Ветер перемен. Часть первая - Александр Заречный

- Проведите меня к камерам, где содержат задержанных!

- Извините, тарщ полковник, а у вас есть полномочия проверять гауптвахту?

- Тебе нужны полномочия? - медленно закипая переспросил полковник. Вид непротрезвевшего помятого старлея выводил из себя старого фронтовика.

Он молча шагнул в дежурку и поднял трубку телефона:- Соедини меня с начальником Особого отдела дивизии. Да, немедленно! Полковник Сидоренко.

Держа трубку возле уха он с презрением посмотрел на дежурного.

В этот момент в трубке раздался голос начальника Особого отдела: - Павел Васильевич? Приветствую, дорогой! Мы же с тобой совсем недавно расстались, что случилось?

- Доброе утро Степан Афанасьевич! Да вот случилось! Я сейчас нахожусь на гарнизонной гауптвахте и есть все основания полагать, что здесь провели ночь музыканты из 23-го полка. Те самые ребята, которые вчера нам такой замечательный вечер помогли организовать.

- А как такое могло случиться? - услышал полковник удивленный голос главного особиста дивизии.

- Да моя это вина, Степан Афанасьевич! - повинился полковник. - Им же сегодня снова играть у меня для наших школьников. Твоя дочь наверное уже наряжается? Ну я и предложил им не возить аппаратуру туда-сюда, а оставить как есть в зале. Они там хитрые подключения делали, так чтоб снова не возиться. Так аппаратуру оставили, а их я пешим порядком отправил в полк. Ну что тут идти? А их, видимо встретил патруль...

- Видимо? - перебил особист, - Так они на гауптвахте или нет?

- Так поэтому и звоню, что дежурный сомневается в моих полномочиях!

- Требовательный, значит офицер попался! - засмеялся особист.

- Лучше бы он к себе был требователен! - раздражённо сказал Сидоренко. - До сих пор не отошёл от ночных возлияний!

- Ах, даже так?! - весёлость мигом исчезла из голоса особиста. - Я всё понял, Павел Васильевич. Не беспокойся, сейчас всё уладим. Передай-ка ему трубочку.

Полковник протянул телефон дежурному и брезгливо отстранился от него.

- Дежурный по гарнизонной гауптвах... - сказал он и замолчал.

Далее полковник Сидоренко в течении десяти минут наблюдал смену красок и гримас на лице не похмелившегося старлея. И по всему было видно, что мысль об этом у него пропала окончательно.

Красный и потный дежурный бережно положил трубку телефона на рычаг и пряча глаза сказал, обращаясь к начальнику ГДО:

- Извините, товарищ полковник , ошибочка вышла. Сейчас вас проводят к камерам. Можете забирать, кого посчитаете нужным.

И повернувшись к сержанту, приказал, постаравшись добавить командирские нотки в голос:

- Хабибулин, возьми ключи от камер и проводи товарища полковника. Выполняй все его распоряжения.

Старлей гордо вышагивал впереди, мы, в колонну по двое за ним и замыкали это скорбное шествие два патрульных сзади.

" Зараза, вот же попался служака чёртов!" - вертелось у меня в голове всю дорогу. В прошлой жизни мне сидеть на губе не пришлось, впрочем, как и никому другому в оркестре. По рассказам Лёхи Алёхина, ещё до нас на полковой губе побывал тромбонист- срочник по фамилии Годьня, но это как-то не оставило следа в моей памяти и я даже не помнил, за что именно он попал. И вот теперь мы практически полным составом служащих -срочников топаем в это место овеянное солдатскими легендами.

Дошли мы достаточно быстро. Патрульные впихнули нас в темное приёмное отделение и остались бдить снаружи, а начальник патруля пошёл докладывать дежурному. О чём они там говорили, для нас осталось тайной, но вернулся он в сопровождении здоровенного сержанта то ли узбека, то ли татарина, который заставил нас снять ремни и повел по длинному коридору, в конце которого обнаружилась узкая дверь с табличкой " Камера для временно задержанных". " Ну, хоть не для арестованных", подумал я, считая, что это даёт надежду на быстрое освобождение. Сейчас позвонят в полк или в ГДО, выяснят, что никакие мы не "самоходы" за праздничным бухлом и мы ещё успеем в кроватки. Как же я жестоко ошибался!

Хабибулин загремел ключами, со скрипом открыл дверь и скомандовал:

- Давай ходи унутырь!

Мы ,по одному протиснулись " унутырь" . Камера оказалась узкой под стать двери, примерно метра три на полтора. Никакой мебели. Нет даже окна. Вдоль стен стояли четыре бедолаги, которые повернулись на скрип открываемой двери, скорее всего в надежде, что " произошла чудовищная ошибка", но добрые командиры разобрались и их сейчас с извинениями отпустят в родные подразделения. Хотя они были согласны и без извинений обойтись. Но вместо этого им добавили компанию. Дверь закрылась и мы в тусклом свете единственной лампочки на высоком потолке под колпаком из металлических прутьев рассредоточились вдоль стен.

- Ничего себе, ночной отель, - пробормотал я , попытавшись опереться спиной о стену и обнаружив, что она покрыта грубо набросанной штукатуркой, которая комфорт не предусматривает.

- Привет, мужики! - Виталий протянул руку крайнему, стоящему у самой двери ефрейтору, - Не знаете, сколько нас тут держать будут? Как быстро разбираются?

- Привет, - ефрейтор пожал руку, - да хер их знает, я уже вторые сутки, этих троих сегодня утром засунули. Или вчера, какой там день на улице?

- Как вторые сутки?! - даже в полумраке стали видны белки Витаминных вытаращенные глаз. - Вот так, стоя?

- Ха, а мебель нам не полагается! - невесело усмехнулся ефрейтор и привалился к стене, видно уже привык. - Мы же не арестованные, а временно задержанные. Нам ни хавчик, ни ссальчик не полагается.

- В смысле? - не понял Серёга.

- В смысле, что в туалет даже выводить не полагается. Вы что, на губе никогда не были? Не знаете в чем разница ?

- Ну не были...

- Ну кто-нибудь из роты или взвода ведь точно был! - уверенно сказал ефрейтор, - Они что ли не рассказывали? Вы откуда, кстати?

- 23-й... - коротко ответил Сергей.

- Танкисты? - уточнил ефрейтор, - Ну ваши тут точно часто бывают - соляру немцам же толкают.

- Музыканты мы, из оркестра, - встрял Малов.

- Аааа, сачки! - радостно протянул ефрейтор и остальные трое тоже заулыбались, - Не всегда коту Масленица и вы попались!

Ефрейтор прямо на глазах ожил, словно ему была какая-то выгода от того, что "сачки" попали на губу.

- Так а как быть с туалетом?