Запретная правда о русских: два народа - Андрей Буровский

Но главное – к концу XIX века основной критерий разделения крестьян – уже не феодальный, по правам и повинностям, а по имуществу. К 1917 году в России было 2 млн кулацких, 3 млн середняцких и 10 млн бедняцких крестьянских хозяйств. Между 1860 и 1917 годом число батраков возросло с 700 тысяч до 4,5 млн человек.

Различались крестьяне и по этнографии. В разных губерниях был разным покрой штанов, сарафанов и рубах, по-разному плели лапти. Знающие люди по форме и покрою шапки, по вышивке на женских рубахах и платках определяли губернию и чуть ли не волость, из которой происходит человек.

По сравнению с громадным миром крестьян «свободных городских обывателей», мещан, было немного. В 1811 году в Российской империи жило 950 тысяч мещан (35 % всего городского населения), а крестьян в том же 1811 году – больше 18 миллионов. В 1897-м мещан было 7500 тысяч (44 % городского населения), а крестьян – за 93 миллиона.

Вообще-то, слово «мещанин» – не московитское. Мещанами называли горожан в Речи Посполитой – от слова «место», то есть город. Горожане. В Московии жителей городов-посадов называли «посадские люди».

По губернской реформе 1755 года к мещанам отнесли всех посадских людей, у которых было собственности меньше чем на 500 рублей.

Исходно мещане были типичными туземцами: могли не брить бород, одевались по-русски, не могли свободно переезжать с места на место, платили подушную подать и несли рекрутскую повинность.

Интеллигенция очень не уважала мещанство. Интеллигенции вообще было глубоко несимпатично проявление любых «буржуазных» черт поведения. А ведь мещане имели собственность, работали на рынок и зарабатывали деньги.

«В переносном смысле мещанами называют людей, взглядам и поведению которых свойствен эгоизм и индивидуализм, стяжательство, аполитичность, безыдейность и т. п.» – так определяет эти интеллигентские претензии авторитетный справочник [91. С. 205].

Получая образование, мещане вливались в ряды интеллигенции и становились европейцами… и тоже проникались неодобрительным отношением к скучному, «неправильному» мещанству.

В Московии не было особого сословия купцов. Его создал Петр I, чтобы легче было собирать денежки с подданных. Купцы никогда не были многочисленны; в 1840-е годы их было порядка 219 тысяч человек, в 1897 году – 226 тысяч человек.

Купечество разделялось на гильдии – по размеру объявленного капитала. Со временем суммы эти возрастали: в 1756 году к I гильдии относились купцы с капиталом в 10 тысяч рублей и больше. В 1863 году – с капиталом больше 50 тысяч.

Какая-то ничтожная часть высшего купечества смогла выйти в дворяне: Демидовы, Строгановы, Гончаровы. Основная масса оставалась туземцами еще в середине XIX века. Купеческий быт строился по древнейшим традициям, восходившим к Московии.

Купцы и мещане европеизировались быстрее крестьян потому, что жили в городах, были поневоле современнее, активнее. Крестьян они чаще всего глубоко презирали и почему-то считали себя выше.

К концу XIX столетия эти городские туземцы европеизировались почти полностью, но еще в 1860–1880 годы жив был строгий, крайне замкнутый купеческий уклад, далекий и от крестьянского, и от дворянского.

По ревизии 1719 года числилось 97 413 душ духовенства обоего пола. Численность этого сословия почти не росла: в 1912 году в Российской империи жило 110 тысяч священников, в общей сложности порядка 250 тысяч человек обоего пола.

Церковь оставалась могучим общественным и государственным институтом, владела немалой собственностью. В 1890 году в Российской империи было 28 769 наделенных землей церквей, а в их распоряжении – больше 2 млн гектаров земли.

В XVIII – первой половине XIX века священники в абсолютном большинстве оставались ярко выраженными туземцами. Но особыми… Туземцами с образованием. Образование это было чисто гуманитарным, средневековым; это было московско-византийское образование, в котором необходимо было знать церковнославянский и греческий языки, которое строилось на изучении православной философии, богословия, риторики, – как в XV–XVI веках.

Но ведь до создания Московского университета в 1755 году в России не было и такого! Гимназия и университет при Санкт-Петербургской де сиянс – Академии наук оставались фикцией. Чтобы получить серьезное современное образование, Ломоносову пришлось ехать в Германию…

А Славяно-греко-латинская академия в Москве, созданная в 1687 году при Богоявленском монастыре, все же давала высшее образование. Учили в Академии латинский, греческий, славянский языки, богословие, «семь свободных искусств»: грамматику, риторику, диалектику, арифметику, музыку, геометрию и астрономию. Как в средневековых университетах Европы… Впрочем, в Западной Европе греческого и славянского не учили.

Но в Европе систему «семи свободных искусств» в XVI–XVII веках вытеснило классическое образование в гимназиях, а университеты создавали новые факультеты и все дальше уходили от Средневековья. Ни Русь, ни Византия не переживали этого переворота. Славяно-греко-латинская академия оставалась пережитком уже умершей Византии и уже умирающего русского Средневековья. Своего рода загробная жизнь уже почившей цивилизации.

Этот пережиток даже развивался, по-своему! В середине XVIII века в Славяно-греко-латинской академии стали изучать еще физику, философию, медицину, немецкий и французский языки.

Академия давала не такое уж скверное образование. В ней учились не только деятели церкви, но и купцы, мещане – все группы русских туземцев, которым законы Российской империи разрешали вообще где-то учиться. В начале XIX века в ней училось больше 1600 человек.

До Петра учились в ней и лично свободные крестьяне, но потом правительство запретило им поступать в учебные заведения. Михайло Ломоносов был вынужден врать, притворяясь то «купецким», то «дворянским сыном».

Славяно-греко-латинская академия подготовила нескольких крупных чиновников, первых профессоров Московского университета. В ней учился поэт В.К. Тредиаковский и математик Л.Ф. Магницкий.

С появлением Московского университета Академия стала проигрывать более современному конкуренту. В эпоху Александра I появились еще 6 университетов… Славяно-греко-латинская академия окончательно превращается в чисто богословскую школу и теряет свое общенародное значение. В 1814 году ее переименовали в Московскую духовную академию и перевели в Троице-Сергиеву лавру.

К началу XX века в России было 4 духовные академии и 58 семинарий, в которых обучалось 19 900 человек для занятия церковных должностей. В духовных семинариях часто учились дети купцов и мещан – их ведь не пускали в гимназии, семинария оставалась единственным путем получить хоть какое-то образование.