Государево дело - Андрей Анатольевич Посняков

– Леопард! – португалец выхватил изза пояса нож…

Идущий впереди воин настороженно замедлил шаг и выставил вперед копье, взятое у убитых нкрумов. Копья, ножи, мясо… Трофеи знатные! Пригодились все…

Еще одно копье имелось у другого воина, у вождя же – только широкий нож… Но эти чернокожие парни труса не праздновали, совсем наоборот – держались горделиво, с улыбками!

Гдето невдалеке, в джунглях, послышалась какаято возня, писк… Снова раздался рык, затем все стихло. Переглянувшись, воины опустили копья… Португалец засунул за пояс нож. Все успокоились и продолжили путь – похоже, леопард настигтаки свою жертву.

Хитрая Марта обронила ветку, дескать – от испуга… И тотчас же сорвала другую, прямо на повороте к широкой тропе, внезапно показавшейся за деревьями.

– Em breve o rio! Navio. Luanda! – глянув на предателя, промолвил вождь.

Алвиш довольно покивал и потер руки…

Рио – это Марта понимала – река! Навио – судно. А Луанда – большой португальский город. Река. Корабль. Луанда…

Все стало понятно! Вот куда направлялся Алвиш! Вот зачем ему людоеды! Он дойдет до реки, там, вероятно фактория, гавань. Сядет на попутный корабль – золота хватит. А что будет с Мартой и Ква? Людоеды уведут их в свои земли? Или…

Вот тото и оно, что – или! Марта вдруг с ужасом осознала, зачем «леопардам» Квада и она сама, почему они их не убили сразу же, не избавились… И почему не охотились по пути!

Мясо! Вот почему. Вот зачем.

Воиновнкрумов «леопарды» уже съели. Следующая на очереди – Ква! Ну, а за ней – и она, Марта. Насколько слышала девушка, мясо белых людей людоеды не очень жаловали – слишком соленое… Тем не менее – ели. Не откажутся и теперь – голод не тетка.

И снова послышался рык леопарда! Только теперь – с другой стороны. Верно, хищник, выслеживая добычу, рыскал кругами по джунглям. Девчонки переглянулись и поежились. Не леопарда им сейчас нужно было бояться, а тех, кто взял себе его имя!

Беглецы шли по широкой утоптанной тропе – почти по дороге! Судя по всему, тропой этой пользовались довольно часто – по пути попадались и остатки кострищ, и следы ног на мягкой – у родника – глине… А по обеим сторонам тропы белели человеческие кости и черепа!

Невольничья тропа, вот что это было! Она вела откудато с востока к морю, к дельте большой реки, о которой говорил вождь «леопардов».

Между тем вождю становилось все хуже и хуже – он постоянно останавливался, кашлял, хватаясь то за голову, то за грудь. Наверняка, кроме удара по голове, этот крепкий молодой парень еще и подхватил какуюнибудь заразу, недаром сотоварищи посматривали на него со страхом.

Вечером утроили привал. На полянке, рядом с узким каменистым ручьем, исчезающим в густых зарослях.

К этому времени вождь вообще слег, вытянулся на подстеленных пальмовых листьях. Приподнявшись, чтото сказал воинам. Те понятливо кивнули и, подойдя, сноровисто сорвали с Марты одежду! Мало того – еще и привязали к толстому стволу пальмы. Голой! Неужели…

Нет, о насилии, похоже, дело не шло.

Марта, конечно, кричала… Но недолго – получив кулаком в скулу, тут же успокоилась и замолкла. Капнула из разбитой губы кровь. Да уж, эти черные парни умели вполне доходчиво объяснять! Хорошо, челюсть не сломали… Вполсилы били, и то очень больно. Несчастная девушка даже не всхлипнула – понимала, никто ее здесь не пожалеет, кроме Квады.

А той некогда было жалеть – «леопарды» добрались и до нее, связав, бросили в ручей, так, чтобы только одна голова торчала.

Марта похолодела – она уже побывала в плену у каннибалов и прекрасно поняла, что это за страшные приготовления! Кваду бросили в воду – вымачивать. Чтоб мясо было вкуснее! Точно так же они поступили и с тем бедным моряком, Карлом… Правда тому еще и переломали ноги… А что же не переломали Ква? Не сочли нужным? Опасались, что девушка будет кричать? Или просто лень было возиться – ручейто вот он, рядом, все на виду? Ну, как бы то ни было…

Один из «леопардов» кудато ушел, но вскоре вернулся – с синей и белой глиной, а еще – с охрой. Верно и в самом деле путь этот был людоедам хорошо знаком – знали, где что находилось.

«Леопарды» тут же раскрасили лица. Вождь – охрой, воины – глиной, белой и голубой.

Алвиш смотрел на все это с полнейшим равнодушием, а потом и вообще ушел к ручью – выбрал место поглубже, да принялся стирать рубаху, время от времени поглядывая на брошенный рядом на бережке узелок. Тот самый, с золотишком Марты. Надо сказать, и людоеды узелок этот давно уже приметили и, может быть, коечто решили…

– Эй! – тихо, понемецки, вдруг позвала Квада. – Только не поворачивай голову, белый.

– Ну? – португалец переспросил шепотом, послушно не поворачивая головы. – Что ты хочешь?

– Хочу сказать, узелок твой достанется «леопардам», – так же тихо промолвила черная девушка. – Я слышала по пути, как они говорили. Немного понимаю их речь. Им не помешает золото! А белый – не нужен.

– Врешь ты все, черноголовая! – Алвиш напряженно хмыкнул. – Сейчас расскажу все вождю.

– Если такой дурень – рассказывай. Мне уже нечего терять.

Лежавший на пальмовых листьях вождь улыбнулся, привстал и, чтото сказав воинам, указал на привязанную к дереву белую деву.

Воины обрадованно переглянулись. Один из них, с голубыми полосами на щеках, встав, подошел к девчонке. Оглянулся, чтото спросив у вождя… Кивнув, взял щепоточку охры… И провел пару полосок по груди и по левому бедру Марты. Потом – уже голубой глиной – по правому…

Разрисовал…

Тут же подошел и второй воин, пометив белой глиной предплечья и живот. Марте вдруг стало щекотно, и, несмотря все свое положение, она едва удержалась от смеха – еще ударят, псы поганые, у них это быстро!

Перекусили нынче наскоро – фруктами и кокосовым молоком, кои достались и пленницам. После несытного ужина, воины уселись рядом с вождем. Один попросил у Алвиша нож и принялся подтачивать какуюто палку.

Протянув клинок, португалец подошел к растущей невдалеке от привязанной пленницы пальме, чтото сорвал…

– Алвиш, ты им веришь? – негромко спросила Марта. – Я б на твоем месте сто раз подумала. Зачем они забрали у тебя нож?

– Молчи!

– А мое золото? Ты и в самом деле полагаешь, что оно останется твоим? Наивный! У тебя совсем заплыли жиром мозги? Ты был нужен людоедам только, пока был