообще ни причём.

— Тогда внимательно тебя слушаю. — Осторожно говорит здоровяк, усаживаясь в дорогое кресло, четко повторяющее формы сидящего в нём. — Даже боюсь начинать угадывать, о чём в таком случае разговор: потому что бабы у тебя сегодня тоже свои.

— Рюсэй, скажи мне, как профессионал. Если бы лично ты, в одной из столичных академий первого уровня, организовывал турнир по контактному карате — какой бы ты поставил призовой фонд? И как бы ты делил выигрыш между финалистами?

— Тупой вопрос. — Мгновенно расслабляется один из не последних сотрудников организации отца. — Смотря какой турнир, смотря какой состав участников, смотря какая академия.

— Ты же понял, что я не просто так спрашиваю? — усаживаюсь на стул для посетителей, вплотную к его рабочему столу. — Я в этом ничего не понимаю, а разобраться надо быстро. Объяснишь?

— Ты же уже тоже понял, что, если я начну объяснять, как полагается, у меня года полтора уйдёт. — Довольно отзеркаливает он мой собственный пассаж. — Потому что это, вообще-то, целый предмет в колледже спорта и туризма. Так и называется, игровой бизнес. Давай в подробностях? — решается наконец он. — У меня сейчас есть время. И, самое главное, давай начнём с целей и задач мероприятия? Если ты хочешь абсолютно законно набить морды всем подряд, то это будет одна структура пиара. А если у тебя какие-то другие цели и задачи…

— Ты умный… — констатирую. — Вообще-то, целей несколько. Первая и главная: как говорит наш самый большой босс, путём безоговорочной победы на этом турнире надо продемонстрировать всем — круче нас нет никого.

— Если вдруг нашему человеку случится проиграть, может некрасиво получиться с позиционированием, — мгновенно озадачивается здоровяк. — Как говорится, в массовом сознании возникнет совсем иной маркер: «…не шмогла я, не шмогла».

— Не-а. Здесь не так. На случай проигрыша оставляем олимпийский принцип: главное — не побеждать, а участвовать.

— Ладно, ещё задачи какие?

— А ещё мы хотим продемонстрировать этот самый символизм: были старые времена — были старые победители. Сейчас времена меняются и старые системы, типа карате, уже не котируется. По крайней мере, в голом виде, то есть без нашей поддержки. Или — если они берутся конкурировать с нами, с новыми веяниями.

— Тут надо только выигрывать, — решительно заявляет Рюсэй. — В любом другом случае, кроме убедительного первого места, позиция ментора будет неактуальной. Хм, интере-е-есно…

— А если мы на сто процентов знаем, что выиграем мы? Просто о причинах этой уверенности никому сказать не можем? — серьёзно смотрю на него.

— Если ты знаешь точного победителя завтрашнего боя, — он также серьезно подчеркивает предпоследнее слово, — надо зашивать свой финансовый интерес по максимуму. Для этого, я бы даже отказался от приёма ставок собственноручно. Попросил бы кого-нибудь из Ямагути-гуми: мы знаем, с кем оттуда работать. А срубить получится побольше. Извини, в детали не посвящаю.

— Ух ты…

— А ты думал! — здоровяк сейчас чувствует себя полностью в своей тарелке, он оседлал любимого конька; потому начинает вникать глубже. — Если разговор серьёзный, то не могу не спросить. Мы знаем победителя заранее потому, что он реально самый сильный в этом заведении? Или это будет игра в поддавки, а остальные будут просто бояться выигрывать? — он делает паузу, затем оговаривается. — Я не просто так спрашиваю! Эта подоплёка на тип пиара тоже здорово влияет.

— Никаких игр в поддавки, никакого гандикапа. Всё предельно серьёзно. Давай предполагать, что наш чемпион просто уже выигрывал аналогичные турниры, только гораздо более высокого уровня. Только проходили они далеко отсюда и упоминать о своём реальном практическом опыте он не считает возможным.

— И задача у нас при этом стоит заявить о своём лидерстве? В первую очередь? — деловито повторяет за мной Рюсэй, открывая какую-то программу-планировщик.

— Да.

— Я бы тогда делал не внутренний турнир, а открытый чемпионат Академии. С приглашением всех желающих, со всего муниципалитета. — Он уже погрузился в вопрос и мыслит, похоже, абсолютно серьёзно.

— Ух ты…

— Ты же сам сказал, что уровень нашего чемпиона позволяет иметь задел? — пожимает плечами он. — В смысле, фору в прогнозировании? А муниципалитет всего лишь на один уровень выше Академии. И если твой чемпион, как ты говоришь, выигрывал целые префектуры, то он и среди соседних заведений порвёт всех участников. А резонанс от победы в таком турнире будет на голову выше.

— Ух ты…

* * *

Поначалу Рюсэй хотел абсолютно неблагородно проскочить вдоль стены, за спинами сына Асады и его девок, чтоб даже не здороваться с пацаном.

Естественно, это не удалось: белобрысый