Книга пятая. Завистливое смирение (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— Капитан! — позвал меня при отплытии Вадун Шаколола, — Я подсчитал здесь, докладываю! Воды нам, скорее всего, теперь хватит до континента даже при отсутствии дождей, а вот с пищей всё хуже. У нас полностью отсутствуют крупы и хлеб! Я понимаю, что в данном случае такого не достать, поэтому уверенно утверждаю — требуется посетить еще один остров!

— Значит, посетим! — решительно махнул я рукой, — Полный вперед!

Ну, это был не «вперед». Погоня была довольно близко, километрах в четырех, от чего врубивший полную магическую и ветровую скорость Веритас пошёл гулять между пенсионерскими островами, что встречались всё чаще и чаще. Эта тактика принесла некоторые плоды, позволив нам разорвать дистанцию до спокойной, но одновременно с этим продемонстрировала неприятные последствия: флот (а эту груду парусов уже иначе и не назвать было) преследователей стал рассыпаться по 3–4 корабля, обходя острова за нашей кормой под разными курсами.

Дело хоть и не запахло керосином, но ощутимо встревожило. Сейчас заиграемся в прятки, а потом сами и нарвемся. Я воткнул нос в карту.

— Так, новая команда — идём вот к этому крайнему острову, сгребаем все, до чего за двадцать минут дотянутся лапки, а потом валим из квадрата! — озвучил я новую линию партии.

— Мач, времени слишком мало! — нахмурилась Тами.

— Нормально. Просто выгрузите всё съестное из инвентарей в хранилища! Знаю, что то, что у вас там лежит, самое скоропортящееся, но за 20 минут ничего с ним не случится, — наставлял я, — Просто бежите и всё, что под руку попадётся, хватаете, а затем обратно!

— Да! — полный энтузиазма писк загоревшего стада слабоодетых женщин вызвал у меня прилив гордости за собственное существование. Вот как надо жить, чтобы на корабле, под солнцем, капитаном, в погоне… а тебя еще и слушают!

Нервы напрягались всё сильнее, пока мы заходили к этому островку, последнему на карте перед отрытым пространством до границ квадрата. Сначала я не понимал почему, постоянно оборачивался, всматриваясь в крохотные паруса преследователей на горизонте. Вроде бы, всё нормально, успеваем, даже, можно сказать, для пущего спокойствия, еще минут десять форы есть. А затем меня как молнией пронзило! Не в них дело! Остров!

Именно он будоражил мои инстинкты! Не какого-то там пирата, которому две недели в обед стукнет, не Героя, который из меня вовсе не получается, а те самые, древние и безошибочные инстинкты русского мужика!

Остров был прилизанным. Я отчетливо видел ровные, как по стёжке, плантации, симметрично рассаженные высокие кусты, усыпанные разноцветными цветами, вымощенные камнем дорожки, по бокам которых, опять же, густо и ровно росли цветы. Сам особняк, не защитный монолит, а хрупкое на вид белоснежное творение, гордо блестящее под солнцем десятками колонн. А что хуже всего…

…неторопливо встающую с причала фигуру, отбрасывающую в сторону здоровенную семиметровую удочку толщиной с мою руку. Только вот для этого существа отброшенное орудие рыбной ловли было как тонкая рапира для фехтовальщицы!!

Стоящая на причале трехметровая мадам, чрезвычайно роскошных и апокалиптически обильных форм, с интересом всматривалась в заходящий на десант корабль…

— Отворачивай, Веритас!! — взвыл я не своим голосом, — Отворачивай!! Линяем!! Немедленно!!

Это была ящеролюдка. Это была чертовски огромная, дьявольски сисястая ящеролюдка весом под две тонны, чья темно-багровая чешуя буквально везде была испещрена тонкими белыми полосами шрамов!! И у неё был огромный, увенчанный настоящим частоколом толстых шипов хвост длиной метра четыре!

Почему я это всё так хорошо разобрал под бешеный скрип корабельного корпуса, круто меняющего курс? Да потому, что с самого начала это существо было одето в длинное, легкое и белое платье, красиво развевающееся под бризом.

А она, эта гранд-самка короля крокодилов, глядя на нас и облизываясь длинным языком, одним махом порвала свою одежку пополам, являя шкуру, шрамы, хвост и две груди двадцать второго размера!!

- Вааааалим!!! — дал я отчаянного петуха, поднимая панику, шум и гам.

В обычной ситуации, я бы не заморачивался. Наверное, просто залип бы на такие сиськи, размышляя о том, с какой радости они у рептилии вообще есть. Но внешний вид этого чудовища, выражение его морды, длина зубов… всё это криком кричало о том, что вот здесь шутки не пройдут. Это существо — не тупенькая богиня знаний, которой лишь бы поклонение да журнальчик, где два андрогина пялят друг друга покрасивше. Это чудище — очень конкретное чудище!

…и сейчас оно решило, что мы конкретно попали.

Корабль выполняет разворот, начиная удаляться от острова, а я с ледяной изморозью, намертво сковывающей «кольцо интуиции» в моем организме смотрю, как зловеще-багровая туша в не лишенным хищной изящества прыжке входит в воду. Проходит секунда, другая…

— Веритас, — говорю я спокойным, очень спокойным тоном. Просто потому, что вечная мерзлота уже рекордными темпами захватила кишки, сердце, легкие и подобралась уже к губам, частично остудив мозг, — Вперед по прямой. На всей возможной скорости. Это приказ.

— Поздно, дружище, — таким же равнодушным тоном ответил мне корабль, — Я чувствую её когти в своей корме.

Она вползла на палубу с кормы почти в мертвой тишине. Быстро, плавно, хищно. Движения этого чудовища выдавали его плотоядную натуру с такой силой, что мои обезьяньи инстинкты даже не вопили, а молча гудели о том, что всё. Отпрыгались. Окончательно.

Но что-то делать было надо.

Пока капающая водой на палубу багровая тварь медленно распрямлялась из четырехногого ползучего варианта в двуногий прямоходящий, я, уже одетый в полный доспех и с щитом и топором в руках, медленно отступал в тишине, прикрывая всю сгрудившуюся на носу толпу.

Иллюзий не было.

Этот мир ушибся давно и надежно, но законы физики тут вполне работают. Чудовище может махнуть хвостом вполсилы — и меня унесет в океан вместе с мачтой и Кинтаро. Оно может отправить в полёт лично меня, лишь выбросив вперед лапу, про зубы и остальное просто молчу. Возвышающийся передо мной бескрылый дракон… да что там говорить. Обозвав это ящеролюдом я очень погрешил против истины. Да что сейчас думать? Это — смерть. Ну хоть не постыдная. Но девчонок жалко.

Жуткая зубастая пасть раскрылась, выдав утробным клокочущим тоном:

— Надо же… а я ведь поленилась плыть со всеми. А вы сами пришли. Как это… мило. Я польщена.

— Мы случайно! — пискнула позади Матильда, но чудовище обратило на её слова ноль внимания. Оно смотрело на меня.

— Давай, Герой, — вновь заурчало оно, — Покажи, что можешь. Старой, больной женщине, доживающей последние столетия в мире и покое… Ой, не можешь? Что ж это я. Ну, тогда померяемся силушкой. Не бойся, я всего-то 529-го уровня!

…и обнажило частокол белоснежных острейших клыков в удивительно издевательской насмешке.

А мне как отрезало всё окончательно в области эмоций и нервов. Ну всё так всё, чего тянуть-то?

— Жаба ты бестыжая…, - посмотрел я на крокодилу почти устало, — …а не женщина. Была б ты нормальной бабой — уже бы всех поубивала и плыла б обратно.

— А я и не тороплюсь, — в глазах монстра промелькнуло что-то похожее на удивление, — Может, пообщаться хочется?

— Потому что соседей запугала до икоты? — спросил я, убирая топор. Он мне ничем не мог помочь, а вот подать за спиной пару знаков Саяке, чтобы кидала горшок, было нашим единственным шансом.

— Не твоё дело, мелочь, — царственным жестом хвоста отмахнулось чудовище, а затем, секунду промедлив, вслух решило, — Но в твоих словах смысл есть. Я вас просто убью.

А затем оно пригнулось, вновь опускаясь на четыре лапы, и оскалилось. Вот и всё. Куда кидать мудрице горшок, когда эта туша профилем почти за мной? Ладно, все равно оно быстрее корабля. Это бы не помогло.

Пора умирать.

- Ясмин?

От глубокого мощного баритона, которым было произнесено это имя, темно-багровое чудовище с напряженными мышцами, готовое порвать меня одним ударом, вздрогнуло, как от удара. Глаза монстра расширились, став в диаметре раза в три больше, чем раньше, но оно не шелохнуло больше не единой мышцей.