Помни обо мне - Софья Подольская

Нас девять, включая меня, Дарьена, Кодра, самого маркиза, его кучера и четырех охранников. Дамы, разумеется, не в счет. Если их, кем бы они ни были, не вдвое больше, шанс у нас — святой Гермий, три дюжины свечей, колокольчиков и два расшитых покрова! — есть.

— Спасти законную наследницу трона! — голос Монфор прозвучал отвратительно самодовольно. Так, словно он уже победил. — Именем Совета я требую передать мне Ее королевское Высочество!

— Да ты рехнулся, дружище? — легкомысленно крикнул маркиз, выпрыгивая из кареты.

И прежде чем дверь закрылась, я успела разглядеть всадника в мундире личной охраны Верховного Прелата с арбалетом на изготовку.

Да, что во имя Всеотца здесь происходит?!

— Ривеллен!

Радость. Звенящая, искренняя радость в голосе неизвестного, но уже ненавистного Монфора, заставила меня лихорадочно схватиться за сумку.

— Да, дружище, лишь я. И я, знаешь ли, очень спешу, а потому…

— Я всегда знал, что ты с нами, Ривеллен!

Я перестала дышать. Потянулась, прильнула ухом к стенке кареты, чтобы не пропустить ни слова. Ни звука. Если он предал. Если маркиз заодно с нападающими, мы проиграли. Я проиграла и, готова спорить на медяк, жизнь моя будет стоить не больше. И пусть смерть так долго ходила за мной по пятам, что ее дыхание стало привычным, как зимние сквозняки Чаячьего крыла или вид из окна моей комнаты в особняке наставницы, умирать, не выполнив клятвы, не поквитавшись с бароном и не найдя того, кто отравил меня запахом жасмина, было…

Бессмысленно.

— С кем это с вами? — голос Дарьена ударил в меня, словно молния в одинокое дерево.

Если маркиз заодно с нападающими, умру не только я!

Эльга нужна им. Сестра Мария-Луиза… Вряд ли кто-то рискнет поднять руку на аббатису ордена святой Интруны, а вот Кодр и…

Я тряхнула головой, сбрасывая цепкие лозы страха, наклонилась, подхватила оброненный Эльгой кинжал и один за другим выложила на мягкий бархат сиденья четыре моих ножа.

— Не шевелитесь, пока я не скажу, — прошептала я, стягивая покров.

Теперь закатать рукава… Жаль, под хабитом только нижняя рубаха да чулки. Подоткнуть подол… Хорошо хоть сапоги не сменила на туфли. И в последний момент перехватить руку Эльги, которая зачем-то потянулась за кинжалом.

— Я могу, — голос Эльги дрожал, впрочем, как и ее руки.

— Молиться, — я переглянулась с сестрой Марией-Луизой, на чьем строгом бледном лице читалось понимание. И ни тени страха. — И, что бы ни случилось, не подходить к дверям.

— С кем с вами? — громче переспросил Дарьен, как раз когда я, прижавшись к стенке кареты, поддела кончиком ножен бархатную занавеску.

И беззвучно выругалась, потому что затылок маркиза частично перекрывал мне обзор.

— С истинными патриотами! Ривеллен, послушай!

Черный атласный бант, стягивающий волосы его сиятельства, покачнулся, сместился, позволяя мне разглядеть двоих всадников. Гвардия Верховного Прелата, все же я не ошиблась.

И арбалеты.

— Ты не можешь оставаться в стороне когда узурпатор, — и без того высокий голос Монфора стал еще пронзительнее, — собирается отдать законную наследницу, последнюю надежду династии этой собаке Рамиро Кастальскому!

Я посмотрела на Эльгу, но сестра Мария-Луиза, продли Всеотец ее годы, уже зажала той рот. Похоже, для нее, в отличие от невесты, новость эта давно не новость. Как раздражающе интересно.

— Ты бредишь, Монфор, — отмахнулся маркиз.

И шагнул к голове кареты, откуда и доносился противный до ломоты в висках голос Монфора.

И Дарьена.

Мизинец бы на правой ноге отдала за возможность как следует осмотреться.

— Нет, Ривеллен, это правда! Договор о намерениях подписан, и потому мы здесь. Принцесса не должна покинуть Арморетту!

Чего же они хотят? Спрятать Эльгу? Или обвенчать с кем-то из своих?

Но Касталия не простит, и это значит…

Война.

— Узурпатор схвачен!

Отвлеченная резким вдохом сестры Марии-Луизы, я даже не сразу поняла, что именно он сказал.

Узурпатор?

— Присоединяйся к нам, Ривеллен, и, когда истинная наследница займет трон, твоя преданность не будет забыта!

Король! Король схвачен!

Святая Интруна, спаси и защити!

Прижавшись к обивке, я отчаянно вслушалась в мелодию дороги. Слишком мирную для того, чтобы быть правдивой.

Тихо.

Почему же так тихо?

Святая Интруна…

Тук.

Легкий удар дерева о дерево прозвучал для меня громче рога, которому суждено возвестить о начале последней битвы.

— Я давно говорил тебе, Монфор.

Второй удар. Третий. И четвертый.

— Нефритовый порошок…

Пятый. Шестой.

С каждым стуком ко мне возвращалась холодная злая решимость.

И надежда.

— Делает тебя глупее, чем ты есть. Хотя, признаться, не думал, что подобное, вообще, возможно…

Семь. Восемь. Девять.

— Не знаю, кто наплел тебе про принцессу, но мы с кузеном сопровождаем тетушку Элоизу.

Десять. Одиннадцать.

— Ты ведь помнишь мою тетушку Элоизу, графиню Бьявиль? Пропусти нас, и я забуду то, что ты наговорил о Его Величестве.

Двенадцать. И…

Я ждала, но вместо тринадцатого удара прилетел крик.

— Ложь! Принцесса в карете, дЭгре видел письма бастарда! И, клянусь честью, мы ее получим!

Сестра Мария-Луиза вновь судорожно вдохнула и еще крепче прижала к себе остолбеневшую Эльгу.

Кажется, дело дрянь.

И все же нас было девять. Девять против двенадцати. И арбалетов.

— Честью? — насмешливо переспросил маркиз. — Допустим. И что потом?

— Корона перейдет к законной наследнице!

— Да неужели? Впрочем, корона, возможно, а вот власть… Моей дорогой кузине ведь всего семнадцать, несомненно, она слишком юна, чтобы править. Зато ее дорогая матушка, похоже, соскучилась по этой неблагодарной ноше. И полутора лет не прошло. А кузину займут восстановлением династии. Только мужа подходящего подберут. Младший Де Рош? Сынок Окли или… О, нет, — смех маркиза был последним, что я ожидала услышать в этой ситуации, — неужели ты, дружище, рассчитывал сам… Всеотец Милосердный, разве можно быть настолько…

— Хватит! — взвизгнул Монфор. — Твой ответ, Ривеллен!

Вдовствующая королева, Первый министр и Верховный Прелат, раз уж здесь его люди. А значит то, что говорили о короле, скорее всего…

Праматерь Керринтрун…

— Мой ответ? — спокойный, собранный голос маркиза, прозвучавший сейчас совсем близко, остудил мою глупую панику. — Мой ответ нет, Монфор. Я не играю заодно с дураками. И уж тем более не позволяю им себя использовать. В эту дверь, — легкий стук подсказал, что последняя фраза предназначалась мне, — вы не войдете.

Девять. Нас все же девять, правда, один — калека, второй хром, а третья…

А, какая разница.

В кои-то веки я была согласна с маркизом.

Эльгу они не получат.

Я выпрямилась и перебросила кинжал в правую руку.

Клянусь честью Морфан.

— Жаль. Очень жаль, Ривеллен. Но ты сам решил свою судьбу!

И вновь тихо.

Праматерь Керринтрун, я твой сосуд.

Воплощение твоей…

В этот миг тишина раскололась.