Книга пятая. Завистливое смирение (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Ну а второй неожиданной накладкой было как раз оперативно организованная травля меня любимого с целью получения головы. Как оказалось, задуманная местными с момента, как наша компания приплыла в квадрат.

Но мы выкрутились.

— А особо я горжусь Мимикой, — отщипнул я лаврушки от увивших меня гипотетических венков, — Она держала Приз в руках задолго до финала и нашла в себе силы с ним расстаться. Хотя знала, что её выигрыш далеко не гарантирован.

Мимика надулась, пофыркала, распушила куцый хвост и принялась принимать комплименты и прочие восхищения от присутствующих. Её фанклуб в 32 кошкодевочки так вообще начал наперебой захваливать такую умную, добрую, хорошую и полезную… Эх, молодость. Не слышали они её ранее. Но ничего, нам плыть долго, еще свое мнение изменят. Наверное. Есть у меня по этому поводу одна идейка.

— Всё теперь ясно? — улыбнулся я, — Магамами свободен и не опорочен, мы тоже почти без потерь выбрались, куакарабилли счастливы, зло наказано. Не разгадана только загадка про коров на двух ногах, но я без этого, поверьте, проживу спокойно. Нет больше вопросов?

— Один! — важно пропищала Фуому, почти заваленная телами поклонниц, — Мач, а откуда у тебя взялся сундук под Приз? Ну тот, зеленый?

— Это? — вздёрнул я брови, — Так это когда вы Хашанапур грабили. Тами канделябр притащила в этом сундуке. Всё хотел выбросить, да вот, пригодился. Согласись же, идеально подошёл?

— А можно мне его? — внезапно спросила кошкодевочка.

— Я бы отдал, только Магамами его зажопил, — покаялся я, — Но могу дать номер магикона этого мага. Позвонишь?

— Неть! — тут же нырнула победительница Турниров назад в кучу обожательниц.

Призадумавшись, я сам себе признался, что мое мнение о Мимике слегка изменилось. Нет, навязчивая идея сбагрить куда-нибудь этот везучий набор костей и звуков осталась, но поугасла. Всё дело бы в том, как наше хвостатое несчастье выступало на Турнире. Там, со сцены, Мимика показала, что голос был единственным, чего ей действительно не хватало, чтобы считаться настоящей певицей. Да что там певицей, исполнительницей. Она и пела, и аккомпанировала себе и даже танцевала, делая всё одновременно. Так что из моего отношения к ней исчезла большая часть пренебрежения как к специалисту. Кошкобабушка по-прежнему оставалась в моих глазах отмороженной эгоисткой, но теперь я знал, что она может подкрепить своё поведение реальными достижениями. А звездам мы ооочень многое прощаем. Элтон Джонам там или Майклам Джексонам.

— Стоп, машина! — скомандовал я Веритасу. Небо было ясное, царил полный штиль, а мы никуда не спешили. Зачем идти на чистой мане, когда можно спокойно и без надрыва зарядить резервы корабля, благо что «аура радости» Саяки позволяет нам всем это делать вполшишечки, без мазохизма? Так что загораем, отдыхаем, расслабляемся!

— А вы ничего не забыли? — полный вредности и самодовольства голос Тами Мотоцури отвлек всех вокруг от раскладывания на палубе лежаков и прочих шезлонгов.

— Кошкодевочки тут, — начала послушно перечислять Матильда, — Самара тут, мы тут, Кинтаро и Датсуне… ой! … в каюте. Не слушаем! Виталик тоже тут. Ничего не забыли!

— Да? — насквозь фальшиво удивилась гномка, победно стоя с руками, сомкнутыми в замок на груди, — А получить с архимага награду за оказанную услугу, а? Зелья же были только авансом!

И вот тут меня продрало. Стало бесконечно стыдно, плохо и больно. Надо же было так увлечься происходящим, что самым омерзительным образом забыть о том, ради чего я это всё делаю! Это как молодой специалист, третий месяц подряд остающийся на неоплачиваемые сверхурочные, потому что «мы один дружный коллектив!», «мы на тебя надеемся!» и «нужно постараться!». Тьфу ты!

— Тами, ну ты же…, - умильно и многозначительно посмотрел я на рыжую жадину.

Та тут же указала пальчиком на себя, вздёргивая брови в изумлении, мол, она-то причем? …но продержалась недолго. Прыснув, гномка призналась, что стрясла с мага всё положенное как раз перед началом финала Турнира. За такие слова мы её облили скупым, но чистым скептицизмом, от которого девушка пожухла, а затем, побегав глазками по сторонам, призналась, что Бенджоу её отловил сам и всё сунул лично в руки. Ай фигня-война, главное маневры, давайте смотреть, чего обломилось!

Наградил нас архимаг не так, чтобы ух, но вполне по-божески. По одной волшебной вещи каждому. Предметы были небольшие, что вызывало понимание — не будет же почтенный ректор академии таскать с собой сокровищницу? …но очень полезные. Каждый из них, кроме незначительного прироста к характеристикам, даровал своему владельцу один приём на время, пока этот предмет надет.

Мне обломилось кольцо, дарующее редкий воинский приём «Двойной круговой удар», говорящее само за себя. Очень полезно для танка партии. Матильда стала обладательницей тонкой золотой цепочки на лодыжку, позволяющей жрице быстро летать… в течение 5 секунд с перезарядкой в минуту. Для целительницы — просто отпадная штука, чтобы быстро удрать или залезть куда повыше. Тами стала обладательницей пояса схожих характеристик, способного сделать свою хозяйку невидимой на те же самые 5 секунд, но с перезарядкой в уже 5 минут. Саяке маг послал… шляпу. Старую, потрепанную и еще более уродливую, чем та, которую мудрица постоянно на себе таскала, от чего бывшая ведьма пришла в такой восторг, что еле отняли… посмотреть характеристики. А затем отбивались всей кучей от этого головного убора. Шляпа оказалась способной летать, самонадеваться на противника (в данном случае нас) и грызть его голову скрытыми от посторонних глаз зубами.

Утопить шляпу не Саяка не дала, заявив, что наконец-то нашла родственную душу.

На фоне такой шляпы доставшиеся Мимике сапожки, ускоряющие бег по аналогии с предметами Шлиппенхофф и Мотоцури, не смотрелись от слова «совсем».

— Ну вот, — удовлетворенно подытожил я, — Всё хорошо, что хорошо кончается. Теперь плывём на Хелис, проводим наших девочек через межконтинентальный портал к ним домой, а затем двигаем в гости к Сатарис! Всё-таки нехорошо, когда приглашение так долго пылится в кармане…

- Мач. Прости меня, — внезапно прервал меня корабль. Тон Веритаса мне категорически и резко не понравился. Он был… мертвым. Так говорят безнадежные больные на всю голову люди, что играют на ставках или там в игровые автоматы. Не сразу, а после того, как всё продуют… и встанут. Перед любимой бабушкой. В день пенсии. С топором.

— Что случи…, - начал я оборачиваться.

…и в это время нас накрыла тень.

Корабль был огромен, возвышаясь бортами на два с лишним метра над далеко не миниатюрным Веритасом. Тень, накрывшая нас, образовалась от титанических парусов, закрывших закатывающееся уже солнце. Из раскрытых портов внезапно подкравшегося к нам исполина вместо пушек вытянулись длинные палки с крючьями на конце, намертво сцепляя корабли вместе. А когда на палубу моего верного волшебного товарища с грохотом рухнули массивные переходные мостки, сердце пропустило три удара и ушло в пятки.

Они спускались, синхронно топоча копытами, по двое. Маршировали так бодро, что мостик, весящий, наверное, пару тонн, со скрипом вдавливал доски Веритаса, причиняя кораблю повреждения. Но тот молчал. Мы все молчали.

Коровы спускались торжественно и молча. На вид они были совершенно одинаковые, разнился лишь порядок черно-белых пятен на их шкурах, да размер у вымени. В остальном — одинаковый рост, одинаковый шаг, одинаково гордо задранные морды с небольшими рожками.

…одинаковые двух-с-половиной-метровые алебарды.

«Мама, я не хочу умирац…», — подумал я, глядя как сошедший с корабля десяток коров выстраивается в две линии почетного караула. То, что на гигантском галеоне, размеры которого я раньше не совсем правильно оценил, этих колоссов, ходящих на задних копытах, еще много — к бабке можно было не ходить. Это было понятно даже Виталику.

А затем перекидной мостик задрожал, держа на себе важно шагающую тушу, высотой как бы не на голову превышающую других коров, что были одного, как под линейку, роста.