Тайна асассинов - Александр Воронель

Узел проблем, завязанных вокруг еврейского вопроса, оказался гораздо значительнее, чем демографическая и культурная проблема нескольких миллионов людей, составляющих еврейский народ. Сионисты, определявшие свой сионизм всего лишь как форму еврейского национализма, не учли глубины заинтересованности нееврейского мира в судьбе евреев.

Огромную роль в массовой психологии играет религиозная принадлежность. Даже, если общество кажется абсолютно безрелигиозным, оно живет по нормам и принципам, сформировавшимся в предыдущие века, когда религиозное мировоззрение было единственно возможным. Даже «кодекс строителя коммунизма» был всего лишь чуть модифицированным собранием раннехристианских правил. Народы представляют собой то, что делает из них историу. У бывшего советского народа все прежние правила были изломаны дважды на протяжении этого столетия, и неудивительно, что многие в результате готовы отказаться от всяких правил или даже подменить их блатным «законом». Но и остающиеся обломки правил продолжают быть все же наследием религиозной традиции.

Хотим мы этого или не хотим, теперь после образования государства наши успехи и поражения, а также наши грехи и заслуги, имеют всемирно-исторический характер и всемирно-историческое значение. В обеих монотеистических мировых религиях роль евреев непропорционально велика не только в прошлом, т. е. в их происхождении, но и в настоящем, поскольку еврейская судьба в этих вероучениях догматически определена. От адекватности этих определений зависит сохранность их веры и спокойствие прихожан. Поэтому и отношение к Израилю в разных странах определяется нюансами господствовавших в прошлом мировоззрений и мерой сегодняшней влиятельности религиозных институтов.

С христианской точки зрения, евреи своевременно не принули истинного Мессию, и благодать теперь может вернуться к ним не иначе, как вместе с признанием Иисуса Христа. Такое возвращение, однако, в принципе не исключено, так как оно (вместе с подтверждением догмата об избранности) недвусмысленно предусмотрено апостолом Павлом:

«… Весь Израиль спасется, как написано: прийдет от Сиона Избавитель и отвратит нечестие от Иакова. И сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их. Ибо дары и призвание Божие непреложны.».

Католическая церковь, в которой толкование первоисточников находится в руках иерархии, еще не приняла окончательного решения на этот счет. И Ватикан все еще полностью не признал государство Израиль.

Но в США, где протестанты систематически читают Библию сами, и толклвание остается в руках верующих, миллионы христиан ожидают от Израиля осуществления долгожданных пророчеств и ищут подтверждения этому в ежедневных сообщениях газет. Президент Клинтон в своей речи в Израиле несколько лет назад упомянул характерный эпизод. Обращаясь к своим избирателям, он однажды по памяти процитировал библейскую клятву: «Если я забуду тебя, Иерусалим, пусть отсохнет моя правая рука!..». После митинга один священник обратил его внимание на ошибки допущенные им в цитировании: «Однако, — сказал он от имени избирателей — эти ошибки мы вам простим. Но вот, если вы в самом деле забудете о Иерусалиме…».

Православная церковь, пострадавшая от неблагоприятных политических рбстоятельств в течение слишком длительного периода, не имеет пока единой точки зрения, но нужно отметить, что русский религиозный философ Владимир Соловьев еще сто лет назад (в 1899 г., почти одновременно с Теодором Герцлем) предсказывал образование государства Израиль и пророчил ему пионерскую роль во всеобщей войне с мировым злом, которая развернется как раз к 2000 г. Война с мировым терроризмом была осознана миром не намного раньше. Поскольку сегодняшняя черная сотня в России готова даже и христианство считать частью сионистского заговора, она, по-видимому, готовит себя на роль мирового зла в этом сценарии.

С точки зрения ислама евреи, в свое время не оправдав Божественных ожиданий, упустили свой шанс уже навеки и обречены довольствоваться тем заведомо второразрядным статусом, который готовы им предоставить мусульманские государства. Историческая заносчивость евреев, проявляющаяся, в частности, в основании и процветании государства Израиль, больно ранит самоуважение мусульманина, не соответствует пророчествам Корана и должна быть непременно наказана. Ислам гораздо материалистичнее христианства и не учит смирутьсу с земным поражением в расчете на духовную победу. Напротив, смерть в бою за веру теоретически представляется мусульманину хорошим завершением праведной жизни, а военная доблесть — специфически мусульманской добродетелью. Поэтому военное превосходство Израиля означает разрушение всего их космоса.

Жизнь евреев, таким образом, отчасти мистифицирована и опосредована пристальным вниманием других народов. Сами проявления этой жизни также служат источником новых идеологических течений в нееврейской среде. Так, возникновение Израиля на наших глазах породило идеологию «палестинского народа», а затем и сам этот народ, который не существовал до государства Израиль и вруд ли сумел бы выжить, если бы это государство прекратило свое существование.

Народы, принадлежащие к двум основным мировым религиям, (т. е. большинство человечества) всегда находят в себе достаточно внимания, чтобы помнить о нашем существовании и иметь мнение по его поводу.

Антисемитизм в мире существует как уродливая проекция этого преувеличенного всеобщего внимания. Гитлер, будучи припадочным визионером, неоднократно подчеркивал, что ведет Мировую войну, собственно, не с Россией или Америкой, а с мировым еврейством. Хотя с точки зрения цивилизованного человечества это утверждение казалось свидетельством искажения адекватной картины мира в его мозгу, именно оно, это искажение, пережило германский нацизм и оказалось вдохновляющей формулой, приемлемой для миллионов людей после того как все остальные его идеи давно забыты. Нацистские преследования своим грандиозным размахом и фундаменталистским характером обнажили истинную меру заинтересованности народов в судьбе евреев и возможный масштаб проблемы. Антигуманистическое и антихристианское настроение нацистов неслучайно избрало евреев своей главной мишенью. Евреи оказались заложниками, а потом и жертвами этого внутриевропейского спора о путях развития их цивилизации.

Также и сейчас, определенное течение в исламе, переживая свой многовековой конфликт с европейской, христианской культурой, пытается сделать евреев заложниками в своей борьбе из-за той фундаментальной роли, которую они играют в обеих религиях. Иногда им это неплохо удается, и мусульмане находят себе множество сторонников внутри самой христианской цивилизации, которая полна противоречий и, похоже, тем и держится.

Однако, вопреки всему вышесказанному кое-что все же достигнуто за эти 58 лет. Даже короткого пребывания в израильском гражданстве оказывается достаточно, чтобы почувствовать, как изменяется в тебе личное отношение к антисемитизму. В Израиле начинаешь чувствовать, что если бы антисемитизм оставался неразделенным чувством, он не смог бы задеть нас столь основательно, как это случалось в действительности. То есть, без нашего психологического соучастия, готовности «понять», он не казался бы столь оскорбительным. Опасным — конечно, несправедливым — большей частью, но вовсе не унизительным. Никакой логикой не докажешь израильтянину, никогда не жившему в составе национального меньшинства, что антисемитизм может его унизить. Также как англичанина не взволнует сообщение, что, возможно, на свете существуют англофобы. Конечно, израильтянин может заметить антисемитизм — он не слепой. Но он не может проявить того «понимания», которое даст возможность еврею страдать, а антисемиту получить свое моральное удовлетворение.

Как-то в приморском кафе в Тель-Авиве, я оказался свидетелем такой сценки. За одним из столиков сидел здоровенный американец, по виду мексиканского происхождения, набравшийся уже настолько, чтобы начать приставать к окружающим. Он спросил израильтянина, сидевшего за соседним столиком: «А ты откуда?» Тот ответил, что родился в Израиле. «Но ты совершенно не похож на еврея!» — радостно загоготал американец, воображая, что делает парню роскошный комплимент. — «Надеюсь, ты не хотел меня этим обидеть…» — с угрозой сказал израильтянин, и американец ошеломленно захлопнул рот.

Проблема, которая имеет решение, уже не проблема, так же как трагедия со счастливым концом уже не может считаться трагедией. Жизнь всякого человека на земле трудна, но трагедией ее делают только непреодолимые обстоятельства. Рок и страсти ведут героев к гибели. Погромы и Катастрофа сообщали еврейской судьбе трагический оттенок.