Милосердие солнца - Юлия Июльская

— Он не знал, Киоко. Мы все недооценили сёгуна. Хотя и он нас… Но мы заплатили большую цену за его смерть.

— Слишком большую.

— Наверное, в войнах иначе и не бывает… Я вернусь за ним, — пообещала Норико. — Дай мне несколько дней. Тебе пора взять власть в свои руки, как это и должно быть. А когда будем в Иноси — я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть его домой.

— Ты правда сможешь?.. — Киоко хотелось верить, но она поняла, что боится. Не того, что Иоши не вернётся, а того, что она поверит в его возвращение и потом не сможет пережить эту утрату снова, если ничего не выйдет.

— Если я не смогу протащить мертвеца к живым, что я за бакэнэко тогда такая? — Норико фыркнула, и из её носа полетели сопли.

— У-у-у, ты ещё и заболела?

— Нет, это от… Кхм, да, заболела. — Она попыталась утереть нос лапой, но было видно, что даже такое движение даётся ей с трудом.

— Позволь мне. — Киоко подняла подол кимоно, вылила на него немного воды из пиалы, стоявшей рядом, и начала вытирать мордочку.

— Фу, холодная, — проворчала Норико.

— Лучше, чем в соплях ходить.

На это она ничего не сказала, только буркнула невразумительно, но смирно терпела, пока Киоко не закончила. А когда закончила, почувствовала чужое присутствие за стеной. Такое же близкое и знакомое.

— Хотэку, она чувствует твою ки, — мяукнула Норико. — А я — запах.

Он вошёл и опустился на колени перед Киоко, низко кланяясь.

— Прошу прощения, я не хотел вас беспокоить.

— Пожалуй, вы как раз вовремя. Мне нужно кое-что рассказать. Это касается оками…

* * *

Ши выжил чудом. Когда Джиро прибежал, пылала по меньшей мере пятая часть леса с южной стороны. Не было ни шанса справиться с огнём. Уже успели погибнуть многие — и отшельники, живущие у опушки, и дикие из ёкаев, поколениями скрывавшиеся в тени. А сколько животных… Но как бы ни было жаль других, в Ши было лишь двое, за кого Джиро переживал по-настоящему, — его родители. А так как жили они в южной части леса…

Отчаяние захватило его раньше, чем разум сумел возобладать, так что Джиро сам чуть не сгорел. Метался среди полыхающих стволов, пытаясь не задохнуться от едкого дыма, но упорно пробирался всё дальше к югу, к поляне, на которой вырос. Сейчас он понимал, что это безумие должно было стоить ему жизни, но тогда мыслей не было, только желание отыскать, стремление спасти, заглушающее все доводы.

Он не знал, как и когда всё случилось. Огонь опалил шерсть, дым забрался в ноздри, сознание помутилось и оставило его, погрузив во тьму. Не было ни надежды, ни мира — всё ушло. А когда вернулось — он лежал среди обугленных поваленных стволов на выгоревшей траве. Всё пропахло гарью, как и он сам. На шерсти местами были проплешины, правую заднюю лапу придавило деревом, но огонь… Его больше не было.

Осторожно освободившись, он, подволакивая лапу, побрёл в сторону поляны и обнаружил её почти сразу.

— Мама?!

Вокруг звенела тишина. Ни птиц, ни зверей, ни оками.

— Отец?

Никто ему не отвечал. Да и некому было отвечать.

Он обошёл всё вокруг, все их места — их не было нигде. Но не было и их тел. А это значило, что…

— Явился, — сердитый голос мамы заставил вздрогнуть. Джиро обернулся и прижал уши.

— Мне нужно было…

— Нужно было довести нас своими выходками, как всегда. — Она подошла ближе, и Джиро невольно припал к земле.

— Я был нужен ей, так… Так надо было.

Мама остановилась в шаге от него и склонила голову набок.

— Когда?

— А?..

Она села и смотрела на него уже спокойно.

— Когда?

— Я ушёл сразу после, — признался он, потом поднялся и сел напротив.

— Почему не сказал?

— Не знаю… Боялся опоздать. Я правда был нужен там.

Мама переменилась. Она больше не злилась и, кажется, даже не собиралась отчитывать его. Словно в один миг признала в нём уже не собственного сына, а равного себе оками.

— Стоило предупредить, — только и сказала она.

— Я хотел, но… Переживал, что вы будете против.

— О, мы были бы, — усмехнулась она. — Но никто не может остановить волка, ведомого своим богом.

Ну надо же. Даже мама признаёт перед чем-то своё бессилие. Хотя Джиро был уверен, что она лукавит. Если захочет — так запрёт его, и никакие боги тому не помешают.

— Я боялся, что вы погибли, — тихо сказал он, понимая, что был бы счастлив, даже если бы получил сейчас по ушам вместо этого разговора. — Отец?..

— С ним всё хорошо. Мы помогали остальным выбраться к северу.

— Но как вообще случилось, что Ши загорелся? Да ещё и такой большой участок сразу…

— Самураи. Они вошли по Тенистой тропе в темноте. Мы знали, что они здесь, но не думали, что решатся на подобный поступок. Не уверена, что они сами сумели выбраться после поджога, — возможно, это был их последний приказ и последний путь.

Джиро попытался представить, каким безумцем нужно быть, чтобы выполнять подобные приказы. А потом вспомнил себя, совсем недавно сознательно бегущего в горящую чащу. Наверное, все они верили в необходимость своего безумия.

* * *

— Они живы, — подтвердила Норико. — Оками в Ёмоцухира я бы точно не пропустила. Это как не заметить фейерверк, громыхающий посреди ночи.

— Хорошо, — вздохнул с облегчением Хотэку.

Киоко-хэика снова заговорила:

— Мне жаль, что я не сказала об этом тогда, в Минато… Но я боялась, что в горе и переживаниях мы рискуем потерять и вас двоих.

— Я понимаю ваши мотивы, — согласился Хотэку.

— Да уж. Если бы Ши загорелся, когда там была ты, — добавила Норико, — не хотела бы я встать перед таким выбором. — Она покосилась на Хотэку, и тот едва сдержал улыбку.

— Главное, что все целы. Ну… Мы все, — поправился он. — Я уже отправил гонца к Кунайо-доно, завтра мы выдвигаемся в Иноси. Киоко-хэика, вы предпочтёте поехать или… — Он слегка приподнял крылья, указывая взглядом себе за спину.

— Я полечу, вы поезжайте с Норико. Ёширо-сан и Чо-сан пусть тоже выезжают. Пришло время выполнять обещания.

* * *

Сиавасэ не любил перемен. Вокруг — сколько угодно, в собственной жизни — ни единой. Мир переменился, и земля на Западе ожила, но он каждое утро неизменно продолжал подниматься на излюбленный холм. На юге от Эена война, но утром его ждёт холм. Деревню наводнили беженцы из Минато, дом его не тронули, обошли стороной, и он по обыкновению встретит рассвет на своём холме.

Так он жил